Общак - Александр Вавилов Страница 16

Глава 8. Общак

Вскоре после назначения Захаренко на должность начальника управления Т его пригласили на юбилей к одному из высших чинов следственного департамента МВД Казненкова Кирилла Игнатьевича. Праздничное мероприятие проходило в деревне Жуковка на Рублёвке. Лишних на дне рождения не было, присутствовал только узкий круг людей, в основном состоявший из высокопоставленных силовиков, да нескольких любимых артистов юбиляра. Захаренко понимал, что удосужился чести быть приглашённым на радостное событие неспроста. Это была проверка его как человека, способного встроиться в отлаженную и хорошо работающую систему обогащения власть имущих.

Бизнес империя силовиков выстраивалась долгие годы, проникая в коммерческие и финансовые структуры страны, образуя в них так называемый скрытый от посторонних глаз оборот денежных средств, существующий лишь на бумаге. Отчётность сотен и сотен фирм однодневок и обслуживающих их банков пополняла океан чёрной бухгалтерии, работу которой на местах вели «свои» люди. Это был Франкенштейн российской экономики, уродливый и неприглядный, созданный всего лишь за три десятка лет после развала союза.

Его создали конкретные люди, пришедшие к власти после переворота, с конкретными целями, призванными перераспределить великое богатство некогда великой и могучей державы. С тех пор аляписто сложенный колос-мутант сурово шагал по России, наряженный в шмотки широко известного в мире бренда «Коррупция», оставляя за собой элитные фешенебельные территории, на которых комфортно проживали его создатели, и которые охраняли от посторонних глаз карательные органы, находившиеся у них в подчинении.

Перераспределение денежных средств в большинстве случаев осуществлялось через строительные компании, которые могли за год зарыть сотни миллионов бюджетных денег. В упрощённом виде всё выглядело так: деньги выделялись условно на копание ямы, а потом выделялись повторно на её закапывание. По факту же никакую яму никогда не копали. А на деньги, бывшие когда-то налогами добропорядочных граждан, у одного из представителей клана силовиков вырастал красивый большой особняк в Подмосковье. Одну и ту же яму по документам могли закапывать и раскапывать несколько раз разные подрядчики, у которых на деле были одни те же собственники.

В определённый момент времени система распила бюджетных денег была сбалансирована. Одни воровали, другие их проверяли, подтверждая законность всех операций. И как правило, это были соседи по элитным участкам. Ни один из особняков министерского аппарата не фигурировал на бумаге. На бумаге значились дороги, электролинии, водоснабжение, подъездные пути, школы, садики и другие общественные учреждения. Часть объектов возводилась с нуля, часть же постоянно ремонтировалась, реставрировалась, модернизировалась.

Стоимость всех этих прекрасных дорог, социальных учреждений и подводящей инфраструктуры всегда была в несколько раз завышена. А дельта между реальной ценой затрат и ценой затрат по актам выполненных работ удивительным образом была воплощена в красивых дворцовых постройках с банями и домиками для прислуги, которые и принадлежали высоким чинам с погонами.

Тот, кто до сих пор скептически относится к трансерфингу реальности Вадима Зеланда никогда не бывал на Рублёвке. В качестве практических занятий по данному курсу, современным интернет-тренерам следовало бы организовывать туры из российской глубинки в Барвиху. Там недоверчивый слушатель мог бы воочию наблюдать, как жгучее желание иметь загородную дачу у гражданина разваливающейся хрущёвки из Бибирево или Бутово материально воплощено в уютный домик владельца дорогой недвижимости на Патриарших или в Хамовниках.

Для каждой должности в силовых структурах негласно был установлен потолок суммы, которую можно было увести из бюджета на собственное обогащение. В случае, если кто-то из недальновидных опричников воровал больше, чем ему было положено, то его исключали из теневой империи коррупционеров, попутно распределяя наворованное между остальными участниками закрытого клуба. Это позволяло сохранять работу системы в стабильном режиме.

Захаренко знал, что у каждого из присутствующих на юбилее гостей были свои корыстные интересы, закреплённые в учредительных документах конкретных предприятий и компаний, строительных трестов и финансовых групп. И нужно было быть осторожным, чтобы не перейти дорогу человеку, который был в состоянии отлучить его от кормушки налоговых сборов. Федералы имели собственные интересы и в любой момент могли перекрыть кислород нерадивому участнику государственного общака.

Когда Захаренко познакомили с юбиляром, Кирилл Игнатьевич сказал ему:

— У нас, Дмитрий Владиславович, в следственном департаменте действуют три правила, которые нельзя нарушать: не воруй больше начальника, давай воровать товарищам, с которыми делаете общее дело, и не заигрывайся с офшорами, уводя капитал из страны.

Они посмеялись над шуткой, но Захаренко намёк понял.

— Кстати, Дмитрий Владиславович, я слышал ваши заинтересовались инвестиционным трестом «СЖК».

Данная аббревиатура была хорошо знакома полковнику МВД.

— «Строительный Жилищный Кооператив»?

— Они самые.

— Насколько мне известно у них есть проблемы с возвратом полученного от «Газпромнефти» аванса под жилищный комплекс для работников предприятия.

— Наши следователи работают по заявлениям отдельных граждан. Но я слышал, у «СЖК» возникли проблемы с получением разрешения на строительство. Изменились законодательные нормы, и участок, выделенный под стройку, включили в природоохранную зону, в результате чего деньги оказались заморожены у подрядчиков «СЖК» на неопределённое время.

Это была классическая схема двойного авансирования проекта, когда застройщик сначала собирал деньги с налогоплательщиков под будущую недвижимость, а потом получал финансирование из бюджета предприятия. Обычные труженики, стеснённые жилищными условиями, велись на привлекательную схему, считая, что оплачивают лишь половину стоимости жилплощади. По факту же оба аванса растворялись в куче подрядных организаций, подписанных под проект застройщиком. Менеджмент предприятия был в доле, получая откат в 30 %, заложенный в сумме аванса. Застройщик со временем банкротился, и наивные граждане оставались как без денег, так и без квартир.

— Хорошо, Кирилл Игнатьевич, я возьму на контроль это дело.

— Думаю, Дмитрий Владиславович, вы не будите против, если мои следователи свяжутся с вами, и помогут разобраться с проблемой «СЖК».

— Не вижу препятствий, одно дело делаем.

Захаренко понял, что инвестиционный трест был интересом следственного департамента и не должен был пострадать в деле «Газпромнефти». Всё это было легко устроить, так как «Строительный Жилищный Кооператив» ему был без надобности. Его интересовал менеджмент сырьевого предприятия, получающий откат в 30 % от выплаченного «СЖК» аванса. Схема откатов была стандартной.

«Газпромнефть» перечислял аванс «СЖК». 30 % от этой суммы переводились трестом на определённые счета в нескольких банках, которые спустя череду транзакций аккумулировались на определённом счёте в конечном банке с сомнительной репутацией, который и обналичивал топ-менеджер «Газпромнефти», подписавший контракт с «СЖК».

Захаренко отслеживал всю цепочку