Алена Ушакова - Последние каникулы. Роман

Последние каникулы

Роман

Алена Ушакова

…Мне все кажется и мерещится,

что все это могло случиться

действительно…, – уж и не знаю,

как вам сказать, могло ли оно

случиться или нет? На то я и

романист, чтоб выдумывать.

© Алена Ушакова, 2016

ISBN 978-5-4483-2016-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. Город

Встреча на Пушкинской

Кто не знает, что в голубой бездне неба можно с легкостью утонуть? Особенно, когда наблюдаешь за полетом стаи голубей, маленьких песчинок в небесной пустыне. Птицы так легко парили вокруг золотой чаши собора, что у Жени закружилась голова. Откуда-то снизу доносились звуки музыки, то усиливаясь, то стихая. Девчонки в смешных красных и зеленых униформах на ступеньках собора, на фоне массивных колонн пели что-то классическое. Дирижер как всегда хохмил, кокетничал с молоденькими скрипачками из сборного оркестра и одновременно успевал отпускать комплименты полной даме, исполнявшей романс Чайковского. Коренастый милиционер, стоящий у кромки толпы, уныло зевал, прикрываясь заскорузлой, деревенской ладонью. Маленькая девочка лет пяти испуганно просила бабушку: «Бабуленька, вот еще минутку послушаем, и уйдем, и сразу уйдем». Лохмато-рыжий, что пришел с Женей («Как его зовут?») занудно объяснял, чем нынешний Хоровой собор отличается от прошлогоднего.

А Женя, запрокинув голову, смотрела и смотрела вверх, слушая неслышную и почти беззвучную музыку птичьих полетов в голубом море неба… Неожиданно в поле зрения попал большой рекламный щит: «Аполлон. Мы с вами уже пять лет», «Рекламное место свободно» и… Женька очнулась. Лохмато-рыжий («Ну, как же его зовут?») держал ее за плечи:

– Женя, у тебя голова закружится. Может, уже пора? Может, уйдем? Тебе не интересно?

Конечно, глупо в День Города торчать на каком-то Хоровом соборе. «Отстой!» – сказали бы девчонки. Сейчас бы в «Мандарин». Бьюсь об заклад, там сегодня половина одноклассниц со своими приятелями. Женька покосилась на спутника: высокий, немного нескладный, с лохматой шевелюрой, хотя справедливости ради надо отметить, что не рыжий, а скорее каштановый, в прикиде в стиле «мальчика из рабочего поселка». Да, подруга, в «Мандарин» с таким не светит. И угораздило же познакомиться! «Ну, ты в своем репертуаре, – сказала бы Татьяна, – где же естественный отбор?» У моря, у синего моря… сейчас Татьяна. С толком растрачивает последние летние каникулы. А Женьку море пока не ждет.

Широкой лентой перед ними растянулась Пушкинская улица. Июньское солнце безжалостно жарило. Вторую неделю Город изнемогал от необычно щедрого лета. Даже в такую погоду не изменившая любимым джинсам Женя изнывала от жары. А ее спутник, казалось, не замечал тридцатиградусного зноя.

– …Ты знаешь, как реагировали жители на переименование этой улицы в тридцатые годы?

– Это что – тема твоего реферата? – Полупрезрительно усмехнулась девушка. – Ты, верно, преуспел в краеведении?

Язвительность – это у них с мамой семейное, и Лохматому, если захочет, конечно, придется привыкнуть. Он покраснел как первоклассник. Вспомнила, Димитрием его кличут.

– Ну, что же, Дмитрий, вы можете мне еще авторитетно заявить?

С Лохматым, пожалуй, уже пора расстаться. Наталья права: «Парень, чтобы понравиться девушке, должен умело развешивать лапшу на ее ушах». А если не умеет, то пусть пеняет на себя.

Их перегоняли парочки, мамы и папы с детьми, шариками, мороженым. Горожане, несмотря на раннюю жару и палящее солнце, наслаждались выходными, Днем Города, словно детсадовцы, которых на короткий срок выпустили побегать на городских тротуарах. С запада подул влажный ветер. «Ура! Ночью, скорее всего, будет гроза», – с радостью подумала Женька. Лохматый, о котором она почти забыла, неожиданно схватил ее за руку.

– Ну, что еще?

– Смотри вперед!

В конце извивающейся ленты улицы, между сходящимися линиями домов, между ярко раскрашенных витрин дорогих бутиков и линий электропередач, тянулась, утопая в голубой бездне, другая линия – естественного происхождения – линия горизонта.

– Ты знаешь, что такое линия горизонта в Городе? Это исключение из правил, на уровне чуда, неподвластного цивилизации. Она манит как магнит, хочется бежать от этих скучных цветных коробок домов, раздвинуть их в стороны и поспешить к точке соединения неба с землей, где Город покажется нелепым и странным сном.

– И где ты это вычитал? Дашь списать. – По окончании возвышенной речи Женька насмешливо уставилась на своего спутника.

– Он это не вычитал, мадемуазель, потому что еще не написал. Ему это только предстоит. Да, и над текстом придется поработать.

Женька с Лохматым резко обернулись. На тротуаре перед ними, в стороне от праздно гуляющих горожан стоял старик лет восьмидесяти, не слишком высокий, худой, сухонький, аккуратно одетый. Морщинистое лицо расплылось в лукавой улыбке. А глаза были поразительно молоды.

– Что? Что вы сказали? – почти хором переспросили юноша с девушкой.

– Я читал вашу книгу, Дмитрий Сергеевич, в довольно нежном возрасте, очень давно, и все же, помнится, редакция этого фрагмента была несколько иной. Хотя суть, смысл был тот же самый. И неудивительно, ведь смысл любой вещи со временем не меняется.

– Вы о чем, дедушка? – Женька кипела от непонимания.

– И вот уж никогда бы не подумал, – продолжал Незнакомец, обращаясь к Лохматому, нимало не уделяя внимания его спутнице, – насколько романтическим, оказывается, был мотив рождения этой мысли.

– Мы… знакомы? – Лохматый был озадачен не меньше Жени.

– Пока нет. Наше знакомство, как и рождение вашей книги, Дмитрий, еще впереди. Но я, пожалуй, задержусь в вашем Городе на пару дней. Интересно, много ли здесь еще барышень, способных пробуждать в мужчинах подобные светлые мысли?

– Ненормальный, – выдохнула Женя, когда Незнакомец растворился в мареве летнего вечера.

– Вот и еще одна жертва жары. Его не научили, что подслушивать чужие разговоры не хорошо.

– Вы и в правду не знакомы? – не верила Женька.

– Что я в «Ягодке»1 бесплатно тусуюсь? – ответил Дима, пытаясь скрыть смущение. – Но, знаешь, такое чувство, что где-то я его видел.

– Ну, все, мне пора домой. На сегодня достаточно.

Что-то наше свидание слишком затянулось. И все же, признайся, за несколько часов знакомства он тебя чем-то зацепил. Может, действительно, когда-нибудь книгу напишет? Она уверенно проголосовала, от этого нового знакомого такой любезности – как вызвать такси девушке – пока ожидать не приходилось.

Дверца такси с шумом захлопнулась, машина полетела куда-то в восточную от центра сторону. На Город фронтом шла гроза, накрапывали первые освежающие капли дождя, и в небе уже что-то сверкало. Он не замечал. Почти счастливый Дмитрий, действительно, Сергеевич, ощущал только прикосновение пальцев к кусочку бумаги с номером ее мобильника.

Бой – френд

Гроза бушевала часа два после полуночи. Дождь лил всю ночь. Женя спала беспокойно, металась. Казалось, кто-то стучался в дверь, кто-то очень близкий, дорогой, а дверь не слушалась, не открывалась. Ветер рвал в клочья одежду, птицы кружили над куполом собора, мягкая вата облаков неслась по нежно голубому небосклону…

Звонок будильника в семь утра в маминой комнате. Как всегда резкий и неприятный. Обыденные утренние звуки и запахи. Необычная тишина за окном. Дождь кончился. Солнце сквозь листву и палевую портьеру. Усиленное мурлыканье Динки над головой. Проказница как всегда утром расположилась на ее подушке.

– Мяу!

– Евгения! Не спи дольше десяти. Покорми Динку. И постарайся, пожалуйста, дорогая, прожить этот день с пользой!

Ну, мама, в своем репертуаре! Вторую неделю твердит, что последние летние каникулы должны запомниться надолго и пройти не зря. Что тут запомнишь, когда торчишь безвылазно в скучном Городе?

Стук входной двери. Из гостиной громкие звуки телевизора. Нет сил встать и избавиться от них.

– «…И все же Луна не спешит открывать человечеству свои тайны. Многие специалисты склоняются к гипотезе искусственного происхождения спутника Земли…» – приятный женский голос вещал что-то об американцах, их полете на Луну, о снимках лунной поверхности и результатах проб лунного грунта.

Женя заснула. За линией горизонта, теряющейся в голубой дымке, поднимался лунный диск. С невероятной силой ее несло к нему навстречу, звездная пыль серебрилась. Сфера Луны, увеличивающаяся до невероятных размеров, нависала над Женькой. Мертвенно черная поверхность спутника Земли отражала солнечный свет. Но что это? Ей показалось? Неужели это действительно заклепки и выпуклые поверхности металлических люков? Один из них со скрежетом открывается, Женьку с бешеной силой затягивает в черную пасть люка. Скрежет усиливается…