Вячеслав Шалыгин - Взгляд сквозь солнце Страница 9

– А этот… Гоша… – Сюртуков замялся. – Он жив?

– И здоров, – подтвердил я. – Сидит в следственном изоляторе. Ему эти деньги на пользу также не пошли.

– Удивительно, – Василий развел руками. – Вы точно знаете?

– У нас есть документальные подтверждения, – ответил я.

– Значит, меня вы тоже в конце концов арестуете? – испуганно спросил осененный догадкой Сюртуков.

Вместо ответа я вынул из кармана заключение патологоанатома военного госпиталя и фотографию. Что отразилось на осунувшемся лице Василия, описать невозможно. Он зашатался и резко сел на скрипучий диван, словно ему прострелили обе ноги.

– Мистика, – прошептал он посиневшими губами. Я его реакцию посчитал вполне адекватной. Как еще прикажете человеку реагировать на фото и отчет о вскрытии собственного трупа.

– Может быть, это мой тезка? – слабым голосом спросил наконец Василий.

– Тогда уж брат-близнец, – ухмыляясь, ответил Красавчик. – Вы случайно не в курсе, не было у вас брата? Говорят, близнецы чувствуют друг друга на любом расстоянии. Тогда мы могли бы сразу найти все требуемые объяснения…

– Нет, я у родителей был один, – Сюртуков покачал головой. – Это точно.

– Придется строить другую версию, – сделал вывод мой напарник. – Едем на место прочих происшествий?

Мы допили остывающий кофе и неторопливо покинули неухоженное сюртуковское жилище.

– Ну, и где эта арка? – с подозрением осматривая Длинный многоэтажный дом, спросил Красавчик. – Магазин вижу, а вот проезда и, кстати, свежесброшенного с крыш снега – нет.

– Может быть, его вывезли? – неуверенно спросил Сюртуков.

– Снег? – Красавчик пожал плечами. – Маловероятно, но возможно. Однако за полдня заложить кирпичом целый проезд нашим строителям вряд ли под силу.

– Давайте, зайдем во двор, – предложил я. Мы обогнули дом и, миновав мусорные баки, вышли на детскую площадку во дворе дома. У жилых подъездов стоял десяток машин, по площадке бродили пацаны, пара бабушек и одинокий владелец шелудивой таксы, которая старательно обнюхивала все торчащие из-под тающего снега предметы и постоянно косилась в сторону помойки. Строгий ошейник и крепкий поводок существенно сдерживали ее устремления, но даже издалека было заметно, что собачья душа отчаянно рвалась к заветным мусорным бакам. Коротконогое тело между тем описывало оттаявшие кусты, поскольку было брошено мятежной душой на откуп инстинктам.

Выездов из двора, как я заметил, было действительно два, но нигде не проступали следы экстренного торможения милицейских экипажей и не валялись стреляные гильзы или стекла, осыпавшиеся из окон машины, которая, по версии Сюртукова, пострадала от выпущенных омоновцами пуль. Самих простреленных «Жигулей» мы не обнаружили тоже.

– Как же так? – пробормотал Сюртуков. – Вот же, здесь я и стоял… Вот масло капало… в коробке сальник прохудился, я все никак собраться не мог, чтобы его поменять… Где же машина?

– Если я правильно понял, автомобиль вы завещали тому самому приятелю, который дал вам наши координаты? – спросил я Василия.

– Но он же занят был! Он бизнесмен… Немцы к нему сегодня приехали… Не мог он так быстро ее перегнать, – по-прежнему растерянно возразил Сюртуков.

Я снова сделал круг по площадке и наконец нашел кое-что в пользу версии нашего незадачливого свидетеля. Это была достаточно свежая гильза от пистолета. Запах пороха был сильным, а латунные бока цилиндрика еще не потемнели. Сложив улику в пакетик, я поднялся с корточек и вопросительно уставился на

Красавчика, который вернулся, закончив беглый опрос местных бабушек и мальчишек.

– Очень все запутано, – сообщил напарник. – Стрельба была, пенсионеры подтверждают. Но, что примечательно, гильзы после операции собрали не пацаны, а какие-то люди в кожаных куртках. Они же, по утверждению одного старичка из восьмой квартиры, заставили дворников раскидать весь прилежащий к дому снег и собрать мусор. Дальше: с крыши снег сбрасывали, но это было три дня назад. По словам очевидцев, имел место несчастный случай…

– Вот! – вмешался Сюртуков.

– Василий, – недовольно оборвал его Красавчик. – У интеллигентных людей принято выслушивать собеседника до конца, не перебивая, не так ли?

Сюртуков сразу же увял и покорно уставился себе под ноги.

– Насколько несчастный? – приглашая напарника продолжить рассказ, спросил я.

– Насмерть, – пояснил Красавчик. – Какой-то ротозей не заметил ограждения. Дворники, работавшие в тот день, сидят по домам на подписках о невыезде.

– Легко отделались, – заметил я.

– Что, согласись, странно, – добавил напарник. – Далее: пресловутой арки в доме не бывало отродясь, но, по словам бабушек, «одна гражданка рассказывала», что чуть дальше по улице, квартала через полтора, в доме, где такая арка имеется, второго дня придавили мужчину, который влез между разъезжающимися грузовичками. Исход неизвестен, но «кровищи было море» – это уже подтверждение от юных следопытов. У них сейчас каникулы, и потому они перемещаются мобильными группами по округе с утра до вечера, засовывая носы всюду, куда только можно. Наконец, третье: сегодня, прямо во дворе, ловили преступника, который отстреливался из «беретты» – опять же сведения от продвинутых скаутов – и «убил в лицо» кого-то из милиционеров.

– Куда убил? – ухмыляясь, переспросил я.

– В лицо, – повторил Красавчик. – Слова свидетельницы. Вон той, видишь, в сером пальто?

– Да они все там в сером, – рассматривая группу перешептывающихся старушек, ответил я. – Ну а насчет машины-то что? Василий Андреевич просто места себе не находит, переживает…

– Он же подарил ее приятелю? – Красавчик удивленно выгнул бровь. – Требовать подарки назад неинтеллигентно…

– Да что вы ко мне привязались с этим термином?! – Сюртуков сжал кулаки и возмущенно посмотрел на Красавчика. – Считаете себя выше других?! Если я не такой богатый и удачливый, то и не заслуживаю ничего, кроме издевок?!

– Успокойтесь, – мягко потребовал я. – К манере поведения моего напарника привыкнуть сложно, но сделать это вам придется. Иначе мы не сможем провести полноценное расследование.

– К черту ваше расследование! – крикнул Сюртуков, разворачиваясь к выходу из двора. – Я иду домой! Машину мне разыщет ГИБДД, а в ваших услугах я больше не нуждаюсь! Надо же – попросил помощи на свою голову! Забудьте все, о чем я вам рассказал! Ничего не было! Я все выдумал, чтобы привлечь к себе внимание! Просто надеялся, что мои басни дойдут до прессы!

– Вы напрасно горячитесь, – хватая за рукав, попытался я урезонить разбушевавшегося Сюртукова. – Ваше дело гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд. И не пытайтесь себя обмануть: ничто само собой не пройдет – это не насморк.

– Уберите руки! – зеленея от негодования, рявкнул Василий. – Нам больше не о чем разговаривать! Дело закрыто, или как там у вас это называют?! Все, прощайте…

Когда его оскорбленно-сутулая спина скрылась за углом, Красавчик сплюнул и рассмеялся.

– Кажется, мои изыскания его убедили. Теперь он будет сидеть дома до тошноты и не высунет нос на улицу, даже если начнется всемирный потоп. За безопасность этого типа можно пока не опасаться.

– Как знать? – я в сомнении покачал головой. – А вдруг он получит удар током из сломанного утюга или подавится косточкой? В конце концов, его дверь несложно взломать и навестить квартиросъемщика прямо в обители…

– Ты думаешь, все его страхи не напрасны? – Красавчик удивленно взглянул в ту сторону, куда ушел

Сюртуков.

– Вот, подивись. – Я вынул из кармана гильзу и протянул ее напарнику.

– Но стреляли же не в него, а в мента? – рассматривая предмет, возразил Красавчик.

– Ты уверен? – Я пожал плечами. – А откуда тогда царапина на лице у Василия?

– Мало ли? – отсутствующим тоном ответил напарник.

Такая задумчивость говорила о том, что Красавчика предмет крайне заинтересовал и все остальные мысли ушли на второй план, а управляет ими своего рода внутримозговая автоматика.

– Что-то необычное? – поинтересовался я.

– Весьма, – согласился Красавчик. – У тебя с собой случайно штангенциркуля нет?

– Зачем? – Я взглянул на гильзу. – По-моему, ты напрасно принял охотничью стойку. Это любимый патрон конца прошлого века: «девять парабеллум». Вполне стыкуется с версией о «беретге»,

– Или у меня что-то с глазомером, или… – Красавчик подбросил гильзу на ладони. – Идем в планер, там у меня есть линейка.

Когда мы уселись в машину, напарник очень на-Долго зарылся в свою заветную сумку и после кропотливых поисков нашел в ней блестящую металлическую линейку с довольно точной насечкой делений. Еще минута у него ушла на измерение диаметра гильзы и шевеление бровями. Наконец он протянул обе блестящих железки мне и предложил:

– Измерь сам.

Я приложил линейку, насколько возможно, посередине отверстия в цилиндрике и вздохнул. Миллиметров было целых десять. Модель «беретты» такого калибра была мне неизвестна. Если честно, я не знал, что подобный калибр существует в принципе.