Александр Басов - Вдали от солнца. Из цикла «Потускневшая жемчужина» Страница 11

– Ин-струк-тор! – Раздельно проговорил егермайстер, сознательно подталкивавший сержанта к тому, чтобы он сам произнёс нужное слово. – Вы правы, нам необходим инструктор! Только не по клинковому оружию. У нас здесь другая специализация. Требуется человек, способный вникнуть во все тонкости порученного ему дела, чтобы, в дальнейшем, обучать других.

– Ясно. Тогда начинайте вводить меня в курс дела.

– Разумеется. Мне нужно немного собраться с мыслями, потому что сведения, которые я собираюсь вам рассказать, представляют собой военную тайну. Простым постояльцам сообщается, от силы пятая или шестая часть того, что вы сейчас услышите. Я возлагаю на вас очень большие надежды, поэтому буду предельно откровенен.

Ладвиг поднял руку, останавливая егермайстера, после чего сказал:

– Всё идёт к тому, что у меня не будет возможности отказаться.

– Вы можете отказаться стать инструктором, просто лишитесь ряда привилегий в будущем и встанете в один ряд с другими постояльцами. При всём моём уважении к вам, господин сержант, такие предложения, как сегодня, не делаются дважды.

Манфред оказался доволен тем, как отреагировал Ладвиг на рассказ о проекте «Напарник». Сначала сержант смотрел на егермайстера с оттенком недоверия, и тому пришлось вкратце пересказать историю Роющего Пса. Ладвиг стал проявлять интерес только после того, как узнал причину странных ощущений, возникших у него во время первого визита в Озёрный замок. Постепенно он преодолел в себе неприязнь к демонам, которая проявляется у каждого нормального человека при упоминании об этих кошмарных созданиях. Манфред счёл, что достаточно подготовил сержанта к предстоящей встрече с его будущим напарником и покинул тридцать восьмую камеру.

По пути в свой кабинет, егермайстер зашёл в архивный отдел и затребовал документы за тот день, когда сержант Ладвиг прибыл в Озёрный замок. Перечень не подлежащих выдаче вещей открывало оружие, вторым пунктом значились наличные средства. Была учтена и передана на хранение каждая монета. В третьем пункте был указан футляр, в котором содержался документ, выданный Магистратом Энгельбрука.

На этом перечень заканчивался, но в нём содержалась ещё одна строка, впоследствии замазанная чернилами другого цвета. Манфред не терпел даже незначительных исправлений в официальных бумагах, а тут он столкнулся с сознательным нарушением правил ведения документации. На перечне нашлась пометка архивариуса о том, что бумага поступила именно в таком виде.

«Любопытно. – Подумал егермайстер. – Никакого упоминания о гнедом жеребце по кличке Фитц. Что там было написано в четвёртом пункте, мне уже не узнать».

Имена стражников, принимавших вещи на хранение, указывались в перечне. Манфред сделал для себя выписку и отправился в конюшню. Трудно было предположить, что там найдётся неучтённая лошадь, но поговорить с конюхом следовало. Первый вопрос, который ему задал егермайстер, звучал следующим образом:

– Сколько в конюшне содержится лошадей, принадлежащих нашим постояльцам?

– Одна, – без раздумий ответил конюх.

– Покажи мне её. – Потребовал Манфред.

Некоторое время он наблюдал за тем, как серая в яблоках кобыла вытягивает из кормушки стебельки сухой травы, затем спросил: – Других лошадей нет?

– Я принимал только одну, – сказал конюх. – Вот за неё и несу ответственность.

Манфреду всё стало ясно и, проверяя свою догадку, он спросил:

– Значит, гнедого жеребца ты не видел?

Конюх долго соображал над ответом, но кривить душой не захотел:

– Видеть приходилось, – уклончиво сказал он и тут же уточнил: – но не в нашей конюшне.

– То, что твоей вины нет, я уже понял. Рассказывай, – предложил ему егермайстер. – Что произошло в тот день?

– Приводили стражники жеребца. Гнедого, как вы и говорили. Строптивый конь. Упрямился, не хотел идти. Упустили его стражники. Зазевались, а он и сбежал от них. Они мне говорят, оформи коня, как полагается, мы же его доставили. Нельзя, говорю им, жеребца в конюшню не завели, значит, не могу оформить. Поругались они немного, да и ушли. Вот и всё.

– Так куда жеребец делся?

– Сбежал. – Простодушно ответил конюх.

– Понятно, что сбежал! – С досадой произнёс Манфред. – Искать нужно было.

– Искали. Я в тот же день оповестил постовых. Стража на тропе через болото сказала, что мимо них не пробегал. Вдоль крепостной стены он тоже не ходил.

– Почему ты так думаешь?

– Следов его нет, я проверял. Трава вдоль стены не поедена. Как росла, так и растёт.

– И где конь? Крылья отрастил и улетел?

– Не знаю. – Пожал плечами конюх. – Строптивый. К людям не пошёл. В болоте мог утопнуть.

«Как это некстати, – подумал егермайстер. – Мне нужны доверительные отношения с сержантом. Если я перескажу Ладвигу рассказ конюха, лучше от этого не станет. Лишь бы он не решил, что мы нарочно спрятали от него жеребца. Глупейшая ситуация. Придётся придумывать историю, которая должна быть больше похожа на правду, чем есть на самом деле».

Манфред вернулся в свой кабинет, достал книгу, куда заносились все результаты экспериментов по проекту «Напарник» и начал с чистого листа новую запись:

«Во второй день пятой декады, второго короткого сезона, девятнадцатого длинного сезона от начала правления герцога Кэссиана, планируется формирование пары человек-демон путём непосредственного зрительного контакта. Человек – в прошлом сержант городской стражи Энгельбрука, двадцати одного длинного сезона от роду. Физическое и душевное здоровье в норме. Отличается живостью ума и высокой восприимчивостью. Вероятность успешного контакта с демоном – высокая. Демон…».

Егермайстер отложил перо, вынул из ящика стола папку, где содержались досье на каждого демона. Имён им, по понятным причинам, никто не давал, различались слуги сатаны только по номерам. Специально выделенный человек вёл наблюдения за демонами и вносил в досье всё, что могло представлять, хоть какой-нибудь интерес. В папке находилось шестнадцать листов, один из которых был помечен красными чернилами. Его Манфред сразу же отложил в сторону.

Дикарь сумел убедить егермайстера в том, что этого демона опасно в третий раз подпускать к людям. Остальные досье содержали приблизительно одинаковые сведения, различий между демонами было немного. Манфред бегло просмотрел информацию о каждом из них, убрал обратно в папку досье, в которых отмечалась повышенная агрессивность. Из оставшихся егермайстер отбраковал самых прожорливых демонов, и в его руках осталось два листа бумаги.

Один из кандидатов проявлял повышенный интерес к людям. Выглядело это так: как только мимо его вольера проходил человек, демон начинал постукивать пальпами о стенки, словно хотел привлечь к себе внимание. У другого кандидата вообще не отмечалось особенностей поведения, поэтому наблюдатель не оставил в досье никаких записей, кроме количества потребленной за время содержания в неволе пищи.

«Этакий середнячок среди демонов. – Подумал Манфред. – Тоже вариант и не самый плохой. Спокойное и предсказуемое поведение – это то, что нам сейчас нужно».

На ладонях егермайстера, будто на весах, лежали оба досье. Каждое написанное в них слово, подобно крохотной гирьке, могло повлиять на окончательное решение.

«Общительность – хорошая черта, что в купе с низкой агрессивностью повышает шансы на успешный контакт с человеком».

Плечи «весов» несколько раз качнулись, отражая сложность стоявшего перед егермайстером выбора. Ещё раз, взглянув на листы бумаги, он оставил в руках тот из них, где записей было больше. Манфред обмакнул перо в чернильницу и продолжил писать:

«…Демон (досье №14) утверждён мною лично. Проявляет интерес к людям. Негативных особенностей поведения не отмечено».

Стук в закрытую дверь раздался в тот момент, когда он ставил точку.

– Можешь войти, Адольф, – не глядя, сказал Манфред, по манере стучать в дверь, различавший всех своих помощников.

Адольф дождался, пока егермайстер закроет чернильницу и отложит в сторону книгу для записей, после чего доложил:

– Вас хотят видеть прачки.

– У них стало традицией, как минимум, один раз в декаду устраивать скандал. – Усмехнулся Манфред. – В прошлый раз мы признали, что были не правы. Чем они недовольны на этот раз?

– Прачки утверждают, что им поступило на два комплекта постельного белья больше, чем предусмотрено контрактом.

– Посоветуй им внимательно почитать контракт. Там указано, что работа, сделанная сверх оговоренной нормы, оплачивается по отдельному тарифу после подведения общих итогов каждого короткого сезона. Что тут непонятного?

Адольф переступил с ноги на ногу и тоскливо посмотрел на егермайстера:

– Их там целая депутация. Как только я пытаюсь что-то сказать, они начинают говорить все разом, и не дают мне рта раскрыть.