Инна Порядина - Маркус и золотая чаша. Сказочная повесть Страница 10

– Может, мы его отпустим? – предложил папа. – Пусть бежит: дети, наверное, у него, семья… Жена пироги печёт.

Я засмеялся.

– Прихлопни его, Гена! – повторила мама и нахмурилась. – Или останетесь без ужина: я со стула не слезу!

– Дурак какой, – думал я, глядя на таракана. – Куча народу, кричат все, ругаются, а он до сих пор сидит. Прогнать что ли? Ну а что? Пусть себе бежит, вдруг у него, и правда, жена и дети?

– К-ы-ш-ш-ш, – тихонечко сказал я таракану. – К-ы-ы-ы-ш…

Но тот замер на месте. Усы у него шевелятся: слушает, наверное. Тараканы, вообще, слышат?

– А вон Лёшка пусть и прихлопнет! – крикнул папа. Голос у него был громкий и низкий, как у актера одного, фамилию которого уже не помню. – А что? Хотел быть мужчиной? Вот пусть и начинает свой нелёгкий путь! Будет этот таракан Лёшкиным первым мамонтом! Что скажешь, Лид?

– Я вас с таким мамонтом на порог бы не пустила, – засмеялась мама. – Сделайте же хоть что-нибудь!

И тут я набрался смелости и даже представил: пара шагов, один хлопок тапком, и всё! Мама слезает со стула, папа пожимает мне руку, мир и покой воцаряются в доме, как сказала бы бабушка.

Представил? Значит, надо действовать, Лёша!

Раз шаг, два шаг… Родители затаили дыхание, я выхожу на прямую, закрываю глаза, заношу над тараканом тапок (у тараканов хорошее зрение?) и…

– Ба-а-бах! – кричит папа.

– Что? – обернулся я.

– Лёша, иди уже, отмывай кота, – мама слезла со стула. – Убежал твой мамонт: папе спасибо скажи.

– Ничего страшного, дорогая! Принесёт ещё наш сын в дом добычу, а эта пусть живёт: вдруг там семеро по лавкам, а?

– Тоже мне, – ухмыльнулась мама, – любитель живой природы. Ты мне скажи лучше, откуда это у нас?

– Не могу знать! – пожал плечами папа. – Может, он соседский, дверью ошибся, вот и сидел так долго: понять не мог, как его угораздило в другой дом зайти. А тут Лёшка на него с тапком наперевес! Я бы от разрыва сердца умер, чес-с-с-тное слово!

– Кто умер? – спросила Ира. Она стояла в дверном проёме и держала на руках синего Барбариса.

Конец ознакомительного фрагмента.