Андрей Мартьянов - Чужие. Русский десант Страница 8

Личинка Чужого, несколько съежившаяся от холода капсулы гиперсна, делала то, что ей предназначено изначально. Клетка эмбриона перемещалась по маточной трубке вниз, в организм носителя, в его грудную клетку.

Вселенная молчала. Ее не волновали столь ничтожные события.

ГЛАВА ВТОРАЯ

На геостационарной орбите над поверхностью Фиорины висел исследовательский крейсер "Патна". Огромный, ощетинившийся антеннами радаров и дулами систем вооружения, освещенный сотнями бортовых огней, набитый исследовательской аппаратурой, окруженный металлом и пластиком пузырь воздуха, сохранявший в себе пятьдесят две человеческие жизни.

Пройдите от центрального внешнего шлюза к лифтам, поднимитесь на второй этаж-уровень корабля, сверните направо по коридору, и вы сразу очутитесь у дверей медицинского комплекса. Три операционные, большой зал интенсивной терапии, отдельные каюты-палаты… Ничуть не хуже, чем на околоземной станции "Гэйтуэй". Настоящий госпиталь. А оборудование такое, что доктора многих земных клиник истекли бы слюной от зависти, увидев собранные здесь чудеса техники. "Уэйленд-Ютани" не скупится.

Однако сейчас пациент здесь был только один. Женщина. Ее тело покоится на отдельной платформе, окруженной лианами пластиковых трубок, непонятными для простого смертного приборами в корпусах спокойных сероватых и голубых цветов. Перемигиваются индикаторы, попискивают звуковые сигналы. Искусственный разум бьется за жизнь человека. Все необходимые для персонала данные выводятся на дисплей центрального терминала медицинского отдела корабля. За пультом доктор и медтехник, готовые прийти на помощь аппаратам, если те вдруг не справятся.

Врач Федор Логинов, старший бригады, человек лет тридцати с густой русой шевелюрой и короткой бородкой, скучающе смотрел на экран компьютера. Ответственность за жизнь спасенной сейчас лежала только на нем. Женщина должна выжить любой ценой. Логинов, однако, не очень хорошо представлял, для чего ее вытягивать из лап смерти, которая слишком уж крепко ухватилась за нее.

Пошли уже вторые сутки с поры, когда специальная медицинская бригада и военные доставили на "Патну" с поверхности невзрачной планетки, возле которой сейчас находился крейсер с Земли, эту женщину – привезли в состоянии глубокой комы. Основной штатный персонал удалили в свои каюты под предлогом того, что пострадавшей должна заниматься специальная бригада – хирурги из Соединенных Штатов, якобы специально подготовленные и знающие, как помочь. Больше всего Логинова убило то, что даже после операции руководитель полета не соизволил сообщить включившимся в работу реаниматологам о сути проведенного несколько часов назад хирургического вмешательства. Хиллиард сказал просто: "Вытащите ее".

И вот уже сорок часов женщина на грани. На лезвии бритвы. За гранью – ничто.

Пока же существование человека поддерживают лишь машины, заставляющие двигаться по сосудам кровь, наполняя организм регенерирующими органы препаратами и обезболивающим.

Логинов заново взглянул на дисплей, где высвечивались личные данные женщины:

"МАРИЯ В.СЕМЦОВА. КОНСУЛЬТАНТ-КСЕНОЛОГ. ЛИЧНЫЙ НОМЕР – В-29828".

"Да-а, – мрачно подумал врач,– скудноватая информация. Ни слова о том, где и кем она работает, даже даты рождения нет… И отчего это вокруг госпожи Семцовой поднялся такой шум? Похоже, что Компании ее жизнь уж слишком необходима. Но если так, то зачем такая невероятная секретность? Даже личную дискету этой самой Семцовой нам не предоставили".

Неспешный ход его мыслей прервало попискивание коммуникатора. Логинов дотянулся до кнопки, включающей видеосвязь, и на маленьком мониторе появилось изображение.

– Да?

– Это вы, мистер Логинов? – Федор тотчас узнал Рональда Хиллиарда, большую шишку в руководстве Компании. Доктор терпеть не мог этого напыщенного америкашку, даже ни разу не показавшегося в общей кают-компании крейсера, где обедал технический и медицинский персонал. Обед, понимаете ли, господину Хилдиарду относили в каюту. Гордый… И за что только Нобелевскую премию дали?

– Слушаю вас, сэр, – с готовностью отозвался врач по-английски. С начальством лучше разговаривать на его языке. Во всех смыслах этого выражения…– Что вас интересует?

– Как она?

– Плохо. Прогноз не самый благоприятный. По оценке компьютера – восемьдесят процентов из ста за ее смерть. Травмы исключительно тяжелые… Хуже другое – хирурги нам оставили лишь минимум информации. – И, чуть помолчав, Федор добавил извиняющимся тоном, будто был в чем-то виноват: – Это очень неприятно, сэр.

Худое лицо Хиллиарда на экране скривилось, он вздохнул и наконец произнес:

– Что ж… При любом изменении ситуации немедленно докладывайте.

И больше ни слова. Вот гад!

Видеосвязь отключилась, а Логинов снова уставился на экран своего компьютера и, удовлетворяя терзавшее его любопытство, начал копаться в базе данных крейсера. Несколько минут работы были вознаграждены – врач нашел-таки дополнительные сведения о Семцовой, но Федора сразу же постигло полнейшее разочарование. Мозг "Патны" соизволил сообщить не в меру любознательному доктору только следующее:

"Мария Викторовна Семцова. В-29828. 27.05.2279 ПРООПЕРИРОВАНА ПО ПОВОДУ ИНОРОДНОГО ТЕЛА БРЮШНОЙ ПОЛОСТИ. ПОСТОПЕРАЦИОННОЕ СОСТОЯНИЕ – КРАЙНЕ ТЯЖЕЛОЕ. ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ НАБЕРИТЕ КОД ДОСТУПА".

– Да где я тебе возьму этот код, железяка? – недовольно пробурчал Логинов. "Вот интересность какая,– подумал он,– эта милая дама была прооперирована специальной бригадой хирургов, которых готовили к неким необычным медицинским процедурам в центре экстренной помощи "Уэйленд-Ютани" еще на Земле. Этих спецов эвакуировали в Солнечную систему сразу после завершения работы, а нас, медперсонал "Патны", к ним и близко не подпускали… И какое это еще "инородное тело"? Черт знает что!

…Было в произошедшем за последние дни отчего прийти в изумление. Мало того, что в этой спешно организованной экспедиции принимали участие военные – да не простые, а отборное подразделение десанта, подчиненное не кому-нибудь, но лично императору или министру обороны России, а заодно Генеральному секретарю ООН; подразделение, вооруженное так, что при желании запросто могло истребить половину населения тридцатимиллионной Москвы минут за двадцать; вдобавок руководство Компании за считанные часы собрало всех лучших медиков, работавших в ее организациях, и предоставило для рейда к Фиорине новейший из разведывательных крейсеров, превосходящий скоростью многие военные корабли межзвездного класса. Перед отправкой и уже во время полета слухи ходили разные. Вначале якобы "Патна" направлялась к планетоиду LV-426, в систему Z-3, и только в последний момент, перед гиперпрьгжком из Солнечной системы, персонал ООН известили, что курс лежит на Фиорину, Обстановка абсолютной секретности угнетала. Подразделение десанта было изолировано от остального экипажа, и общаться с военными руководство экспедиции запретило строжайше. Даже бригады реаниматологов и хирургов почти не общались между собой. Неужели эта невероятная заваруха началась только ради обследования давно заброшенной колонии, бывшей к тому же тюрьмой?

Недели за две до отправки на Фиорину Логинов слышал о том, что на LV-426 ушел спасательный корабль с группой колониальной морской пехоты… А ведь первоначальным пунктом назначения "Патны", возможно, была именно эта планета. Странно. Даже очень. Логинов помнил и название корабля, отправленного на LV-426 (или, как планетоид числился в регистре, Ахеронт),– рейдер носил имя "Сулако". Похоже, сначала "Патна" летела именно в помощь этому кораблю… Отчего же курс был столь резко изменен?

С Ахеронтом было связано какое-то известное в медицинских кругах имя. Точно не славянское. Скорее, английское или американское. Похоже, женщина. Ну точно, Эллен Рипли!

Рипли… Логинов был уверен, что вычитал его в одном из европейских медицинских журналов. Или где?..

– Эврика! – вдруг воскликнул врач, от радости шлепнув ладонью по корпусу сервера. Сидевший рядом медтехник бросил на коллегу удивленный взгляд. – Вспомнил!

Несколько месяцев назад фамилия этой женщины фигурировала в научном отчете госпиталя околоземной станции "Гэйтуэй", на конференции по космической медицине. Вроде бы Рипли провела чрезвычайно большой срок в анабиозе, или – если использовать сленг астронавтов – гиперсне. Она спала что-то около пятидесяти лет, катапультировавшись с потерпевшего аварию корабля на спасательном челноке. А перед этой историей, произошедшей столь давно, ее корабль совершил посадку на Ахеронте.

Впрочем, какая разница? Мисс Рипли сгинула неизвестно куда; вполне возможно, что после реабилитации в Центре внеземельной медицины она снова отправилась в космос и сейчас работает на дальних линиях, а что скорее – Рипли просто погибла, когда исчез спасательный рейдер… Но Логинову не давала покоя некая смутная взаимосвязь между полетом "Сулако" и экспедицией роскошного (эдакий космический "Титаник") и неимоверно дорогого крейсера "Патна" к Фиорине. Он ощущал ее чисто подсознательно, инстинктом человека, пятнадцать лет проработавшего в Дальнем Космосе.