Снорри Сторсон - Золото лепреконов Страница 12

«До чего же злобная тварь!» – подумал волшебник.

«Все равно надо бы спустить собак», – подумал Брингли.

Проглот засвистел в специальный свисток, призывающий собак, но от возмущения даже не сразу смог выдуть из него приличный свист. Наблюдая за тем, как хлеб с подливой пропадают в пасти прожорливого толстуна, волшебник увидел его душу так, как это могут делать только самые великие волшебники – всю. Борн увидел, что Брингли Проглот бесконечен в своей жадности, как бесконечен океан в своем прибое. Борн хотел есть, хотел чего-нибудь выпить и немного поспать, но все это стало неважно. Важно было не разозлиться, не упустить плоды пятидесятицикловой медитации. Но как это сделать, когда видишь, что на тебя спустили злобных псов?

«Да чтоб ты своих псов сожрал!» – вырвалось у Борна – и это было ужасно…

Рука Борна, отделившись от туловища, прыгнула через окно. Хлопнув Проглота по физиономии, она схватила оставшуюся буханку хлеба, стащила со сковороды жареного окуня, кастрюлю подливы, бутыль вина и вернулась к хозяину. Странный нищий разломал буханку пополам, одну половину выбросил, а на другую опрокинул кастрюлю с подливой так, что большая часть мяса оказалась на земле. Надо сказать, что сэндвич у него получился гигантский! Когда прибежали собаки, они кинулись не на нарушителя, а на упавшее мясо с хлебом. Все, что мог поделать трактирщик – это свистеть в свой свисток. Он и свистел. Тем временем бродяга – прямо на глазах у потрясённого Брингли Проглота – откусил громадный кусок, зачавкал и… преспокойно пошел прочь.

«Все должно было произойти совсем не так!» Брингли хотел кинуться за нарушителем, но не смог. Щемящее и роковое нечто захлестнуло Проглота с головой. Это было похоже на голод, но это было сильнее. Оно было громадным и всеобъемлющим, как небо над головой. И таким же опустошающим. Брингли Проглот уже не принадлежал самому себе…

В первую очередь бедняга съел все, что было на кухне. Он быстро сожрал окуней, несколько буханок хлеба, остатки подливы, выхлебал даже помои из ведра. Голод вроде немного угас. Сильно встревоженный, Брингли побрел в свое самое заветное, самое любимое помещение гостиницы, единственное место, где он всегда чувствовал себя спокойно и хорошо – в погреб. В погребе были припасы и вино. Он надеялся отсидеться здесь и слегка перекусить, пока не вернуться душевные силы. Но, как только Проглот увидел ряды копченой колбасы, звериный голод вернулся, усиленный во сто крат. Это было как удар, как нашествие гоблинов, как рой рассерженных злобных диких ос. Брингли накинулся на колбасу. Он жрал и жрал, поглощая все, на что падал его алчный взгляд. Он уже съел всю колбасу, слопал десяток сырных голов, но голод не стихал. Упав под огромную бочку с вином, Проглот повернул кран- и вино хлынуло в него, как водопад падает в горное бездонное озеро. Выпив всю бочку, трактирщик рыгнул и… принялся за копченые окорока…

Он ел и ел, и ел, и ел… Опустошив погреб, обжора ворвался в обеденный зал и стал жрать еду прямо из тарелок посетителей. При этом от него исходил такой ужас, что все, кто был в таверне, кинулись к выходу. Не осталось даже прислуги. Проглотив все, вылизав тарелки, Проглот на мгновение остановился, присел и прислушался к ощущениям. Голод не стихал. Самое ужасное было в том, что Брингли Проглоту НРАВИЛОСЬ! Ему нравился сам процесс поглощения таких огромных масс, и не хотелось останавливаться. Он и не останавливался. Голодная пустота внутри должна была быть заполнена безотлагательно. И неважно – чем. Повертев в руке вылизанную до зеркального блеска тарелку, Проглот подумал, что это хороший метод чистки – не надо возиться с водой. Пожав плечами, он отправил тарелку в пасть, сочно похрумкав глиняными черепками. В дело пошли тарелки, кружки, кувшины, табуретки и вся мебель. Сожрав мебель, изрядно увеличившийся в размерах Проглот на миг задумался о том, как же он теперь выйдет из таверны? В конце концов, он просто отломил дверной косяк и съел его, как лакричную палочку. Быстренько сожрав здание до фундамента, он подумал… и, выковыряв фундамент из земли, сожрал и его. Затем Брингли огляделся по сторонам в поисках того, что мог бы поглотить своей утробой. Он уже вырос до великанских размеров. Голод не стихал. Трактирщик попробовал есть землю, но она оказалась слишком пресной на вкус. А вот лесок неподалеку вроде ничего. Ухватив по дороге чью-то карету вместе с лошадьми и содержимым, Проглот добрался до леса и принялся уничтожать одно дерево за другим. Он уже не был похож даже на великана, но все еще продолжал расти. Вместе с габаритами трактирщика рос и его голод, будто подпитываемый всем съеденным.

Он все ел, и ел, и ел…. Поглощая все вокруг, Брингли стал похож на гору, но двигался при этом легко и сноровисто. Дикий, ни с чем несравнимый голод не давал ни секунды передышки. Чем больше он ел, тем больше ему хотелось есть. Он уже не понимал, кто он или что он такое, не соображал, где находится и что делает. Лишь одна страсть, одна мания заполонила всё существо Брингли Проглота. Вероятно, он хотел съесть весь мир и, возможно, при другом раскладе ему бы это и удалось…

Изнуренный голодом и жаждой, Проглот одним глотком выпил самую большую реку Плоского Мира, реку Гарь. Теперь, как вы знаете, на этом месть лежит глубокий каньон. А когда-то там была река… Выпив Гарь, Проглот еще больше захотел есть. Он шагнул к Драконьему хребту и грызанул хребет. Теперь на том месте, как вы знаете, Перевал дождей, по которому гоблины с Той Стороны делают набеги на Варну, Береговину и Осторган. В тех местах до сих пор можно увидеть гору, напоминающую сломанный зуб. Она так и называется – Сломанный Зуб. Это зуб Брингли Проглота. Проглот всерьез решил подзакусить Драконьими горами, но когда он сгрыз одну из самых высоких вершин (ту, которую после этого стали называть Отгрызенным Пиком), бывший трактирщик запрокинул голову и увидел солнце. Солнце так приковало его внимание, ему так захотелось его съесть, что Проглот в два шага оказался на другом краю мира и потянулся к солнцу. Как я уже говорил, солнце в те времена было более подвижным, чем сегодня. И хотя это другая история, надо сказать, что солнце тогда было живым. И оно испугалось. Оно отпрыгнуло от трактирщика и попыталось спрятаться в океане. Но там, где солнце собиралось укрыться от жадной пасти, уже пряталась луна, которая была хитрее солнца и давно смекнула, что к чему… Таким образом, солнце не только не смогло спрятаться, но еще и раскрыло тайник луны. Тут-то луне и пришел конец! Солнце увернулось от лапищи Проглота, но луна не смогла. Прожорливый монстр заглотил луну, рыгнул, схватил солнце за длинный луч и с довольным стоном отправил его в пасть вслед за луной. Стало темно, хоть глаз выколи. Голод отступил. Проглот отяжелел так, что даже сказать нельзя как. Своими размерами он стал сравним с самим Плоским миром. Что делать дальше такому огромному существу?

И в этот момент край мира, на котором стоял великан, не выдержал, отломился и рухнул в океан. А вместе с ним и несчастный трактирщик. Бедный Проглот не смог переварить солнце. Жуткий солнечный жар опалил его исстрадавшиеся внутренности. Океан зашипел…

Измученный Брингли стоял в океане, и вода доходила ему до подбородка. Его ноги увязли в морском песке, в руках не осталось сил, а в голове – ни одной мысли. Неспособный пошевелиться, Проглот стоял и икал. Его немного мучила изжога, хотелось пить, но соленая вода не утоляла жажды, а только еще больше вызывала икоту. Он стоял и икал, глупо моргая глазами. Он икал все сильнее и сильнее, что-то рвалось изнутри. Желая освободиться от помехи, Проглот икнул как-то уж особенно сильно – и из его утробы вырвалось солнце, медленно поплыв по небосводу – величественно и ровно, почти по прямой. Проглот икнул еще раз и – вслед за солнцем – вылетела обновленная и яркая луна. Догоняя солнце, она раскрывала за собой звезды и синь ночного неба. Вечерело….

С тех пор люди уже и не помнят про Брингли Проглота. Все зовут его просто – Большая Голова. Да… вот таким оригинальным образом Борн и применил свой план по переустройству небесных светил. Так и повелось теперь, что каждый день солнце, а вслед за ним и луна исправно выпрыгивают из Большой Головы, пролетают по небу и падают в болота по другую сторону гор…

Мастер Затриндель замолчал, подлил вина. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль. Он чему-то улыбался – чему-то древнему и большому, чему-то, что, как казалось, было известно ему одному…

Золото лепреконов

Клурикон (clurichaun) – «ночная» форма лепрекона, решившего выпить после завершения дневных дел.

В серой унылой комнате сегодня вечером было особенно грустно. И дело даже не в том, что грустно было всегда, а в том, что сегодня Миха продул в кости свой последний башмак. Да и выпивка кончилась. Миха уныло пнул протяжно зазвеневший пустой жбан из-под бражки, но оттуда посыпалась лишь какая-то давно засохшая вонючая мякоть. Выпивка кончилась основательно. В том смысле, что выпить было нечего, не на что было купить выпить, не было возможности одолжить на выпивку, и не было даже возможности забродить какие-нибудь помои или отходы, которых тоже не осталось. Миха задолжал всем и каждому. «Еще посадят в Долговую Яму…» – подумал башмачник, но тут же пришел к выводу, что таких беспробудных пьяниц даже в Яме содержать «на халяву» никто не будет. Просто выгонят из города, да и все. В Граданадаре не терпят неудачников.