Виталий Пажитнов - Блаженный остров

Блаженный остров

Виталий Владиславович Пажитнов

© Виталий Владиславович Пажитнов, 2017

ISBN 978-5-4485-8385-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОТ АВТОРА

Эта повесть была написана автором ещё весною 11 года, и в ней он приглашает своего наверное немного уже подуставшего от всяческих и политических, и от всяких других прочих дел, забот и дебатов читателя немного прогуляться вместе с героями его небольшой повести по весьма своеобразному и тёплому, не очень большому и весьма довольно пёстрому и жизнерадостному тропическому острову, на котором старые и давно уже привычные президенты вдруг неожиданно куда-то пропадают и исчезают, а на смену им приходят совсем другие, молодые и новые, где военный комбинезон партизана порой просто совсем не отличить от связки нескольких кокосовых орехов, где поднимаются в горы с одним настроением, а спускаются с вниз совершенно с другим… Итак, автор приглашает своего читателя немного отвлечься и побродить немного вместе с героями его повести по страницам небольшого и почти тропического водевиля, где бутылку малаги и несколько кокосовых орехов очень верно и преданно охраняет бдительный и верный старый попугай и где как автор втайне надеется, его читатель вообще-то не будет особенно скучать, да, и эта его повесть так и называется, – «Блаженный остров», куда автор и приглашает читателя вообще-то ненадолго заглянуть, и посмотреть на всё происходящее через большую и прозрачную призму комедии.

Да, и если вы согласны, – то что-же, то тогда прошу, – добро пожаловать в «Блаженный остров»,

И желаю всем приятной прогулки и нескучного времени.

1

– Куда, куда, заворачивай, заворачивай и держись лучше левее, и если придёт какая-нибудь проверка, то для тебя-же будет лучше если через полчаса тебя уже здесь не будет, – так почти что кричал, чтобы случайный вечерний путник его расслышал старый и обычно весьма радушный Метор уже почти подходившему к самому входу в город незнакомому страннику, который шёл, таща на спине довольно приличный рюкзак и держа под мышкой обыкновенное и простое велосипедное колесо.

– Да, а ты лучше иди сейчас обратно по этой дороге, и так ты дойдёшь до нашего весьма неплохого постоялого двора, там переночуешь, а уже дальше – как знаешь, но вход в город сейчас просто для всех и строго-настрого закрыт, это последний приказ губернатора, – уже полторы недели вход и въезд в город у нас категорически закрыт и пропуск только по спец-пропускам, и то с двойной проверкой, – и он обернулся и показал на висящий у него за спиной в его дежурке большой типографский листок, на котором было достаточно крупными буквами отпечатано это самое постановление, висевшее между большим и разноцветным национальным флагом и портретом президента а потом и на сам выезд в город, очень старательно преграждённый большим и полосатым шлагбаумом, рядом с которым также висели и табличка с надписью «No» и такой-же интернациональный и весьма понятный знак «кирпич».

Случайный странник остановился, с небольшой грустью посмотрел на эти ограничительные атрибуты, вытер платком свой вспотевший лоб и пару минут ещё постоял переводя дыхание и ясно видя что пробраться в город ему сегодня всё же не судьба, глубоко вздохнул и с довольно грустным видом поправив велосипедное колесо у себя под мышкой обернулся, и стал возвращаться к видневшейся чуть сзади боковой дороге, по которой если верить привратнику, ему можно было добраться до какого-то подобия гостиницы. Ну что-же, сегодня видно не судьба…

Да, а сам Метор немного посмотрев ему вслед обернулся, и больше для того чтобы хоть что-нибудь сказать вздохнул, и довольно всё же добродушно пробурчал – Всё ходят, ходят, и чего себе ходят, да кто ходит тоже пожалуй, – ведь кто их всех знает, а в город уже полторы недели никому нет входа… Да, да и выхода вообще-то тоже, – губернатор сердит, все военные при оружии, с наступлением темноты на улицу выходить нельзя, выход только по спец-пропускам и кто их знает, – может быть ещё месяц или два будет продолжаться такая кутерьма, а потом они или успокоятся, или и больше того, – глядишь, да и вовсе вся власть поменяется, – ведь повстанцы сейчас уже почти пол страны держат, да как это началось у них после выборов, так и продолжается… А в прочем, ещё раз, – ну их всех, кто их знает, – уже сердито проворчал старый привратник и его собака, лежавшая под вторым креслом по другую сторону стола два раза умно кивнула, подмигнула ему, гавкнула, потом немного поворчала и только после этого опять собралась клубком и довольно сердито уткнулась своею мордой рядом с хвостом.

Да, а на острове уже года два была довольно-таки неспокойная политическая обстановка, и если сначала все как-то ещё тихо совещались и скрывали своё недовольство, но вот уже два года как то тут, то там уже не стесняясь и не боясь стали подниматься недовольные властью и довольно большие и многочисленные силы оппозиции и различные смутные народные волнения, то в одной стороне острова, то в другой… А после президентских выборов вообще такое началось и продолжается уже почти две недели, что трудно даже представить сколько это может продолжаться и когда это вообще закончится… Даже весьма многочисленные и разносторонне представленные силы оппозиции перестали к этому времени как обычно ругаться и лаяться между собой (чем они вообще-то обычно как всегда всё время постоянно занимались), и выступили на удивление для всех, (да и для себя самих наверное тоже) наконец-то дружно и всё-таки вместе, и вот уже всё последнее время…

Да, а что касается разнообразных оппозиционных партий, противных курсу давно и постоянно правившего на острове всенародно избранного и также всенародно любимого президента Генаса, которого как избрали 25 лет назад, так и продолжали переизбирать на президентский пост на всех выборах, как самого любимого и самого демократичного правителя Самого любимого и Свободой и Теплом, и естественно и Самого Свободного и Демократичного на свете острова Либерия, расположенного под тёплым южным солнцем и омываемым тёплыми и ласковыми океанскими водами, накатывавшему свои теплые и медленные волны на чистые и широкие полосы пляжей, которыми был опоясан весь это самый любимый и Судьбой, и Народом Остров Свободы…

Да, а что ещё вообще-то касалось этого очень облюбованного теплом и свободой острова, так это то, что там не было недостатка не только в ласковых и тёплых океанских водах, но также ещё и в различных оппозиционных партиях, противных и несогласных с твёрдо выбранным и проверенным народом и временем курсом всенародно выбранного и любимого президента… Да, и к моменту описываемых нами событий этих партий насчитывалось уже около 12, и все они всё время, свободное от выдвигания различных лозунгов и проведения различных, и иногда весьма красивых демонстраций были заняты обычно тем что просто ссорились если даже и чуть-ли не воевали между собою, соперничая под чьим-же именно лозунгом и флагом будет находиться их свободный остров, когда свобода наконец-то всё-таки на нём восторжествует и действительно какая-нибудь настоящая свободная и достойная партия поднимет над ним свой верный гордый флаг и поведёт дальнейшее правление своим твёрдым и неизменно верным честным курсом…

Да, вечер уже довольно плотно ложился над весьма живописными взгорками и пальмами Либерии, солнце уже почти утонуло в огромной океанской глади, оставив небу только свой небольшой затылок, окрасивший линию горизонта в немного пурпурный и лиловатый цвет и где-нибудь минут через 15 над всей местностью вовсю царила бы уже и мягкая тёплая южная ночь…

Метор широко зевая приветливо помахал рукой появившемуся на дороге и уже почти подходившему к его дежурке сменщику, молодому парню лет 25 с большой щетиной и давно не стриженной и сильно вьющейся рыжей шевелюрой, одетого в пятнистый солнцезащитный маскировочный военный комбинезон и когда но вошёл они обменялись приветствиями, поговорили минуты две о разных новостях и происшествиях, после чего Метор поднялся, освободил место для своего сменщика и взяв свою сумку закинул на плечо своё старое двуствольное ружьё с двумя кремневыми курками (доставшееся ему, как он сам когда-то рассказывал ещё от его деда), и пожелав новому стражу покоя удачи понемногу кряхтя повернулся и пошагал к городу, торопясь уже поскорее добраться до своей хижины, где его тогда дожидались один молодой, и буквально недавно приехавший к нему родственник, а также ещё и двое довольно неожиданных, но тоже весьма удачно и ровно вписавшихся в его домашнюю жизнь и составлявших довольно необременительную для него компанию гостя, составлявших сейчас компанию его одинокому, гордому но совершенно неплохо говорящему попугаю, который уже очень давно и весьма самоотверженно скрашивал весь быт и всё житьё давно уже проникшегося но весьма гордого и довольно не скучного Меторовского одиночества.