Марина Калюк - Дверь-3

Дверь-3

Марина Калюк

© Марина Калюк, 2017

ISBN 978-5-4485-4620-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Найлара стояла у перевитых цветами перил одной из верхних террас Озерного дома, как теперь называли пятую усадьбу в Маринаре. Муж стоял сзади, переплетя руки у нее на животе и попеременно целуя то ее плечико, то шейку, и рассказывал сначала про строительство Звездного поместья, а потом про то, что их старший продолжает настаивать на получении высшего образования на Раданаре.

– Так в чем проблема? – млея от ласковых лучей Марионта и ласк супруга, поинтересовалась женщина. – Пусть получит и здешнее образование. Пригодится. Да и с друзьями может в один вуз попадет.

– Он и хочет в один вуз с друзьями, но ему еще и другое образование надо получать. Вот совместить сейчас это никак не выходит. Он очень хочет и дальше с друзьями резвиться, – тяжко вздохнул мужчина и, проведя носом по ее шейке, продолжил. – Я только «за». Пусть и дальше с ними общается. Дружба – это прекрасно, но он еще и хранитель. И меня беспокоит, что он свою деятельность как хранителя отодвигает на задний план.

– Мда… – в свою очередь вздохнула женщина и высказала свое предположение. – Это серьезно. Возможно, дело в том, что он отлично знает, что намного переживет их всех и еще несколько колен их потомков и потому так стремится быть с ними как можно больше…

– Думаю, в этом ты права. Поговорю с ним на эту тему. В конце концов от него зависит насколько жизнь его друзей будет спокойной и радостной.

– Ну, да. Иногда я радуюсь, что не хранитель…

– Ты хранительница. И очень-очень хорошая хранительница, – рассмеялся мужчина, разворачивая ее к себе. – Ты самая замечательная хранительница в этой галактике.

Найлара хотела было возразить, но не успела. Стоило только приоткрыть рот, как супруг тут же воспользовался этим, заняв его страстным поцелуем. Пришлось на несколько минут забыть про все остальное. Уже полжизни она была замужем, но каждая ласка, каждый поцелуй супруга становились для нее открытием, причем открытием ее же самой и для нее же. Вот и сейчас она окунулась в вихрь приятнейших ощущений, от чего и ноги подкосились было, но Алан тут же, так и не прервав поцелуя, подхватил ее на руки и перенес на ближайший диванчик, усадив на колени.

– Родная, у меня еще и плохая новость есть, – чуть слышно выдохнул он ей в губы. – На зиму мне со старшими надо уехать в Дембигон. Надо с ними усиленно позаниматься, особенно с Радимом.

– И что в этом плохого? – продолжая наслаждаться послевкусием поцелуя, уточнила она. – Мы каждую зиму ездим куда-то.

– В этот раз я хочу поехать без тебя, девочек и младших, – все так же в губы продолжил говорить супруг. – Заниматься придется интенсивно, а когда ты рядом, мне трудно сосредоточиться. К тому же опасаюсь, как бы это не сказалась на тебе с девочками. Там, конечно, защита мощная, но мало ли… Малыши у нас шустрые. Сложно предсказать, что будет, если во время занятия залезут в зал.

– Ты же знаешь, я крепкая, – улыбнулась женщина, вновь перебирая волосы у него на затылке.

– Давно ли ты крепкой стала, родная? – улыбнулся тот в ответ, коснувшись губами ее губ. – Послушать дока, так тебе еще силы беречь и беречь, а девочкам и подавно. Поэтому зимой я поеду лишь со старшими, а ты с остальными останешься тут. И, разумеется, по ночам я буду к тебе бегать.

– А мальчики? – лукаво прищурившись, поинтересовалась Найлара.

– А они нет, – неожиданно серьезно и холодно ответил он. – Для них это далеко, прежде всего. К тому же силы потребуются на занятия. Поэтому сюда буду телепортироваться только я, – и мужчина вновь ласково коснулся губами губ жены.

– Новости рассказать и супружеский долг исполнить, – рассмеялась ему в губы женщина и чуть печально продолжила. – Девочки скучать будут.

– Знаю, но ничего другого пока не придумал.

– Как это сложно оказывается, когда мальчики и девочки разные рода продлевают, – сокрушенно вздохнула Найлара, пряча лицо на груди мужа. – Как же мне с тобой повезло.

– Мне тоже с тобой очень повезло, родная. Очень-очень…

– Так уж и очень-очень…

– Очень-очень, – заверил ее муж, проводя рукой по спине. И это вдруг показалось странным. Вроде же платье было с не настолько открытой спиной…

Рука Алана скользнула еще ниже по обнаженной коже невесты, одновременно прижимая ее к нему. Губы сами собой прошептали «родная» и слились с ее губами в поцелуе. И во время этого поцелуя медленно начало приходить осознание того, что весь этот разговор с женой был лишь сном. Сном… Но он же отчетливо слышал ее фразу про детей, продлевающих разные рода, и про то, как ей с ним повезло. Сон? Сон на двоих? Один на двоих?

– Родная, – хранитель тихо позвал обнимаемую им женщину.

– Да, – отозвалась она, не открывая глаз.

– Что тебе снилось? Озерный дом?

– Да… А ты откуда знаешь? – встрепенулась, резко отпрянув хранительница, но отпрянуть помешали внезапно напрягшиеся руки жениха.

– Мне он тоже снился. И разговор с тобой про Звездное поместье и детей.

– Правда?!

– Правда. Сам удивляюсь. Один сон на двоих – это редкость. Особенно когда в одной постели спят, – улыбнулся Алан и вновь коснулся ее губ. Так же, как он это делал во сне.

– Странно…

– Может и странно, но мне понравилось. Хотя… Хотя придется иногда оставлять тебя одну с девочками, чтобы усиленно заниматься с сыновьями практикой. С тобой так хорошо.

– С тобой тоже, – отозвалась Найлара, уже сама прижимаясь к будущему супругу, хотя он и так крепко обнимал ее.

– Это радует, но…

– Но?

– Но, раз мы проснулись, то надо вставать или хотя бы глянуть на часы. Вчера мы до ужина проспали. Помнишь?

– Помню. И который час? – женщина проследила, как его взгляд чуть сместился в сторону от нее и вновь вернулся к ней.

– Второй завтрак. Как раз к обеду успею все переделать и потом быть только с тобой, – радостно улыбнулся мужчина.

– Звучит отлично. Слушай, а чем мы вчера вечером занимались? Что-то не могу вспомнить…

– Ужинали, а потом ты выбирала сервиз на свадьбу. Альбомы у тебя в библиотеке.

– Хорошо. После обеда разберусь. Тебе прямо сейчас надо идти? – инстинктивно прижимаясь к жениху, уточнила хранительница.

– Пару минут еще найду. От тебя так тяжело отрываться… Самые прекрасные сны в жизни у меня были лишь когда я сплю, обнимая тебя. Да и чувствую себя лучше всего именно после ночи с тобой. Это самый ошеломительный для меня факт с момента нашего знакомства, – осыпая ее лицо, шею и плечи короткими, неспешными поцелуями, признался мужчина.

– Ты первый мужчина, в объятиях которого я могла вообще ночью спать. И сны мне тоже нравятся. Очень, – в свою очередь призналась женщина, робко касаясь губами его кожи, где получалось.

– Ты говорила, но еще раз услышать – приятно. Еще пару минут и мне надо топать. А то после обеда придется делами заниматься, а не тобой. А ты еще поваляйся, родная. Пользуйся случаем.

Одевшись, Алан посмотрел на укутавшуюся в одеяло хозяйку спальни, сделал к ней шаг, с виноватым видом развел руками, поймал ее смеющийся взгляд и ушел. Найлара, проследив за его уходом, постаралась вновь заснуть, но почти сразу поняла безнадежность этого и привела себя в порядок. Для нее новый день начался с обхода ее новой персональной норки. Посреди гардеробной стояли привезенные из старой квартиры вещи. Миледи открыла первую попавшуюся сумку и принялась раскладывать вещи. Что-то относила в другие комнаты, что-то сразу раскладывала и развешивала в этой. Вскоре к ней присоединились обе помощницы и дело пошло быстрее. К общему обеду как раз успели разнести все привезенное.

Первые несколько минут за обедом хранительница делила исключительно между содержимым своей тарелки и Боргульским. Будто одно его присутствие направляло ход ее мыслей к делам в поместье, сводя на нет любые попытки сосредоточиться на чем-то ином.

– Боргульский. Простите, но не могу вспомнить вашего имени… – обратилась миледи к архитектору, наконец-то сдавшись «навязанному» его присутствием ходу мыслей.

– Симбир, миледи, – тут же подсказал мужчина.

– Спасибо, Симбир, – кивнула хозяйка и продолжила. – Вы что-нибудь знаете о том, в каком состоянии деревни в Маринаре?

– Я в курсе дел, миледи. Сам оттуда родом, да и бабушка моя до сих пор там живет. В целом лучше, чем в усадьбе. Хотя одна деревня стоит в плохом месте. Сколько себя помню, ее все собираются перенести, но пока она все там же.

– Ясно. А чем место плохо?

– В основном энергетически, насколько я знаю. Если есть и другие причины, то я не в курсе, – пожал плечами отвечающий.

– Узнать можно? – накладывая себе добавки, поинтересовалась миледи. – Хорошо бы еще узнать и про места остальных деревень и усадеб. И нынешней, и остальных.