Анна Самойлова - Навстречу утренней заре Страница 12

После того как паладины объявили, что колдун-нарушитель теряет свое право присутствовать на балах в течение десяти лет, они вихрем отправили его домой, а сами исчезли. Снова заиграла музыка, и несколько невозмутимых пар закружились в танце.

Все-таки произошедшее повлияло на большинство приглашенных, и многие стали покидать бал. Благодаря заклинанию Анне удалось наконец взять себя в руки. Луиза беспокоилась за девушку и предложила ей поехать вместе с ними на машине. Анна уверила ее, что с ней уже все в порядке, и она в состоянии сесть за руль мотоцикла. Зная, что юная ведьма прибудет на место раньше них, Луиза дала ей ключ от своего дома.

Пока Анна с огромной скоростью мчалась по шоссе в Париж, она пыталась проанализировать свое состояние и не свойственную ей реакцию на впервые увиденное. Поставив мотоцикл возле дома Луизы, где была не раз, девушка не захотела включать свет и стала дожидаться друзей в размышлениях о прошедшем бале. Жан-Пьер и Луиза нашли ее, сидящей в кресле в темной гостиной. Через десять минут друзья вместе сидели в гостиной и пили коньяк, обсуждая произошедшее.

– Не переживай, дорогая. Это на всех произвело сильное впечатление, – Луиза попыталась объяснить Анне ее состояние.

– Но, честно говоря, я впервые видел тебя такой взволнованной и бледной, – выразил свое удивление Д’Араго.

– Не знаю, почему так произошло… Я как будто оказалась на месте этого колдуна, и это было так отчетливо… У меня перед глазами – его безжизненный взгляд… не представляю, что может быть хуже такого наказания. Я в подобной ситуации предпочла бы смерть.

– Наверное, ты права, – задумался Жан-Пьер.

– Я думаю, нам нужно просто отдохнуть и выспаться, особенно тебе, – Луиза обратилась к Анне. – Уверена, что завтра ты будешь вспоминать о бале, как о дурном сне, который уже закончился. У тебя есть какое-нибудь заклинание, успокаивающее нервы, или тебе дать лекарство?

– Спасибо, я уже в норме. Пожалуй, я действительно пойду спать.

Анна пожелала друзьям доброй ночи и поднялась в комнату, приготовленную для нее хозяйкой.

Ведьма проснулась в два часа дня и почувствовала, что от волнения и тревоги из-за ночных событий не осталось и следа. Теперь Анна знала, если она снова станет свидетелем подобного, это больше не заставит ее сердце биться сильнее. Увиденное превратилось в жизненный опыт, а опыт – в магию. Так всегда рос ее внутренний Эфир, а с ним и колдовская сила.

Девушка спустилась в столовую и поприветствовала Жан-Пьера, который предложил ей завтрак и сообщил, что Луиза присоединится к ним, когда закончит телефонный разговор.

– Как самочувствие? – поинтересовался колдун.

– Я в порядке, – ответила Анна.

– Доброе утро, – Луиза появилась в столовой со свежим кофе. – Как дела?

– Все хорошо, – девушка дала понять, что вчерашняя тема закрыта.

– Какие у тебя планы? – спросил француз.

– Хочешь – оставайся с нами. Жан-Пьер пробудет здесь еще пару дней. Можем придумать что-нибудь интересное. Что скажешь?

– Спасибо, но у меня дела дома. Через неделю я снова буду в Париже. Участвую в фотосессии для журнала «Гражданин мира».

– О! В качестве модели? – оживился Д’Араго.

– Вроде того. Редакция собирается познакомить читательниц с новой коллекцией Маргарет Сайм. Это она меня попросила, иначе я вряд ли бы согласилась.

– Да ладно, это – интересный опыт. Думаю, ты просто создана для перевоплощения в разные образы, – высказал свое мнение Жан-Пьер. – Интересно будет увидеть тебя в журнале. В каком месяце он выйдет?

– Кажется, в мае.

– Я согласна с Жан-Пьером и уверена, что у тебя все отлично получится, – вставила Луиза.

– Ну, уж в этом можете не сомневаться, – усмехнулась Анна.

После завтрака девушка сердечно попрощалась с друзьями и, сев на мотоцикл, отправилась домой.

Филипп

Маленькое независимое государство Сен-Таде, с трех сторон окруженное Францией, располагалось на берегу Средиземного моря. На территории площадью всего лишь два с половиной квадратных километра проживало около двадцати восьми тысяч человек, многие из которых не являлись тадеанцами. В число иностранцев, выбравших местом своего жительства эту живописную страну, входили известные спортсмены, артисты и бизнесмены. Причиной тому были низкие налоги и разнообразные развлечения: от всемирно известных казино – до самой престижной в мире регаты парусных яхт.

Одним из важнейших событий для жителей и гостей Сен-Таде был этап мирового кубка в гонках на мотоциклах Мото Куп. По такому случаю перекрывали движение по дорогам, потому что это был единственный заезд в сезоне, проходивший не на стадионе, а на улицах города. По этой причине сюда в мае приезжало много болельщиков и прессы, и без того не утихающий ни на минуту Сен-Таде превращался в огромный муравейник.

Глава государства, 52-летний принц Филипп ничего не имел против гонок. Они были частью жизни его страны и одной из традиций, которые он хранил.

До гоночного уикенда оставалось две недели напряженной работы, связанной с организацией этого мероприятия. После гонок должен был состояться прием в честь победителя. На столе в кабинете принца лежал список гостей, который ему необходимо было одобрить. Кроме того, не хватало еще одного гостя для присутствия на балконе дома приемов, откуда вся семья правящего монарха по традиции наблюдала за гонками.

Филипп подошел к окну и увидел, как закатное солнце окрасило розовым цветом белые яхты, которые заполняли залив на сотни метров от берега. Скоро по дороге, идущей вдоль побережья, с невероятной скоростью будут проноситься гонщики, и рев тысяч фанатов, свисающих из окон, с балконов и трибун, вряд ли заглушит шум моторов.

Мысль о мотоциклах напомнила Филиппу, с каким трудом ему и его жене удалось отговорить их двадцатилетнего сына Тео, любителя экстремальных видов спорта, от участия в мотогонках. Наследный принц Сен-Таде Теодор был причиной беспокойства родителей не только из-за своих спортивных увлечений. Он терпеть не мог официальные мероприятия, а аристократов и придворных находил чопорными и скучными.

Филипп сам в молодости пережил период разочарования в уготованной ему роли главы государства, и он надеялся, что у его сына с возрастом изменится отношение к делу. Но сейчас этому препятствовала связь Тео с французской певицей Эмме Поли, известной скорее своим скандальным поведением, чем музыкальным творчеством.

Принц и его жена Элеонора неоднократно пытались образумить сына, но как только тот чувствовал давление, то сразу начинал угрожать отречением от титула. Подумав об этом, Филипп вздохнул, затем посмотрел на часы и отправился в свою комнату, чтобы переодеться к ужину.

Ужин проходил в кругу семьи и двух близких друзей – Оливье Бодри, занимающего должность личного советника принца, и Валери Сен-Жак, кузины принцессы Элеоноры.

Супруга принца рассказывала о том, как прошла встреча членов благотворительного общества «Сердца мира», в котором она была председателем. Ее внимательно слушали все, кроме детей. Тео откровенно скучал в ожидании окончания ужина, время от времени заглядывая в журнал, который листала его сестра.

Восемнадцатилетняя принцесса Мари была полной противоположностью своему брату. Веселая и общительная, она обожала светскую жизнь и доставляла родителям гораздо меньше проблем. Выслушав жену, Филипп напомнил присутствующим о том, что стоит как можно скорее принять решение относительно гостя на балконе во время гонок.

Обсуждение этого вопроса происходило уже не в первый раз, но новых имен от своих домочадцев принц не услышал. Предложенные идеи Филиппа не устраивали: либо это были люди, с которыми они и так близко общались, либо далекие от спорта ученые и политики. И тут Мари сказала:

– Давайте ее позовем, – принцесса подняла и развернула журнал, указав на модель, демонстрирующую голубое платье.

– Мари, ты же знаешь, мама с папой готовы терпеть в своем обществе моделей, только если они кого-то сопровождают, – с легкой усмешкой заметил Тео.

– Между прочим, это – баронесса Анна фон Лаумер. Тебе что-то говорит это имя? – спросила Мари у брата. Тот пожал плечами, давая понять, что не обязан знать всех аристократов, но, тем не менее, скосил глаза на фото в журнале.

– Это ведь дочь барона фон Лаумер-Гарденау из Швейцарии? – уточнил Филипп и напомнил жене: – Мы были на похоронах ее родителей семь или восемь лет назад.

– Да, да, я помню. Не удивительно, что она стала моделью. Еще бы, потерять семью в таком возрасте, – ответила принцесса Элеонора. Мари, у которой было много знакомых в индустрии моды, была, как обычно, возмущена мнением родителей о них и не могла промолчать:

– Модели – умные и трудолюбивые девушки. Почему все считают, что красота и интеллект – взаимоисключающие вещи? А что до Анны, то она акционер какой-то крупной компании.