Alba Alter - Бета-ридер. Истории мальчика по вызову Страница 14

– Ы-ы-ы. – Произнес зомби. – А-а-а…

– А-а-абырвалг! – Подсказал я. – Повтори. У тебя точно должно получиться.

Услышав меня, он растянул рот в подобие улыбки:

– А-а-а…я т… тоже мо… могу… го… гово… рить.

– Молодец. – Похвалил я. – Мужик. Уважаю. Как сам?

– Т… ут ка… кая-то х…х…хрень т…т…тво… рится. – С трудом выговорил он.

– Это точно. – Согласился я и помахал перед его лицом бутылкой. – Выпить хочешь?

– Не… не па… па…

– Нет, не папа делал, и не ключница. Это я сам выгнал сегодня ночью. Дегустнем?

– Не па… паленая спра… шиваю? – Зомби сам пришел в восторг от того, что смог задать вопрос. – А то у…у нас т… тут всех к… крыши по… посно… сило. Ду… думаю с па… леной во… дяры.

– Откуда тут у вас водяра? – Изумился я. – Вроде же сухой закон действует, еще с каких пор.

– Гы-гы-гы! – Развеселился зомби. – Т… так то… только идиоты счи… тают.

«А прав был Задорнов, когда говорил, что наш народ не победить, – думал я, разливая по стаканам самогон, – даже существующий только в виртуальной реальности зомбяк, и тот понимает, что любые запреты подобного рода бесполезны и даже опасны. Обязательно найдется тот, кто будет торговать паленой водкой с черного хода, лишь бы на этом заработать».

– И что мне теперь делать со своим сюжетом? – С тоскливым выражением на лице спросил меня Джон. – Буквально на моих глазах занялось все синим пламенем, и рассыпалось в труху…

– Наверное, то же самое когда-то Гоголь сказал, – усмехнулся я и сделал глоток из кружки. – Кажется, целую вечность кофе не пил. Откуда в твоем подвале такие обширные запасы?

– В основном из того супермаркета, где мы с тобой повстречались. Натаскал потихоньку в свою берлогу. Часто на промысел выхожу. Точнее, выходил…

– А электричество в подвале откуда?

– Электричество? – Занятый своими мыслями, он не сразу сообразил, о чем его спросили. – Блин… электричество… слушай, Нео, я об этом даже и не задумывался, откуда у меня в подвале взялось электричество. Оно тут как бы сразу было.

– Ну, так придумывай, как это объяснить читателям. Все равно сюжет нужно менять.

– Поздно… проще мир этот совсем стереть. Не получился из меня писатель…

– Чего так сразу? Сюжет, если честно, у тебя был банальным до безобразия. А теперь представь, что после того, как человечество уничтожил вирус, превратив всех в зомби, прошло время, и действие вируса прекратилось. Процесс зомбификации оказался обратимым. И на обломках цивилизации нужно строить новую жизнь, налаживать быт, восстанавливать то, что было разрушено, выстраивать отношения между людьми. На отношениях только упор не делай, а то дом-два постапокалиптический получится.

– Класс. – Восхищенно произнес Джон. – Спасибо за идею. Извини, что по моей вине ты здесь так долго пробыл. Надеюсь, еще увидимся. Сеанс окончен, Нео.

История третья

«Магистр почти не виден»

– Он пришел в себя. – Услышал я незнакомый женский голос. – Руку держите. Быстрее!

Первым моим желанием было – снять шлем ВР, но до него я сумел дотянуться только правой рукой. В левую кто-то вцепился крепкими пальцами и не давал мне ею пошевелить.

– Погоди, дергаться! Как тебя там… Нео, – требовательным тоном произнес тот же женский голос. – Ну и имечко… Прежде чем шапку с тебя снимем, на вопрос ответь. Как себя чувствуешь?

Я хотел ответить, что нормально, но затем прислушался к своему организму. Вроде бы все было неплохо, за исключением того, что мне дико хотелось есть. Скорее, даже – жрать, потому что семантическое значение слова «есть», в смысле употребления пищи, недостаточно полно отражало мои потребности на данный момент. Немного кружилась голова, или это на нее давил туго сидевший шлем. С этими ощущениями я не разобрался, поэтому ответил:

– Есть сильно хочу. Все кишки, наверное, слиплись в животе.

– Еще бы. Больше суток без еды и питья.

Я не видел, кто это сказал, но по голосу узнал сразу же.

– Василич! Это ты? Каких суток?

– Я-я, натюрлих. – Гортанным голосом откликнулся редактор, но на второй вопрос отвечать не стал, а сразу же обратился к кому-то из находившихся в комнате людей: – Ему не повредит, если мы прямо сейчас шлем снимем?

– Попробуем. – Ответила женщина и, похлопав меня по плечу, сказала: – Глаза закрой и без моей команды не открывай.

Следом я почувствовал, как с меня снимают шлем. Руки, что это делали, показались мне знакомыми.

– Юля, ты тоже здесь?

– Сказала же, глаза не открывать! – Строго прикрикнула женщина.

– Это, всего лишь проявление тактильной памяти, – с иронией в голосе произнес редактор.

Похоже, что именно он не давал мне шевельнуть левой рукой. В комнате раздались чьи-то всхлипывания, после чего голос Василича прозвучал снова: – Иди, работай. Сами справимся. Видишь, с ним все в порядке. Живой и практически здоровый. Все, ступай.

На мой лоб легла сухая, жесткая на ощупь, но явно женская ладонь. Пальцы быстрым движением пробежались по коже, в нескольких местах задерживались на одном месте, и там их давление на короткое время усиливалось.

– Ну, как, – спросила женщина, – голова больше не кружится?

– Да, она не особенно и кружилась…

– Не люблю, когда пациенты мне врут. Ладно, можешь открывать глаза.

– С возвращением, Нео, – улыбнулся, склонившийся на до мной Василич. – Сейчас доктор из тебя иголки повыдергивает, тогда можешь потихоньку сесть.

В поле моего зрения появилась худая невысокого роста женщина в белом халате. Чем-то она напоминала мою химичку. Наверно, таким же сморщенным личиком, с которого не сходило недовольно-брезгливое выражение. Приподняв поочередно мои веки, она внимательно всматривалась в течение пары секунд в каждый глаз, после чего изрекла:

– В порядке ваш бутербродер, или как там это называется?

– Неважно, – улыбнулся редактор. – Главное, что в порядке.

– А капельницу-то вы мне зачем ставили? – Спросил я, наблюдая, как врачица заклеивает мне лейкопластырем кожу на локтевом сгибе. – Все было так плохо?

– Нужно ж было как-то организм твой поддерживать. – Вместо нее отозвался Василич. – Позаботились, чтобы обезвоживание не произошло. Глюкозку заодно влили. Мозг – он много ее потребляет, когда интенсивно работает. Ты пока полежи. На телефоне твоем было несколько входящих, но из серьезного – ничего. Если хочешь, ночуй сегодня здесь. Потом дня три можешь на работе не появляться. Будем считать, что ты ушел на больничный. Оплачиваемый больничный.

– Мне аж не верится, что я пробыл в шлеме больше двадцати четырех часов. Когда внутри произведения находился, догадывался, что много времени прошло, но чтобы так…

– Отдохнул за эти три дня нормально? – Спросил редактор. – Как самочувствие?

– Мне мгновенно полегчало, как только увидел, сколько на кошелек денег капнуло, —

признался я. – С самым зловредным кредитом моментально расстался. Ради этого стоило быть

облитым помоями с головы до ног.

– Вот и славно. Мы заодно, благодаря тебе выяснили, как этот хакер малолетний ухитрялся нашу технику обманывать.

– Это Джон, что ли? – Предположил я. – Ему больше имя Ванятка подходит.

Ответить Василич не успел. Дверь в его кабинет открыла секретарша, несущая в руках поднос с коробочками, в которых развозят по офисам пиццу, салаты и прочие вкусности. Увидев, сколько всего было еды, я сказал:

– Этого и вчетвером не съесть.

Юля посмотрела на меня таким жалостливым взглядом, как будто я был голодным бездомным котенком, и решительным движением поставила поднос на стол. Пепельницу редактор успел сдернуть со столешницы в последний момент.

– Отъедайся, – сказал он. – Ты нам нужен толстым и румяным. Почти таким, как я. – Когда за секретаршей закрылась дверь, он, понизив голос произнес: – Юлька за тебя сильно переживала.

Как за своего брата младшего. Было у нее разок, что потерялся братик в метро, ох, говорит и побегала она тогда.

– За брата? – Наши близкие отношения с Юлей ограничивались всего одним долгим вечером, но назвать их родственными язык не поворачивался. Хотелось при этом надеяться, что она выросла не в столь извращенной семье. Бывало, что некоторые девушки быстро переводили меня в разряд друзей, или, просто знакомых, прозрачно намекая, что ожидали большего. Когда это случалось после первого же свидания, то и откладывалось подобное событие в памяти надолго. А такие воспоминания всегда отзываются неприятным болезненным эхом. Особенно в случаях, когда история имеет свойство повторяться. Пока я размышлял, чем же так не угодил секретарше Василича, он сказал:

– У девчонки житейской мудрости оказалось больше, чем я думал. Поговорили мы тут с ней по душам, пока ты там мертвяка изображал. Оказывается, она прекрасно понимает, что ты за фрукт, и никаких планов на будущее не строила. Старею, наверное… С годами молодежь все дальше и дальше уходит от моего понимания. А, Юля – молодец. Шлема ВР, как огня боится, но порывалась за тобой пойти, чтобы выяснить, что стряслось.