Рената Еремеева - Когда Хранитель слеп…

Когда Хранитель слеп…

Рената Маратовна Еремеева

Альфия Батталовна Камалова

Алиса! Для тебя одной

Я сказку сочинил,

Чтоб встала ты передо мной

Из выцветших чернил…

(Л. Кэрролл)

© Рената Маратовна Еремеева, 2017

© Альфия Батталовна Камалова, 2017

© Карина Журина, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-6335-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Ниэлис была полудухом Света и верховной жрицей богини Северины. Она оберегала священную страну Гринтайл, даруя его жителям вселенскую мудрость. Ее светящаяся кожа, полупрозрачное невесомое тело в легких, как струящийся эфир, одеждах – все выдавало в ней существо высшего порядка, обладающее сознанием более совершенным, чем у алькоров. Она без слов напрямую общалась с праматерью Севериной и каким-то непостижимым образом черпала свое всеведение о мире прямо из космоса.

И вот однажды в один из обычных дней ее пронзило ощущение неотвратимой катастрофы, которая грядет с минуты на минуты.

– Вот они – испытания, которые Создательница обрушила на электов! Они надвигаются как ураган… Это должно было случиться сразу же… после ослепления Хранителя Душ…

Когда таэр1 Нафар, глава исполнительной власти страны, прибежал на ее тихий, слышный только ему одному зов. Миэрита2 Ниэлис стояла на своей любимой лоджии. Издали эта лоджия напоминала кольцо, нанизанное на высокую башню Храма Душ. Каждое утро королева начинала свой рабочий день, наблюдая с балкона буйство торжествующей природы.

Заслоняя синие хребты Гринтайлских гор туманом, откуда-то из облаков обрушивались вниз гремучие потоки Небесного водопада. Падающая вода с ревом низвергалась в глубокий каньон, выточенный ею за многие тысячелетия в толще горы. Но один из потоков Небесного водопада, прежде чем низринуться в ущелье, стекал по склону горы Хранителя, многочисленными каскадами срываясь с его ступенчатых уступов. А его звенящие струи, ударяясь о воздух и разбиваясь в миллиарды брызг, орошали стену Храма, поросшую зеленым мхом и плющом.

Привычка ежедневно любоваться низвержением небесных вод была далеко не случайной. Еще вчера эти струи ослепительно сверкали на солнце, и брызги его рождали радужное свечение, но сегодня в грозно падающей свинцово-серой воде было что-то опасное и пугающее.

Когда Нафар приблизился, миэрита молча повела его по кольцевому балкону на противоположную от водопада сторону храма. Отсюда, с высоты горы, на вершине которой стоял Храм Душ, открывалась широкая панорама окрестностей Враны, столицы Гринтайла. Туда, в башни и шпили турульской Академии Магии, с тревогой взглядывалась Ниэлис.

– Рассылай гонцов во все края, сообщи всем, что надвигается бедствие. Пусть все немедленно покидают страну. Врана падет. Гринтайл прекратит существование на многие века. А на его месте вырастет тюрьма для всех электианских рас. Тьма войдет в души алькоров. И реки крови прольются. Мир разделится на палачей и на их жертв. Но сильнейшие прорвутся, все перенесут и станут еще сильнее. Таков главный закон жизни. Отбор бывает жесток. Но придет день, и мир станет лучше.

Мы с тобой не сможем помочь своему народу. Мне очень жаль, Нафар, но ты – ключ. Когда души созреют, наступит столетие, в котором родится та, что приведет детей твоих за тобою. Так будет спасен мир. Ты должен остаться: твоим детям нужна причина, чтобы вернуться назад. А теперь, Нафар, торопись, ты должен успеть отдать распоряжения.

Ниэлис знала, какая неминуемая участь ожидает ее – почти тысячелетие в толще камня. Но не это пугало ее. Страшнее было другое. Верховный жрец бога Ксенона, Элеран Хартс, захватил Соула в плен! И это было единственное, чего боялась правительница Гринтайла: слепого и беспомощного Хранителя Душ. Муки лазурного коня – станут муками всего сущего. Ударь его – и души мира взвоют от боли.

Ниэлис вернулась в комнату Ведения и присела у магического бассейна. Верховная жрица повела светящейся токами рукой над гладью воды. На ее поверхности тут же зашевелились мутные пятна, которые, проясняясь, проступали живыми движущимися картинками.

Высокий мужчина в длинном балахоне до пят, с низко опущенным на лицо капюшоном, вел под уздцы спотыкающегося крылатого коня с окровавленной мордой. Рядом с ним с мягкой грацией пантеры ступала ослепительно красивая девушка – Кара. Ее зеленые русалочьи глаза восторженно сверкали.

Жрица движением кисти руки вытянула отражение коня, одновременно увеличивая его. Вот он – пленник Хартса, Мировая Душа. Если бы не голубое свечение, кто б теперь узнал в нем божество? – Он и впрямь стал похож на животное. Он теперь слеп и потому глух к страждущим мира! Безумие, ярость и животный страх пульсируют в каждом его движении, в повороте головы, в зияющих пустотой глазницах, из которых тонкими ручейками по белоснежной морде стекает кровь…

Богина Северина вырвала у Соула глаза… все три. Из одного из них Хартс сделал обереги для своих прислужников. Осколок ока уже висит на шее красотки Кары. Носить такой амулет – означает, что она может без опасений подходить к незрячему божеству: ее душе ничего не грозит, ведь вся божественная сила – в его очах. Для высших духов – Элерана Хартса и Ниэлис – слепой Соул безопасен, и Хартс не преминул этим воспользоваться. По всей вероятности, захватчик сделает Соула своим главным оружием, ведь для алькоров и простых электов пребывание рядом с ним смертельно – пустые глазницы коня «пожирают» души без разбору.

А как устранить со своего пути жрицу Света, Хартс, конечно, знает…

Глава I. Переплетения судеб

Я придумал крылья и летал.

Что мне крылья! Я и так летаю.

Талисманы и тучи в моей крови…

(Ф. Г. Лорка)

1

За 7 лет до начала новой эры

Первую пару уроков в Магической Школе Луна еще с вечера решила прогулять. Мариэль, ее родная тетка, преподающая в той же Турульской Академии Магии, как будто что-то подозревала и под разными предлогами упорно старалась не пустить ее в зверинец экзотов после уроков. Поэтому Луна и надумала, что лучше всего отправиться в вольер утром, когда Мариэль будет занята на работе.

«Завтра я обязательно должна прокатиться на нем верхом. Сколько можно тянуть? Это все из-за тети, которая ходит за мной по пятам, шпионит все время и пилит, пилит… Если б не Мариэль, мы с Рагоном давно бы уже летали. Может, дядя Фат разрешит завтра подняться в воздух? – мечтала она перед сном. – Хотя бы пару кругов пролететь над Туруллом… и башни его увидеть сверху…».

Как обычно, дядя с тетей ушли в Академию еще на заре, чтобы успеть до начала рабочего дня зверей накормить. Но Луне так и не удалось подольше поспать, несмотря на то, что выдался такой редкий для этого шанс…

Мариэль перед уходом намеренно раздернула портьеры на окнах, чтобы у племянницы не возникло соблазна проспать занятия, и свет буквально затопил всю комнату. Спрятаться от назойливого солнца было невозможно. Луна, как ни старалась плотнее сомкнуть веки, оно все равно слепящим белым сиянием просачивалось сквозь ресницы. И девочка сдалась. Право же было бы глупо проспать такое чудесное утро!

«Лучше пойду-ка я в парке погуляю, – решила она, – а когда школьный двор опустеет после звонка, потихоньку в вальер проберусь».

Луна, поджав колени к подбородку, откатилась кувырком назад, затем, выбросив ноги вперед, прыжком соскочила с кровати. Гибко потянулась, стряхивая с себя остатки сна, и, нырнув головою в тунику, выскочила на балкон, а оттуда сбежала вниз по ступенькам, ведущим со второго этажа прямо в сад.

У фонтана Лу умылась, причесала свои легкие, как шелк, короткие белые волосы, вставшие после сна торчком, и стала огорченно разглядывать себя в зеркале, трогая россыпь веснушек на вздернутом носу. – Все время забываю шляпу надеть! Мариэль говорит, что меня солнышко любит».

А солнце в Гринтайле было щедрым на тепло и удивительно животворным. И оттого в вечнозеленой стране алькоров круглый год цвели и плодоносили сады.

Солнечный диск был символом Враны, столицы Гринтайла, и даже фронтон двухэтажного дома, в котором Лунаэль жила со своими приемными родителями, был украшен рельефом светила, дарующего миру свет из лучиков-ладошек, направленных во все стороны.

Академия, при которой находилась школа Луны, была недалеко от дома, в двадцати минутах ходьбы. До начала уроков оставалось еще полчаса времени, поэтому Луна не спеша шлепала босыми ногами по мелководью песчаной речушки в приакадемическом саду, приманивала крохотных рыбешек, бросая в воду синие ягодки, которые срывала с береговых кустиков, и лакомилась ими сама.

Сжевав пригоршню кислых недозрелых ягод, Луна решила, что было бы неплохо подкрепиться чем-то более существенным. Недалеко росла кряжистая маруша, увешанная тяжелыми изжелта-зелеными плодами. Цепляясь за раскидистые ветки, Луна вскарабкалась по искривленному стволу и, устроившись на толстом суку, съела сытный маслянистый фрукт. Потянулась было за вторым, но передумала – в просветах зеленой листвы она увидела пурпурные кущи карликовых либин. Спустившись на землю, Лу не пошла по дорожке, ведущей в академгородок, а свернула в лиловую рощицу низкорослых деревьев, похожих на раскрытые зонтики. Под широкой плоской кроной, спрятавшись в глубокой тени фиолетовых листьев, свисали длинные пупырчатые плоды ярко малинового цвета. Стараясь не пораниться о колючие ветви, Лу оторвала одну либину, и, сняв с нее занозистую шкурку, впилась зубами в сочную мякоть.