Георгий Садовников - Похищение продавца приключений Страница 7

А моряк бережно поставил пустую бутылку на причал, ибо она могла пригодиться потерпевшим кораблекрушение, и, вытянув руки по швам, браво представился тем, с кем еще не был знаком:

– Отставной боцман Тимофей Орлов и моя подводная лодка! Оба списаны из военно-морского флота. Основание – изношенность разных частей машины и организма. На самом деле за этим стоят сплошные интриги и черная зависть. Будто бы я приучил свою подводную лодку пить лимонад. Но не мог же я угощать даму пивом. Верно? И будто бы из-за пристрастия к лимонаду, если верить наветчикам, моя субмарина лишилась своих мореходных свойств. Что не так и в чем вы убедитесь сами. Она, к примеру, может катать туристов. В бортах, как видите, я находчиво вырезал круглые окна и вставил стекла. Получились настоящие иллюминаторы. Хочешь, наблюдай морскую жизнь сколько ее влезет в твои глаза. Хочешь, сиди смирно.

– Превосходно. Мы выполним задуманное и заодно совершим полезную экскурсию, – удовлетворенно произнес Аскольд Витальевич.

И он поведал о беде, случившейся с их общим другом Продавцом.

– Да, в мире еще много несправедливого, – подтвердил Орлов. – Мне бы взять побольше пива да отправиться с вами. Но нет, я должен бежать на почту за пенсией. У нас с этим строго, как в школе. Не получишь, – поставят двойку. Так что поплывете без меня.

– Мы управимся сами. Хотя, сказать откровенно, мне ни разу не приходилось управлять субмариной. За всю мою-то удивительную жизнь, – с трудом признался Аскольд Витальевич.

– А что ею управлять? Рулите и все. Лодка плывет сама. Отвезет вас и вернется ко мне, как собака. Только у нее имеется один недостаток. Она не любит плавать в обычной воде. Ее Стихия – моря из лимонада. Теоретически, конечно, – где их взять, такие моря? – сказал Тимофей Орлов. – Но я уговорил. Это ее первое плавание. Так что уж вы к ней со всем почтением. И все будет даже лучше, чем нужно. Достаточно позвать: «Сестрица»! Я зову ее «Сестрицей». Она мне вроде родственницы. Так и говорю: «Сестрица», не изволите ли вы изменить курс на столько-то румбов?» Она отвечает: «Пожалуйста, Тимоша». Меня Тимошей зовет. Не вслух, конечно. Но я догадываюсь. Ну, не буду задерживать. Только пожелаю то, что желают всем, кто уходит в море: «Семь футов вам под килем!» – с чувством произнес боцман.

Ах, если бы он знал, как скоро понадобятся нашим героям эти футы!

– А может, нам уже незачем хитрить и путать следы? – сказала рассудительная Марина. – На всем берегу не видно ни души. Должно быть, из-за непогоды наш недруг остался в Краснодаре? Не проще ли нам вернуться на стоянку такси и отправиться в Новороссийск вертолетом?

– Стюардесса, вы недооцениваете нашего противника, – покачал головой опытный астронавт, назвав так Марину по давней привычке. – А вот, никак, и он сам! Легок на помине. Кого еще принесет в такую погоду? А вы за него, стюардесса, боялись По кривой улице, сбегающей с горы к морю, и впрямь поспешно катилась толстенькая фигура в камуфляже и в высоких военных ботинках. Она, несомненно, направлялась в их сторону.

– Отлично! Все, оказывается, идет по нашему плану! – произнес великий астронавт, удовлетворенно потирая руки. – Продолжаем действовать дальше. Всем на борт! Отдать концы!

Новый экипаж субмарины слаженно покинул причал, перешел на палубу «Сестрицы». Робот Кузьма тотчас спустился в машинное отделение, где вступил в должность механика. А капитан Петров тряхнул стариной и, охотно превратившись в прежнего сноровистого юнгу, ухватился за швартовы, Тимофей Орлов отвязал их от причала и… И тут всех остановил истошный вопль.

– Подождите! Не уплывайте без меня! – взывал бегущий голосом Бурбура.

– Как вы здесь оказались? И что вас сюда привело? Ведь ваше место на звездолете, – строго поинтересовался начальник экспедиции, когда повар пулей влетел на палубу субмарины.

– Я и хотел. Но меня прислала ваша сердобольная сестра. «Бурбур, – сказала она. – Немедля их догоните! Они и минуты не должны питаться всухомятку!»

– Так мы тебе и поверили, – пробурчал Кузьма.

– Этот робот меня компрометирует! – пожаловался Бурбур. – Но я докажу. Ваша досточтимая сестра и мать все это изложила в записке. Она как чувствовала, что всякие усомнятся. Сейчас я ее предъявлю… Где же эта бумага? Куда могла запропаститься? – пробормотал он, обыскивая свои карманы. – Видно, она под дождем размокла… прямо-таки растворилась. В общем, честное слово, что записка была.

– Не думал, что у моей сестры плохая память. Ведь с нами Марина, которая превосходно варит сосиски, – удивился Аскольд Витальевич.

– А я варю еще лучше. Она десять минут, а, я целых двадцать! – возразил Бурбур. – Да вы не расстраивайтесь из-за записки. Витальевна вам их напишет штук тридцать, когда вы вернетесь домой. Да и что такое записка? Главное, с вами я сам!

– Вы – да. А наш недоброжелатель обманул нас снова, так и остался незримым, – вздохнул великий астронавт. – Поэтому не будем менять наши планы. Экипаж! Всем занять боевые посты!

– Да уж, будьте добры, планы не меняйте, – попросил молчавший моряк. – Не то мы обидимся. И особо «Сестрица»! Я еле ее уговорил выйти в соленую воду. И то исключительно ради вас.

Подав личный пример, новый командир субмарины спустился в капитанскую рубку. За ним бодро последовали остальные члены экипажа. Механик Кузьма разбудил заспавшийся двигатель. Тот обиженно затарахтел, «Сестрица» нехотя покинула свою заводь и, брезгливо раздвигая носом невкусные волны, поплыла в открытое море.

А ливень все не унимался, превратясь в настоящий потоп. Стараясь напугать все живое, аспидно-черные тучи клубились, принимая облики страшных чудовищ.

– Командир! На берегу подозрительная фигура! – доложил капитан Петров. В нем окончательно ожил непоседливый юнга Саня, который уже успел сбегать на палубу и вернуться вниз. – Может, он и есть наш недоброжелатель? Правда, из-за ливня его плохо видно. Да еще невооруженным глазом.

– А мы его сейчас рассмотрим в перископ, – пообещал командир и, почувствовав былой азарт, живо приник к окулярам.

Там, на берегу, и впрямь маячил какой-то человек. Он суетился у самой кромки моря. Забежал по колени в воду и выскочил назад.

– Теперь это действительно он! Наш таинственный недруг. Наконец все встало на свое место, – с облегчением вздохнул командир. – Правда, мы его слишком переоценили. Как видите, он не сообразил запастись аквалангом. И потерял замечательную возможность преследовать нас под водой. Но мы на всякий случай и там запутаем свои следы. Пусть поищет!

– Хотел бы я на него посмотреть в эти минуты, – сказал Бурбур, весело подмигивая своим новым коллегам.

– Не будем злорадствовать, повар. Мы не садисты, – пристыдил его великий астронавт.

Экипаж задраил люк. И «Сестрица», погрузившись в морскую пучину,точно в премерзкую микстуру, взяла курс на Новороссийск, петляя из стороны в сторону и путая следы.

– Теперь мы можем перевести дух, – сказал командир, отрываясь от перископа и усаживаясь за стол, стоявший посреди уютной кают-компании, – и удовлетворить наше любопытство. – Он повернулся к повару. – Откройте свой секрет. Как вам удалось добраться до Сочи за такой короткий срок? Насколько мне известно, мы взяли последнее такси.

– Я это понял сразу, тут же опрометью кинулся в спортивный магазин и купил два велосипеда. Зачем, Спросите, столько? Об этом узнаете позже. А как покажут дальнейшие события, мне мало будет и двух, – загадочно проговорил Бурбур. – Э-э, я все равно вижу сомнение на ваших лицах. Вижу, вижу! И вы чертовски правы, обычным способом мне бы не удалось вас догнать. Но, на мое счастье, в тот момент проходила международная гонка Краснодар – Сочи. Я не мешкая влился в гонку, а там ее бешеная скорость увлекла меня за собой. Мне оставалось одно: крутить педали и слушать гул вашего вертолета. Да, да, вы, сами того не зная, летели над моей головой. Когда мой велосипед устал, я пересел на свежий. Потом сменил и его, купив новый в придорожном магазине. Так я загнал еще пять велосипедов. Как раньше гонцы со спешной вестью загоняли своих бедных коней. Велосипеды же моих соперников к этому времени выбились из сил, и я, точно вихрь, первым пересек финишную черту. Правда, медаль вручили другому. А то бы я показал. Но если не верите, я дам…

– Мы верим, верим, – поспешно остановил его командир.

А ливень не унимался и даже достиг морских глубин. И тут хлестал как из ведра. Под его струями обитатели дна, не привыкшие к такому разгулу стихии, разбежались кто куда. Морские звезды залезли в гроты, рыбы да коньки укрылись в зарослях кораллов, моллюски замкнулись в своей скорлупе, крабы зарылись в песок с головой. Словом, за стеклами иллюминаторов простирался такой же, будто бы неживой, пейзаж, как и на суше.

Поэтому путешественники были очень удивлены, когда в подводную лодку кто-то постучался, и затем к стеклу иллюминатора извне жадно прилипло настоящее человеческое лицо со вставшими дыбом усами и мокрой бородой, с косиц которой ручьями струилась вода.