Любовь Черникова - Огонь в твоих глазах. Испытание Страница 10

Глаза Защитника на мгновение сузились, но он только улыбнулся:

– Попробуй.

Как не хотелось курсанту уесть гада, но с его происхождением волей-неволей приходилось считаться. Агилон стар, что если Затолан станет Настоятелем Южной башни? Сошлют его тогда к Излому и точка.

Не продолжая разговора, Крэг вышел на улицу и направился прямиком к дому Киры, с облегчением отметив, что тин Хорвейг не потащился следом.

3.

Кира влетела на поросший соснами холм и резко натянула поводья. Красавица Полночь взвилась на дыбы, протестующе заржав. Бешеная скачка разгорячила кровь и одновременно выветрила из головы печальные мысли. Охотница соскочила на снег и повела лошадь в поводу, давая остыть. Сделав несколько кругов по утоптанной площадке, не стала стреноживать, отпустила. Осмотревшись вокруг, скинула шапку и решила взяться за дело как следует.

Плавные, текучие движения, настраивали на нужный лад. Сосредоточившись на точности их исполнения, Кира думать забыла об обидах, да и раздражение её покинуло. Она практически танцевала, лёгкой снежинкой кружась над утоптанной площадкой, и казалось, в такт движениям в голове рождается волшебная мелодия. Кроме состояния восторга и свободы, ничего не осталось, хотелось вспорхнуть и полететь соколом, и чтобы холмы и вершины сосен стрелой проносились где-то внизу.

Закончив, охотница едва успела закрыть глаза, приняв позу «цветущего лотоса», как пред внутренним взором уже в третий раз за сегодня расстелилась заснеженная равнина…

4.

Крэг, стоя на крыльце у двери в избу Киры, размышлял: «Стучать или нет?» С одной стороны, постучать было бы вежливо, а с другой: «А ну как тогда на порог не пустят?» Поговорить он вознамерился твёрдо, а потому решился на дерзость: «Вот за все разом и попрошу прощения, а там пусть уж хоть и взашей вытолкают». Представив, как хрупкая, но строгая Анасташа его выгоняет наружу, охаживая полотенцем, Защитник улыбнулся и толкнул дверь. В сенях против воли вспомнились податливые губы Киры, её упругое тело и блестящие в полумраке глаза, и он едва не застонал от досады: «О боги!»

Анасташа с Наарроном сидели за столом.

– Здрав буде, господин Защитник, – Анасташа поднялась навстречу. Прозвучавшее в голосе женщины веселье, несколько обескуражило. – Садись отобедай с нами. Сын сказывал, что ты теперь будешь у Защитника Паситы на постое, так это ничего. Ты к нам-то захаживай, хоть и на ужин. Да и на завтрак тоже. Мы такому гостю завсегда рады.

– Спасибо, – Крэг не выдержал пристального взгляда синих глаз и поклонился Анасташе в пояс. – Не голоден я, матушка, – Анасташа изогнула бровь, в ответ на непривычное обращение, но ничего не сказала. – Мне бы с Кирой поговорить…

– А дочки нету.

– А где-же она?

– Гневалась она на тебя, не скрою. Ускакала верхом, а куда – про то и не ведаю. Своенравная она у меня.

Не успел Крэг пожалеть о потерянном в суматохе коне, который, скорее всего, стал добычей для Стаи, как Нааррон радостно встрепенулся:

– Нашли! Ветра нашли и Ромашку! Парень из местных привёл, да ругался, что без присмотра лошадок оставили. Все цело: и кони, и сбруя, и седельные сумки.

5.

Когда Крэг проезжал мимо овинов, то в груди снова ёкнуло, а по спине пробежались мурашки. Защитник удивлялся, отчего так? Не раз он, выскальзывая на рассвете из постели очередной красотки после бурной ночи, не помнил даже её имени, а тут всего-то целовались, а сколько терзаний!

«Неужто и правда дело в силе?»

От дороги вправо отходила заметённая тропинка, которая, извиваясь, взбиралась на холм. На ней отчётливо виднелись свежие следы подков – кто-то свернул здесь с дороги: «Она, больше некому». Вершина холма была обрывистой с этой стороны, потому тропа сворачивала, огибая его по склону, и исчезала в ельнике. Крэг натянул поводья, а вскоре вовсе спешился, внезапно разволновавшись перед встречей.

«Сейчас, вот, пройдусь, настроюсь на разговор…»

В лесу тропа делала крутой поворот и выводила на плоскую вершину. Деревья расступились, и курсант сперва увидел вороную лошадь Киры, а потом и её саму.

Девушка сидела по центру площадки, окутанная голубоватым сиянием, вокруг в воздухе висели сонмы снежинок, будто подхваченных порывом ветра, да так и застывших на месте. Выпустив повод, Крэг направился к ней, едва сдерживаясь, чтобы не бежать: «Что происходит?»

Прислушавшись к себе, Защитник ощутил, как схлынувшая было сила всколыхнулась, забурлила по венам, наполняя доверху потоки. Похвалив себя за то, что послушал тин Хорвейга, он чуть прибавил, преодолев площадку в одно мгновение. Девушка сидела к нему спиной. Крэг осторожно обошёл и опустился перед ней на колени. Опасения подтвердились. Вид Киры ничем не напоминал умиротворение во время медитации. Глаза плотно закрыты, зрачки под посиневшими веками непрестанно дёргаются. Губа до крови закушена. Лицо кривится, будто от боли, да и поза какая-то неловкая, напряжённая.

– Кира, очнись! – курсант протянул было руки, но, едва коснувшись сияния, резко отдёрнул – сработал инстинкт самосохранения: – Кира, миленькая, открой глаза!

6.

Кира пролетела над вершинами покрытых снегом холмов, пересекла извивающееся русло Широкой и понеслась над гладкой как стол степью, испещрённой скальными выступами, редкими рощицами и тёмными пятнами сартогских стойбищ. Сделав плавный разворот, она стремительно снизилась. Пейзаж смазался и замелькал, как ополоумевший – от такой скорости. Аж дух захватило! Восторг переполнял и заставлял душу петь. Она то порхала ласточкой, то падала коршуном вниз, чтобы пронестись, едва не касаясь земли и вновь взмыть высоко вверх, к самому небу.

Но вдруг что-то изменилось.

Белоснежное покрывало осталось позади, сменившись бурой равниной, а впереди у горизонта клубилась какая-то дымка. Внезапно Киру одолела безотчётная тревога. Она хотела было остановиться, но не смогла. Её тянуло туда, будто на сартогском аркане. Громом среди ясного неба пришла мысль: «Излом». О нём она, как и любой житель Княжества слышала много, если не больше. Опять же что-то дядька Боян сказывал, что-то отец, но она и не представляла, какой он на самом деле.

Отсюда сверху Излом казался уродливой нарывающей раной, будто кто вспорол кожу тупой пилой, да так и оставил гнить без лечения. Протянулся он откуда-то с востока из степи и до самого горизонта на севере. И по виду вроде овраг – не овраг, да только дна не углядеть – скрыто в тумане. Да и не столько его вид вызывает отвращение, сколько исходящий от него ужас.

Как не старалась охотница вырваться и улететь прочь, но будто держал кто, да затягивал. Она попробовала закричать, но бестелесная оболочка не позволила издать ни звука. Внезапно движение ускорилось, и Кира осознала, что падает прямо в самое сердце ядовитого тумана. Стало так страшно, что показалась – вот она смерть. Следом пришла другая мысль: «А умереть-то, может, и лучше».

Проносясь через мутные зелено-бурые клубы, охотница потеряла ориентацию, не понимая, где верх, а где низ.

«Боги! Помоги, Киалана!» – Кира страстно возжелала спастись, и её тут же окутало голубоватое сияние. Даром что сама она не то призрак, не то бесплотный дух. Вспомнился разговор об отце. Излом выпил его силы, и он умер, а что же будет с ней?

В это время падение плавно прекратилось, и она оказалась на самом дне, зависнув над прозрачной и гладкой, что лёд на озере, поверхностью. Видела она лишь на несколько шагов вокруг, туман не приближался к защите, но и не позволял ничего рассмотреть. Внизу под ногами – если бы они у неё сейчас были – метались какие-то тени, будто сомы в мутной воде. Почуяв присутствие живой души, устремились со всех сторон к месту, где Кира находилась. На прозрачную преграду снизу обрушились сотни ударов. Охотница не слышала ни звука, но могла поклясться, что они издают какие-то вопли, от которых ноют зубы.

Внезапно где-то вдалеке раздался небывалой силы удар. Затем ещё один. Казалось, он встряхнул само мироздание. И вот теперь-то стало страшно по-настоящему.

По прозрачной поверхности зазмеилась трещина. Медленно разрастаясь, зигзагами выползла из тумана, и не было ясно, где у неё начало, но проверять Кире совсем не хотелось. Новый удар, и трещина увеличилась ещё на целое коленце. Охотница даже предположить боялась, что или кто рвётся наружу, но чувствовала, встреться с ним – и смерть точно покажется самым желанным, что есть на свете.

Нечеловеческим усилием Кире все же удалось вырваться из ловушки. То что удерживало, будто отпустило. Преодолев туман, она взмыла в воздух и полетела на юг, стремительно набирая скорость. Охотница больше не резвилась и не играла, она спешила туда, где осталось её беззащитное тело.

7.

Внезапно сияние, окутывавшее Киру, погасло, и она с громким всхлипом открыла глаза, в которых ещё плескался отблеск силы. Лицо девушки исказил такой ужас, что Крэг почувствовал непреодолимое желание хоть как-то помочь, защитить от любой напасти. Он обнял Киру, прижал к себе, зашептал ласково, успокаивая, гладя по голове и осторожно целуя мокрое от слёз лицо.