Сергей Павлов - Аргус против Марса Страница 4
- Категория: Фантастика и фэнтези / Романтическая фантастика
- Автор: Сергей Павлов
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 16
- Добавлено: 2019-07-02 15:37:52
Сергей Павлов - Аргус против Марса краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Сергей Павлов - Аргус против Марса» бесплатно полную версию:Сергей Павлов - Аргус против Марса читать онлайн бесплатно
Но эту тишину прорезали вопли жертв гестапо, автоматные очереди оккупантов и взрывы бомб подпольщиков. Среди ежеминутной смертельной опасности между Бертоном и Вики рождалась нежность. Но было не до личного счастья.
После Сен-Клу Бертон видел ее только один раз. Был поцелуй – первый и единственный.
Ее схватили во время «большого провала», на конспиративной квартире, за перепиской на машинке материалов для газеты «Вестник русских добровольцев, партизан и участников Сопротивления во Франции». И сейчас, семнадцать лет спустя, вспоминая траурные аккорды ахматовских стихов, Бертон не колеблясь дал бы отрубить себе правую руку, чтобы только узнать: кто предал?
3. ВЗМАХ КРЫЛЬЕВ
Будь тверд, как эта сталь в ее оправе,
Будь справедлив – и ты всегда поймешь.
Пред кем ты преклонить колени вправе,
Пред кем для схватки вырвать верный нож,
Тудор Аргези. «Надпись на ноже»Бертон и Гюбнер поднялись на площадку. Здесь находился пульт управления установкой, а перед ним легкие плетеные кресла. На оконечностях серповидной площадки помещались два купола из того же светлого металла.
Бертон тронул пусковую кнопку. Зажужжали моторы, и внизу, у подножия площадки, раздвинулись створки. Из образовавшегося колодца выдвинулась металлическая мачта, несущая необычайное сооружение: большой, метров пяти в диаметре, радужно сияющий шар. Шар вращался, и было непонятно, как он закреплен и на какой оси вращается. Сетка меридианов и параллелей делила его на секторы, как глобус. Впрочем, это и был глобус, расцвеченный всеми оттенками красного и фиолетового цветов. Тонкими бордовыми линиями вырисовывались контуры материков, светились лиловые точки городов, змеились алые артерии рек. Шар достиг уровня площадки и замер. Из полукольца над шаром выдвинулись серебряные иглы.
Гюбнер смотрел взволнованно, с жадностью. Он проработал у Бертона несколько лет, был причастен к созданию этой установки, но только сегодня впервые его допустили в «святая святых» патрона и впервые дали возможность увидеть это техническое чудо в действии.
Бертон нажал вторую кнопку. Купола на оконечностях площадки раскрылись, как цветочные бутоны, открыв взору два гигантских рубиновых кристалла шестигранной призматической формы.
– Это и есть знаменитые кристаллы Корфиотиса? – не скрывая возбуждения, спросил Гюбнер.
– Да. Как видите «чертов грек» на что-нибудь годится... Эти кристаллы – сердце установки нейтриновидения. Они выполняют функции преобразователей энергии несущего поля в кванты видимого света. Подробности потом.
– Что я должен сейчас делать? – осведомился Гюбнер.
– Сидеть и смотреть.
Бертон снова склонился над пультом.
Одна из серебряных игл удлинилась и вошла в глобус. Шар замер, посветлел, а из недр кристаллов рванулись пурпурные сполохи. Все окружающее исчезло из поля зрения.
Гюбнер ощутил головокружение и зажмурил глаза. А когда открыл их – прищурился, ослепленный.
...Над ними раскинулась яркая синева безоблачного неба. У ног вздымались зеленые волны. Вдали мелькали белые треугольники парусов. И среди этого солнечного великолепия находилась площадка с двумя людьми.
– Карибское море! – сказал Бертон. – Куба! – добавил он, простирая руку к дымчато-синей полоске далекой земли.
К ним стремительно приближалась белая точка. Скоро она превратилась в альбатроса. Сильная птица проплыла над их головами на длинных упругих крыльях.
Зрелище, открывшееся перед Гюбнером, не было тенью жизни, как кино. Оно не было и ее подобием, как телевидение. Это была сама реальность, сама жизнь с ее красками, рельефом, движением и звуками. Гюбнер в сильном возбуждении даже привстал и машинально расстегнул верхнюю пуговицу халата.
– Я вижу, вы испытываете желание выкупаться, – усмехнулся Бертон. – Не снимайте халата, купаться можно в одежде...
Площадка погружалась в воду. Волны со всплеском сомкнулись над головой. Солнечный свет меркнул в зеленоватой дымке.
– Смотрите, Гюбнер, смотрите, упивайтесь невиданным! – раздался голос Бертона. – Впервые человек проникает в морские глубины без акваланга.
Но Гюбнер был уже не в состоянии разделять его восторги: судорожно вцепившись в подлокотники, он наблюдал, как на него надвигается огромная рыбина. Мощные грудные плавники и характерно скошенный рот не оставляли сомнений: он находился нос к носу с акулой. Это была представительница той милой семейки хищниц, которую называют «Белая смерть». Сопровождаемая двумя рыбками – лоцманами, она не спеша проплыла между Гюбнером и Бертоном.
– Не хватит ли впечатлений? – бормотал Гюбнер, разрывая воротник. – Берегись! – заорал он вдруг не своим голосом, цепляясь за руку Бертона.
Бертон вздрогнул от неожиданности. Даже его крепкие нервы оказались неподготовленными к новому сюрпризу: прямо на площадку мчалась черная громада. Доля секунды потребовалась Бертону, чтобы сообразить: это нос подводного корабля. Бертон с Гюбнером пронеслись со своей площадкой вдоль длинного ряда отсеков – носового, аккумуляторного и ракетного, мимо матросов и офицеров, занятых своим делом, миновали отделение атомного реактора, машинный отсек. И вдруг все исчезло, только удаляющийся шум винтов напоминал о виденном.
– Вот и состоялась наша встреча с собратьями по разуму, – комментировал Бертон. – Встряхнитесь, коллега! Ничего страшного не произошло. Просто мы случайно прошли сквозь американскую атомную подводную лодку. Она либо следует в Гуантанамо, либо везет «в подарок» кому-нибудь из своих союзников дюжину «Поларисов». Как видите, у пиратов с жабрами появились двуногие конкуренты.
– Я, кажется, сейчас захлебнусь, – взмолился Гюбнер. – На сушу!
...И он увидел себя в дикой чащобе амазонской сельвы. Площадка беспрепятственно вторгалась в непроходимые заросли. Гюбнер инстинктивно щурил глаза, когда колючая ветвь готова была коснуться его лица, отводил голову, чтобы не стукнуться лбом о древесный ствол. Он с трудом удерживал себя от желания разогнать тучу крылатых насекомых, сопровождавших «путешественников» надоедливым звоном. «Эффект присутствия» был настолько силен, что Гюбнер почти ощущал их укусы.
– Когда-то я мечтал заняться поисками останков древних цивилизаций, затерянных где-нибудь в Мату-Гроссу, – раздался голос Бертона. – Но не мог решить, что привлекательнее – археология или изучение океанских глубин. Я избрал физику, и она дала мне возможность заглянуть в самые недоступные уголки мира. Можете назвать меня романтиком, но я упивался мыслью, что подарю людям средство видеть почти недоступное. Поэтому я и пригласил вас, трезвомыслящего человека, на этот эксперимент...
...На берегу заболоченной протоки вода кишела кайманами. Три голых индейца, захлестнув веревочной петлей одно из этих омерзительных созданий, с трудом тащили по траве отчаянно сопротивляющуюся добычу.
Вдруг краски тропического пейзажа померкли. Темная туча заслонила солнце и расправила над сельвой свинцовые крылья.
– Идет ураган, – промолвил Бертон. – Будем смотреть?
– Бр-р-р-р! – поежился Гюбнер. – Лучше вернемся домой.
Сельва исчезла. Перед ними снова вращался красно-фиолетовый сияющий шар.
Еще в ту пору, когда радар был в колыбели и назывался электромагнитным детектором, Бертон заинтересовался проблемой дальновидения. Рядом с ним в группе «Мистраль» работал Лаказетт, физик почти гениальный. Это он создал «научный сектор» подпольщиков в гараже на улице Круа-Руж. Отсюда выходили крохотные радиопередатчики, бомбы с секретом в виде портфелей, телефонов и настольных ламп, глушители для пистолетов и автомобильных моторов. Тут же были собраны материалы по прицельному бомбометанию и радару.
Лаказетт любил повторять слова Гюго: «Наука непрестанно продвигается вперед, перечеркивая самое себя. Плодотворные вымарки! Наука – лестница... Поэзия – взмах крыльев...»
– Дорогой мой Анри, – говорил Бертону Лаказетт, – научное творчество нужно поднимать до уровня поэзии. Работа экспериментатора сродни работе художника. Большие открытия делаются не только знанием, но и вдохновением.
Бертон всегда поражался необычайной научной интуиции Лаказетта, который еще тогда предвидел пути развития радиоэлектроники, очень интересовался проблемами передачи движущихся изображений на расстояние, радиолокационной и электровакуумной техникой, полупроводниками. Он научил Бертона тому, что не смогли бы дать ему никакие институты и научные труды: умению мыслить в науке нешаблонно. Он же подсказал Бертону идею этого аппарата.
– Анри, – говорил ему Лаказетт, – видение на расстоянии и сквозь непрозрачные тела – не химера. Эту возможность предвидел еще Жюль Верн, а ты знаешь, сколько его фантастических идей стали реальностью. Принципиально в природе нет ничего непрозрачного. Но от какой печки следует танцевать при решении задачи? Это могут быть невидимые проникающие излучения – инфракрасные лучи, гамма-кванты высоких энергий, радиоволны миллиметрового и субмиллиметрового диапазонов, наконец – потоки элементарных частиц. Ключ в том, чтобы правильно подобрать проникающее излучение и суметь преобразовать его в видимое изображение. Это крепкий орешек, Анри!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.