Лилия Лукина - Когда впереди – вечность. Книга третья. Ставшая своей чужая жизнь Страница 10

– Какой же вы мудрый человек, Уолтер, – с огромным уважением сказала ему она.

– Я просто старый, ваша светлость, – с грустной улыбкой объяснил он и вернулся к прозе жизни. – Прикажете что-нибудь подать туда?

– Нет, напитки там есть, – покачала головой она. – Распорядитесь, чтобы туда принесли большой кофейник с кофе, а, если что-то еще потребуется, я вас позову.

Ждать ей долго не пришлось, она даже первую чашку не успела допить. Саймон вошел к ней без доклада, а это могло значить только одно: старый дворецкий, знавший баронета всю жизнь, с первого взгляда понял, какие серьезные проблемы привели сюда Берлимблоу, вот и не стал его задерживать. Да и Маргарита, едва взглянув на каменное лицо Саймона, увидела, что слово «неприятности» в данном случае даже малейшим образом не отражает истинное положение дел. Жестом пригласив его присесть в кресло, она спросила:

– Саймон, вам не кажется, что Вики остро нуждается в самой неотложной психиатрической помощи? Иначе говоря, по ней сумасшедший дом плачет!

– Марджори! Я приношу вам свои самые глубокие и искренние извинения за ее безобразное поведение в вашем доме, – виноватым голосом произнес он.

– Нет, Саймон! – жестко сказала Маргарита. – Ей придется извиниться самой! Причем, не только передо мной, но и перед Уолтером, которого она, чтобы прорваться в гостиную, отшвырнула в сторону так, что он упал и разбил себе голову в кровь. А еще она назвала его «старым дураком» и «предателем». Я не знаю, что вы позволяете этой наркоманке делать в своем доме, может быть, она там, вообще, горничных по щекам хлещет, хотя, насколько мне известно, у Берлимблоу даже в далеком прошлом это принято не было, но в своем доме правила устанавливаю я. И пусть эта распутная дрянь молит бога, что у меня были гости, а то я пришибла бы ее на месте! – и язвительно поинтересовалась: – И какая же муха ее укусила, что она, как с цепи, сорвалась? Или у нее кончились деньги на кокаин?

– Как я понял из весьма эмоционального рассказа Мирры, после того, как вы уехали, Вики решила найти Кертона и узнала как-то, что он вылетел в Неаполь, – стараясь выглядеть спокойным, говорил он. – Тогда она, собираясь отправиться вслед за ним, позвонила жене Марко и попросила выяснить, где он остановился. Джина узнала, но прежде, чем звонить ей, отправилась на него посмотреть – у них же с Марко две еще незамужние дочери, а тут холостой английский лорд появился. И она увидела его с очень красивой блондинкой, которая жила в этом же отеле. Ей было нетрудно выяснить ваше имя, потом она понаблюдала за тем, как вы с Кертоном вместе входите и выходите из отеля, а уж после того, как вы к Марко в банк вдвоем приходили, она окончательно решила, что у вас роман. Вики она ничего говорить не стала и рассказала все Мирре, а та сочла за благо промолчать, чтобы не волновать дочь. Не дождавшись новостей от Джины, Вики позвонила ей сама, и та ей все повторила. Вики устроила дикий скандал матери, за то, что та ей ничего не сообщила, а потом бросилась к вам. Счастье великое, что все это произошло уже после того, как вы встретились с Бэлси и Бенсоном, а то Вики могла бы и в кабинет ко мне ворваться – она совершенно неуправляемая.

– Поня-я-ятно! – зловеще протянула Маргарита. – Видимо, я действительно слишком долго отсутствовала и все успели напрочь забыть мой характер. Ну, так мне и напомнить нетрудно!

Она достала телефон, набрала номер Берлимблотти и, поставив сотовый на громкую связь, положила его на стол. Из-за разницы во времени Марко ответил ей уже заспанным голосом.

– Сеньор Берлимблотти! У меня возник к вам один вопрос срочного характера: с каких пор моя скромная персона и мои поступки являются предметом обсуждения за вечерним чаем в вашей семье? – гневно спросила она.

Судя по тому, как Марко тут же испуганно воскликнул:

– Маргарита! В чем дело? Я ничего не понимаю! – ее слова, а, главное, тон взбодрили его так, что сон мигом выветрился из его головы.

– То, что вы сказали жене о приезде некоей синьорины Королева, понятно – вы же думали, что я остановлюсь у вас, но остальное? Зачем вы сказали ей, что я приходила к вам с Кертоном? Или вы делитесь с женой секретами всех своих клиентов в подробностях? Может быть, вы и обо мне рассказали ей много лишнего? Какого черта Джина не только следила за мной, но еще и, нафантазировав, черте что, поделилась своими гнусными измышлениями с Миррой и Вики?

– Маргарита! – пролепетал ошеломленный Марко. – Пресвятой Девой Марией клянусь, что я ей не говорил ничего такого! Просто сказал, что из Англии, чтобы посмотреть Неаполь, приедет девушка, опекуном которой является Саймон, и на несколько дней остановится у нас. И это все! Я даже имя ваше не называл! Я представления не имею, что Джина могла натворить и наговорить Вики! Да, они дружат и часто болтают по скайпу…

– Больше не будут! – твердо заверила его Маргарита. – Чтобы у вашей жены язык отсох! – совершенно сознательно пожелала она. – И можете не благодарить! Я и сама знаю, что немая жена – затаенная мечта каждого мужа! У меня все!

Маргарита отключила телефон и закурила, а Берлимблоу осторожно спросил:

– Может быть, не стоило так уж лютовать?

– Лютовать?! – взвилась она. – Да я еще и не начинала! Одна идиотка без всяких к тому оснований распускает сплетни, а другая, поверив им, бросается ко мне выяснять отношения! Мы с Кертоном друзья и не более того! Скажу больше, я собираюсь устроить личную жизнь его и Джоан! А, поскольку Вики явно невменяемая, она наверняка успела поделиться своим «горем», – издевательским тоном выговорила она, – со всеми подряд и этим может нарушить мои планы.

– Не думаю – у нее на это просто не было времени. Вернувшись от вас, она заперлась у себя в комнате, громила там все подряд, билась в истерике, а Мирра вторила ей под дверью в коридоре. Потом Вики напилась и в голос проклинала вас и Кертона, и Энтони забрал ее в свою квартиру, где решил устроить вечеринку, чтобы она немного отвлеклась. А, поскольку без наркотиков там не обходится, то она окончательно отключилась уже через пять минут, – устало объяснил Берлимблоу.

– А Мирра, получив свободу действий, бросилась скандалить к вам. Поэтому вы и сказали, что нам не дадут спокойно поговорить, – сделала вывод Маргарита, на что Берлимблоу только вздохнул. – Саймон, я искренне сочувствую вашему горю, но скажите, на что вы надеялись? Что ваши проблемы пройдут сами собой? Так, это не насморк! На то, что я ничего не узнаю? Это просто глупо! Да, у меня не было времени и возможности внимательно присмотреться к этим ублюдкам, потому что в мае, как и сейчас, мне было не до них. Но почему я должна узнавать все от посторонних людей? Какого черта вы вовремя не обратились ко мне за помощью? Советского Союза уже не было, проблем с выездом за границу – никаких! Да я была бы у вас уже на следующий день и урегулировала ситуацию!

– О чем вы, Марджори? – сделал вид, что удивился, Берлимблоу.

– Не притворяйтесь! – поморщилась она. – Вы все прекрасно поняли! Это уже не ваша тайна, а секрет Полишинеля, который знает весь Лондон.

– О, боже! – хватаясь за голову, простонал он. – Еще и это! Нет, все это вместе и сразу я уже не переживу!

– Переживете! – успокоила его Маргарита. – Перечитайте Дюма! Помните, что говорил банкир Данглар? «Я принадлежу своему капиталу». От себя добавлю, что и капиталам своих клиентов, которые банкир обязан защищать, как и свой собственный, если он настоящий банкир. В свое время вы сделали большую глупость и поплатились за нее, как честью своего имени, так и здоровьем близких.

– Вы и это знаете? – горько усмехнулся Саймон.

– Как и все остальное, – подтвердила Маргарита. – Но кто сказал, что вы должны страдать до конца своих дней? Мне кажется, что годами позора и страданий вы сполна искупили свою вину, а, точнее, глупость. Теперь, когда вы знаете, что столь тщательно оберегаемой вами тайны больше не существует, пора положить этому конец. Только не могу понять, зачем вам надо было, чтобы я сблизилась с Энтони и Вики?

– Я надеялся, что вы сможете как-то на них повлиять, – вздохнул Берлимблоу.

– На них невозможно повлиять даже мне, потому что многолетнее употребление наркотиков разрушает психику безвозвратно. Они уже невменяемые и никогда не станут снова нормальными людьми. Хватит, Саймон! – гневно воскликнула она, с такой силой ткнув окурком в пепельницу, что та слетала на пол. – Терять вам нечего, так перестаньте вести себя по отношению ко всем этим сволочам, как тряпка! Наведите, наконец, порядок в своем дома, а я вам в этом помогу!

Поднявшись, она вернула пепельницу на место и даже выпавший окурок подобрала, а потом снова села, долила себе кофе, закурила и, немного успокоившись, спросила:

– Что происходит у вас в банке? Как вы понимаете, меня интересуют мои деньги.