Дмитрий Аверков - Парсек. Бастард Вселенной. В поисках своей единственной Страница 13

Наконец-то каравай был испечен, и закромийцы собрались за столами на главной площади. Дабы соблюсти традиции молодожены должны были поднести каравай к каждому гостю, тот отщипывал кусочек, а жених и невеста, обливаясь потом, обязаны были тащить угощение дальше. Когда весь круг был пройден и Парсек намеревался усесться на свое место, Марьюшка шепнула ему, что нужно раздавать каравай гостям, пока от него не останется ни крошки. Мишка, еле сдерживаясь, мысленно проклинал местных жителей и их дурацкие обычаи. Но он даже и не подозревал, что его ждет в ближайшем будущем. После продолжительного застолья гости организованно встали и отправились к пшеничному полю, увлекая за собой и молодоженов. Неожиданно закромийцы образовали большой праздничный круг вместо обычных повседневных колонн и в его середину вывели Парсека. Раздался механический призыв национального Лидера, все нетерпеливо включились в планетарный ритуал, не отрывая глаз от Мишки. Он замер в центре торжественно справляющих свои потребности закромийцев, но присоединяться к ним не стал и в этот раз. Как только последний абориген поднялся во весь рост и застегнул штаны, раздался гулкий недовольный ропот участников ритуала. Они кривились и плевали в сторону Парсека, пока один из Языкастых не выразил всеобщее мнение:

– Инопланетянин! Ты нам не угоден! Поскольку ты и сейчас не поддержал нашу традицию, мы тебя больше видеть здесь не хотим. А брак твой с Марьюшкой – аннулирован.

Рукастые вытолкали Мишку с поля буквально взашей. Он снова заперся в гостинице, а дождавшись вечера, незаметно пробрался к дому Марьюшки. Закромийцы, живущие в этой части «муравейника», безвылазно сидели в своих жилищах – начался второй этап действия Мишкиного слабительного, и им было не до клубов по интересам. То и дело из-за закрытых ставней раздавались оглушительные «залпы» и «пулеметные очереди», вызванные зельем. Девушка была вся в слезах, но после здравых речей Парсека она постепенно успокоилась: свадьба же, как она и хотела, состоялась, обычаи соблюдены, а аннулирование их союза – это всего лишь не играющая роли формальность. Договорились ранним утром бежать с этой планеты вместе невзирая ни на что…

Их поджидали. Рукастые обложили дом со всех сторон, а с десяток Языкастых стояли у входных дверей. План побега был сорван. По правде сказать, и плана никакого не было. Парсек не знал, как ему самостоятельно взлететь над планетой-житницей, на Лампарусе это получилось независимо от его желания. Но он надеялся на лучшее, попытался даже упражняться – концентрироваться и медитировать – но это не помогло.

– Марьюшка! – прокричали Языкастые. – Ты, и вправду, желаешь покинуть нашу благоуханную планету? Тебя взрастили и выкормили на Закромах! А ты, неблагодарная, решила оставить такую важную должность – пробоотборщик – и сбежать с этим проходимцем?

– Благодаря всем вашим стараниям наша планета уже весьма «благоуханная» и вконец благоухандоканная, – срывающимся голосом крикнула в ответ девушка. – Вы погибаете! А я хочу жить!

– Закрома цветут и колосятся! – удивились Языкастые. – Никто здесь не погибает. У нас всегда будешь сыт, а что тебе еще нужно? Чего тебе не хватает? Неудачного жениха нашла – ничего! Подберем тебе другого. Скучно жить? В любой клуб по трудовым интересам приходи – везде тебе будут рады. Какая тебе еще жизнь нужна?

– Не хочу я с вами! – истерично взвизгнула Марьюшка, не находя больше слов. Кипящие эмоции напрочь вытолкнули из головы девушки все ее мысли. В этот момент на окраине «муравейника» раздался глухой треск, казалось, что разверзлась земля. Так на самом деле и было: из образовавшейся трещины в небо ударила мощная струя накопившихся под земной корой отбросов человеческой жизнедеятельности. Закромийцы в замешательстве забегали из стороны в сторону, испуганно причитая. Тревожность усилили еще два столба фекалий, взметнувшихся с противоположной стороны поселения. Парсек оторвался от поверхности планеты и снова опустился вниз, он обнял Марьюшку и жарко зашептал:

– Все хорошо! Сейчас мы с тобой отсюда уберемся! Прижмись ко мне покрепче!

Девушка изумленно смотрела на Мишку, шепча порывисто в ответ:

– Я знала! Я надеялась! Я об этом так мечтала!

Тут над планетой прокатился бесстрастный механический голос закромийского Лидера:

– Удобрим родную землю?

– Удобрим, – донеслись в разнобой голоса местных жителей, и они привычно выстроились в колонны. Марьюшка жалобно взглянула в глаза Парсеку, оттолкнула его и побежала в ряды своих соотечественников, беззаветно откликаясь на зов закромийского Лидера…

Мишка больше не мог сдерживать неведомую силу, управляющую им, и ракетой устремился в космос. Оказавшись в далекой беззапаховой выси, он посмотрел вниз: на всей поверхности планеты из-под земли вырывались многочисленные фекалийные фонтаны, похожие сверху на нефтяные столбы. Закрома медленно тонули в булькающей зловонной жиже…

V

В глазах расходились мутные клокочущие круги, Парсек, оцепенев, сидел на чердаке. Ему хотелось зареветь от беспомощности и обиды. Обиды на эту безжалостную иррациональную объективность, которая не позволяет ему быть с Машей или ее подобиями. «Это уже слишком, – ворочались тяжелые мысли в голове юноши. – Может быть, стоит забыть о Машке раз и навсегда, и тогда все в моей жизни изменится? Она ведь совсем и не единственная! Вон сколько ее двойников на разных планетах… Нужно послушать Дашку, завести новые знакомства… только без уздечек… К черту эту Машу! Она мне постоянно мерещится в разных обличиях. Будет намного лучше, если познакомлюсь с другой девушкой и влюблюсь в нее! Нужно адекватно воспринимать окружающую действительность, не замещая ее на космические путешествия, которые, вероятнее всего, иллюзорны». Мишка уставился на искрящееся деревце, затем на листок в своей руке… Ему показалось, что он слышит шевеление бозонов Хиггса на одежде, причем совсем не здешних, а оттуда – из далекого космоса. «А вдруг все по-настоящему?» – засомневался парень, но все же решительно позвонил Дашке. Одноклассница вначале недовольно отреагировала на его просьбу познакомить еще с какой-нибудь девушкой, однако быстро согласилась, пообещав собрать у себя дома компанию подружек, чтобы он смог выбрать пассию в обширном и разнообразном «цветнике».

Дашка сообщила Мишке о вечеринке в самый последний момент, видимо, пытаясь ему хоть как-то насолить, и он, наспех собравшись, поехал к ней на такси. Водитель был назойливо разговорчив: всю дорогу клял судьбу за то, что сейчас, по сути, он ничего собой не представляет, но вот немного раньше у него все в этой жизни получалось наипрекраснейшим образом. Уже в двенадцать лет он стал владельцем первого в его родной деревне видеомагнитофона (подарили дедушка с бабушкой) и подбил взрослого знакомого открыть в местном Доме культуры видеосалон. Так он заработал на свой первый автомобиль, но в силу возраста приобрести его не имел возможности. Огонь предпринимательства в нем не угасал, в школе он продавал сверстникам жвачку, за что его неоднократно журил директор учебного заведения. Но благотворно повлиять на юного коммерсанта у школьного руководителя не вышло, несмотря на его многолетний педагогический стаж. Деятельный дух Сергея (так звали таксиста) никто не мог унять. После школы он сразу же принялся торговать автомобилями: покупал подержанные авто, проводил небольшой ремонт, наводил лоск и перепродавал их. Но решив выйти на более крупный рынок, понял, что там ему в одиночку не пробиться. Хотя, что там на самом деле получилось, не вдавался в подробности. И вот сейчас вынужден просто крутить баранку на «дядю» (заодно убеждая каждого своего пассажира, что это временный сбой в его жизненной программе), но буквально на днях все изменится – он, Сергей, снова уверенно потопает по лестнице успеха вверх: не останавливаясь и больше не оглядываясь. «Доказывать неизвестно кому что ты лучше, чем кажешься. Что ты что-то можешь! Зачем? – размышлял Парсек. – Зачем все это?» На радость Мишки пламенную тираду таксиста перебила женщина, которую решили подобрать, поскольку было по пути. Ехать стало еще веселее. Попутчица, которая представилась Валентиновной, без предисловия чуть ли не нараспев повествовала о том, что у нее в трудовой книжке всего лишь две записи: она настолько ценный работник, что ее не хотели отпускать с первой работы, а ей самой просто надоело сидеть на одном месте. Сначала она трудилась в районном отделе ЗАГС и люди на церемониях бракосочетания всегда рыдали от ее речей, а каким она была тамадой на подработках! Валентиновна вспоминала свои жизненные успехи нахлестами, волнообразно. Как только в ее голову приходила очередная волна воспоминаний, она бесцеремонно перебивала таксиста, который переключил свое внимание уже всецело на нее и пытался ей поведать о своих жизненных чаяниях. Так они наперебой старались не упустить ни единого штриха в рисуемом портрете своей бесценной и так важной для Вселенной личности. Парсек никак не мог понять, почему люди с безудержным желанием стремятся рассказать незнакомцам о себе, отыскивая славные страницы своей личной жизненной летописи, вспоминая что-то самохвалебное, и подчеркивая, что сейчас их жизнь и статус – всего лишь не самый лучший период существования. Причем, многим даже нечего вспомнить, но желание выговориться и предстать перед слушателем в самом выигрышном свете – просто неукротимая страсть, неистребимая потребность подпитывать иллюзию собственной значимости для планетарного человеческого общества. Мишка вышел из автомобиля и подумал: «Я через полчаса, вероятно, навсегда забуду о них. Так зачем им это было нужно? Минутный псевдотриумф? Хотя, наверное, это им требуется для самоуспокоения и мотивации. Так пусть рассказывают о себе своему отражению в зеркале – самому благодарному слушателю. Правда, люди, как правило, варятся в определенном ограниченном круге забот, желаний и мыслей. Новое в их голове возникает редко, поэтому они постоянно говорят об одном и том же, и для этого им и необходимы случайные сторонние слушатели».