Андрей Акимов - Хроники Центрального Континента. Книга 3. Стражи Пылающей Ямы Страница 10

Векториус лежал, прикрыв глаза и прислонив ко лбу руку.

– Мне все же казалось, что ты должен был восстановить силы, прежде чем во все это вникнуть, – вставая с табурета и поправляя подушку Дарна, проговорил Рэндольф каким-то сочувственным тоном.

– Прости меня, Рэндольф, – взглянув на племянника из под лежащей на лбу руки, пролепетал разбитый король.

Милгрей не ответил. Он лишь поджал губы и печально улыбнулся. Обойдя зловонную черную лужу на полу, Рэндольф окинул ее очередным брезгливым взглядом.

– В тот день твой любимый вермут и женщина сыграли с тобой жестокую шутку, – констатировал он. – Надеюсь, это вся гадость, которая в тебе была. Я пока оставлю тебя, но позову лекарей и уборщиков. Сейчас они будут тебе более полезны, чем я.

– Ты сказал, что это комната настоятеля, а где он сам?

– Ведет службу внизу, в молельном зале. Каждый день по много часов идут массовые службы о твоем выздоровлении. На них присутствуют тысячи прихожан. Думаю, им будет приятно узнать, что Незримый услышал их молитвы и привел тебя в чувства. Лично я, не вижу другого объяснения такому внезапному улучшению.

Рэндольф был уже у двери, когда Векториус озвучил свою последнюю просьбу:

– Попроси, пожалуйста, преподобного, как закончит службу зайти ко мне.

– Само собой, Векториус.

Милгрей вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь, а ослабленный правитель остался наедине со своим скверным самочувствием и не менее скверными мыслями. Воспоминания о Рене, ее улыбке, мелодичном голосе, знойном красивом теле заставляли его сердце сжиматься и колоть. При этом осознание всех последствий ее подлых деяний и своей безрассудной беспечности кипятили его едва прочистившуюся от колдовской отравы кровь. Как же она могла так поступить с ним! Как она могла!

Глава 4

День близился к концу. Диск устало сползал к окраине земли, окрашивая небосвод, покрытый ровными каскадами перистых облаков в цвета недоспевшей вишни. Теснящиеся по обе стороны протоптанной дороги невысокие березки начинали расступаться, открывая ширящееся пространство раскинувшихся впереди заводей. Комариный писк начинал приумножаться, жабье кваканье так же нарастало и набирало темп, заглушая остающиеся позади чириканья воробьев, глухие возгласы удода, затихающие монотонные позывные кукушки и настырные стуки прочных клювов дятлов о древесные стволы.

Впереди окружение сменялось уныло гнущимися в покорных поклонах замшелой земле лиственницами и, местами, хиленькими низкорослыми березами. Густой ковер из болотного белокрыльника расстелился по бугристой, кочковатой местности. Где-то вдалеке тонули в легкой дымке высящиеся отдельными фрагментами скалы. Вечерний прохладный воздух чередовал запахи поросшей зеленью и тиной воды, отсыревшей замшелой древесины и гниющей листвы.

Элливиана остановилась на границе расползающейся вдаль во все стороны болотной долины. На ней был надет запыленный простой походный брючный костюм цвета ржаного колоса и едко-коричневая плотная кожаная куртка с капюшоном, накинутым на голову. Через плечо на ремне наискосок висела небольшая прямоугольная сумка с минимумом необходимых припасов.

За правым плечом девушки, превосходя ее почти на три головы, высился спутник, скрытый длинным темным плащом. Его раздутая, будто поросшая пузырями и норовящая вот-вот взорваться голова не была покрыта капюшоном. Рот и нос здоровяка выглядели растянутыми, как будто существо нацепило человеческую маску, которая была ему катастрофически мала. Глаза, впалые и посаженные далеко от носа, имели человеческий вид, но выражали совершенно бесчеловечный взгляд.

Девушка передала спутнику зажженный факел.

– Ступай вперед, Рон, – велела она. – И скинь плащ, где-то придется преодолевать трясины по воздуху.

– Да, милая госпожа, – тихо прохрипел он в ответ.

Рон послушно исполнил повеление Элливианы. Из под плаща высвободилась массивная фигура, общими чертами сходная с человеческой, но лишь отчасти. Покрытая полудюймовой жесткой черной щетиной фигура имела мускулистые руки и длинные ноги, коленные суставы на которых имели свойство прогибаться при ходьбе назад. Из одежды на страшном создании были только короткие черные льняные штаны. За спиной существа расправились и пару раз, словно размявшись, хлопнули темные перепончатые крылья, после чего сложились обратно. Девушка свернула его плащ в аккуратный рулон, обвязала шнуром и забросила за плечо, как рюкзак.

Зверь направился вперед к затянутым рясой и украшенным кувшинками неровным бассейнам воды, между которыми предстояло отыскать тропы, по которым смогла бы перемещаться госпожа. Конечно, он мог бы понести ее на крыльях, но они выдерживали недолго даже его собственный немалый вес, а с ней он пробудет в воздухе и вовсе самый минимум времени. А потом его крылья будут ныть глухой болью от переутомления и в решающий момент, когда это действительно понадобится, не смогут сделать ни взмаха. Все это уже было неоднократно пройдено.

Девушка направилась следом за Роном. Он неспешно ступал на участки поросшие осокой и белокрыльником между явно видимыми границами болотной жижи. Сумерки сгущались, и свет факела начинал играть все более важную роль, словно расхрабрившийся среди безобидных крестьян вооруженный грабитель. Однако огонь осветлял довольно небольшую сферу вокруг путников, оживляя по бокам тени искривленных деревьев. Элливиана то и дело принимала дрожащие на поверхности болота тени за каких-то ползучих существ, норовящих подкрасться к ним из темноты.

Насколько могла быть оправдана такая спешка, с уверенностью она сказать бы не смогла. Тем не менее, точно знала, что чем раньше она провернет все задуманное, тем меньше времени останется у ее цели для реабилитации. Ее нынешнее обличие запросто собьет с толку кого угодно, никто не знает, и не будет знать до нужного момента, кто она на самом деле. Ее бывший воздыхатель был настолько одержим любовью к ней, что проделал невозможное и вызволил ее душу из Пылающей Ямы. Это стоило ему немалых трудов омерзительного характера и заняло огромное количество времени. Но он был терпелив и даже пожертвовал ради того, чтобы вытащить ее душу из нескончаемого загробного кошмара своим магическим даром. А так же он нашел для ее души определенное подходящее для ритуала тело и провел его вопреки всем противоречащим на тот момент обстоятельствам.

Правда, ответных чувств к нему в Элливиане к тому моменту уже не осталось, а вот ненависти и жажды некоего возмездия накопилось сполна. Но, надо отметить, что нынешним своим телом она была довольна от и до. Раньше, в своей прошлой, давно минувшей жизни она была хрупкой белокожей блондинкой, не знавшей ни в чем нужды и не привыкшей, в связи с этим, к трудностям. Теперь же ее дух заполнял знойную, не менее стройную и изящную, гибкую и притягательную, жгучую черноволосую девушку лет двадцати пяти или около того. Она неоднократно разглядывала свое обнаженное тело в зеркалах комнат престижных рыцарских ночлежек и без зазрения совести наслаждалась его аппетитными, миниатюрными, но, в то же время, пропорциональными упругими формами.

Вместе с телом Элливиане досталась и вся информация, хранившаяся на тот момент в голове девушки по имени Рена. Оказалось, что давным-давно, еще в эпоху Рубежных Турниров, с этой особой произошел довольно курьезный случай. Будучи колдуньей, Рена пыталась экспериментировать с заклинаниями по омоложению и сильно переборщила. В возрасте сорока одного года она превратилась в десятилетнюю девочку, сохранив при этом мышление, знания и память зрелой женщины, прожившей насыщенную радостями и трагедиями жизнь.

Так ей пришлось проживать жизнь заново, при этом уже зная, что хорошо, а что плохо, как вести себя в том или ином обществе или ситуации. По невероятной случайности зверь Элливианы, Рон, оставшись без хозяйки в те далекие дни, повстречался с Реной в лесу, и получилось так, что прикипел сходными чувствами к ней и стал ее добровольным рабом, верным спутником жизни, не требующим ничего, а просто нуждающийся в хозяйке. Теперь, по воле еще одного невероятного совпадения, он был вновь рядом с истинной госпожой, обличенной в прекрасное тело прежней.

Элливиана очень часто ощущала сущность Рены где-то глубоко внутри, за неизведанными границами подсознания. Она чувствовала, что та пытается сохранить свой образ в живых и как-нибудь вернуться в оболочку на правах законной владелицы. Но дело было сделано, все точки расставлены, ничего было уже не изменить. Все знания и опыт Рены теперь перешли Элливиане. Но самым грандиозным и неожиданным для нее приобретением оказался магический дар и способности, которые она уже научилась частично использовать в своих целях. Это было просто потрясающе!