Рони Ротэр - Мошки в янтаре. У каждого своя правда. Уросс. Порванное ожерелье Страница 19

– Троди прав. Вода только для питья. Чтобы не донимали насекомые, сними грязную одежду.

– И что, я голышом поеду? – возмутилась Вера.

– Тебя это смущает? – Сарлис присел на траву, развязал мех с водой, и, напившись, передал его Анарниэлль.

– Представь себе, да.

– Тогда можешь страдать дальше.

Эльф развалился на траве, прикрыв черные глаза и зажав в зубах длинную травинку. Анарниэлль, сидевшая неподалеку от брата, поднялась и подошла к Вере.

– Пей, – протянула она воду. – Не обращай внимания, иногда Сарлис бывает резок. А вот переодеться тебе действительно стоит. Просто смени рубашку, а кровь на брюках затри травой. Будет меньше пахнуть.

Вера приняла из рук эльфийки бурдюк. Вода была очень теплой и пахла шерстью. Напившись, Вера смочила края одежды и вытерла покрытое пылью лицо. Затем достала из вьюка чистую рубаху, и переоделась. Грязную, подумав, свернула в тугой узел, и сунула в мешок. Пучками сочной травы затерла пятна на штанах, и прилегла на траву отдыхать. Но спокойно ей не лежалось.

– Куда мы теперь?

Она повернулась на бок, подложила руку под голову и взглянула на спутников. Троди курил, отсев подальше от остальных. Ори, последовав совету Анарниэлль, остервенело тер левую штанину травой. Подняв взгляд, он пожал плечами и кивнул в сторону эльфа.

– Сарлис!

– М-м?

– Куда мы теперь?

– Не знаю.

– Что значит – не знаю?

– А то и значит. Затея с Олломаром провалилась, Эркель живехонек, зато мы чуть не отправились к праотцам. Лореланты за тысячи миль отсюда, на острове, куда добраться не так-то просто, и охраняет их не кто-нибудь, а сам Гилэстэл. И к тому же, теперь им известно о нас и нашей цели. Расклад просто потрясающий. Мозговой центр у нас ты, Вайра, вот ты и думай.

– Я? А…

Вера села и обиженно уставилась на эльфа. Он же, проигнорировав её взгляд, протянул руку и сорвал новую травинку взамен искусанной. Вера с полминуты понаблюдала за его равнодушным лицом, а затем поднялась. Молча, не произнося ни слова, она ухватила мешок, подошла к Сорванцу и притурукхила поклажу к седлу. Ори и Троди, переглянувшись, тоже оставили свои занятия, поспешно собрали с травы вещи, и проделали то же самое. Вера вскочила в седло, и, хлопнув коня по шее, шагом направилась в прежнем направлении – на юг. За ней, помедлив и оглянувшись на оставшихся эльфов, тронул коня и Ори.

– Вайра, куда ты?

Анарниэлль, с беспокойством наблюдавшая за действиями Веры, вскочила на ноги. Вера развернула коня.

– Вперед. Если идти вперед, то обязательно куда-нибудь придешь. А если валяться на траве, жуя траву, то можно превратиться в травоядное, с травой вместо мозгов. Прости, Анарниэлль, но твой брат порой просто невыносим. Я сама доберусь в Норхет, добуду камни, и вернусь с ними в храм. Мне помогут Ори и Троди. Не волнуйся, когда придет время, я сообщу эльфам об этом. Возвращайтесь в Долину, вас ждут ваши цветы. А меня ждет дорога. Но!

Вера легонько ударила Сорванца пятками, и он устремился в выбранном его наездницей направлении. Эльфийка постояла, молча глядя вслед удаляющимся всадникам, а потом повернулась к брату.

– Ну и…? Сарлис!

– Что? – эльф открыл глаза и поднял брови.

– Они уехали.

– Я не слепой, вижу.

– Так нельзя, брат!

– Как?

– Нельзя ссориться в пути!

– Разве я с ней ссорился?

– Ты её обидел!

– Я?! По-моему, это она только что назвала меня травоядным! Это мне надо на неё дуться, обижаться и что-то там еще!

– Сарлис, перестань! Ты задел её, она надеялась на твою помощь, на твою поддержку, а ты поступил как… как травоядное! Ты не был таким раньше, Сарлис! Что с тобой происходит? Ты понимаешь, что она может погибнуть без нашей помощи? Чего ты добиваешься? Ты знаешь этот мир вдоль и поперек, а она здесь чужая. Да, с ней Ори и Троди, но этого мало. Она слишком заметна, слишком открыта и слишком доверчива. Мы ей нужны. Ты как хочешь, но я отправляюсь за Вайрой.

Эльфийка отвернулась от брата, и направилась к лошадям.

– Анэль! Подожди.

Эльф поднялся.

– Я не сказал, что не пойду с ними. И я знаю, что нужно делать дальше.

– Тогда зачем это всё?

Эльф покачал головой и вздохнул.

– Хотел проучить её. Она меня раздражает. Изводит своей резкостью и бесшабашностью. Она как огонь – то еле теплится, то полыхает, обжигая всех вокруг. Ни рассудительности, ни здравомыслия. Одни эмоции. С ней нелегко.

Эльфийка с мягкой улыбкой смотрела на недовольное лицо брата, на прищуренные черные глаза под густыми ресницами.

– Тебе нравится, когда она говорит с тобой?

Он удивился вопросу. Подумав, ответил.

– В общем, да. Но по-моему, ей куда приятней общаться с Ори и Троди. Большую часть времени мы в дороге, или по разные стороны костра. Иногда, когда они спят, я смотрю на неё, и мне становится жаль.

– Чего?

– Той красоты, которую она не видит. Звезд над головой, сияния луны, плывущей в небе. Да и поймет ли она?

– Зря ты так о ней думаешь, Сарлис. У неё красивая и добрая душа. А то, что она тебя раздражает…. Противоположности притягиваются.

– Нет!

Черные глаза протестующее блеснули. Эльфийка рассмеялась, и вскочила на лошадь.

– А ты, оказывается, не такой уж черствый, как я считала. Надо же – Сарлис, неприступный и холодный эльф, испытывает хоть какие-то чувства, кроме чувства долга!

Анарниэлль уже отъехала на несколько шагов, когда Сарлис поравнялся с ней.

– Анэль, пожалуйста. Прошу тебя. Мы всего лишь идем одной дорогой, которая в итоге разветвится. На той развилке мы расстанемся навсегда. Зачем тревожить души и сердца…

– Не волнуйся брат. Она узнает все от тебя самого. Или не узнает вообще. И еще кое-что – не будь так непримирим к её промахам. Критика критикой, но, все же, будь терпимее. Я понимаю, она не подарок. Но и мы далеко не идеальны.

Сарлис потупился, и Анарниэлль, глядя на расстроенное лицо старшего брата, снова рассмеялась.

– Едем, брат. Негоже бросать друзей в дороге.

Они догнали Веру, Ори и Троди через час с небольшим, и, как ни в чем не бывало, поехали рядом. Едущие на одной лошади Ори и огон радостно приветствовали эльфов. Вера, повернув к ним хмурое лицо с сосредоточенно сжатыми губами, ограничилась кивком. Но, отвернувшись, не сдержалась, и, зажмурившись, улыбнулась – «Да!».

Вечером, когда заходящее солнце, смилостивившись, умерило свой жар, когда ветер, шевелящий кисточки ковыля, уже не обжигал лица, когда надоевшее за день жужжание настырных кровопийц перестало тревожить слух, и в воздухе разлился мелодичный звон цикад, путешественники остановились на ночлег. Их окружала бескрайняя степь. Куда ни глянь – трава и небо, небо и трава. Поужинав, разлеглись на одеялах, молчали и смотрели в темнеющее небо. Одна за другой загорались звезды, и когда сумерки окончательно уступили место безлунной, прозрачной ночи, черная вуаль неба украсилась мириадами сверкающих огней. Вера, затаив дыхание и отчаянно борясь со сном, лежала с широко открытыми глазами, любуясь красотой ночи, давящей сердце непонятной тоской. Поодаль, нарушая идиллию, сопел Троди. Ори дышал тихо, но Вера знала, что, утомленный долгим днем, довгар спокойно спит.

Вера приподнялась, села на одеяле. Потревоженный её движением, завурукхался Ори.

– М-м? Вайра?

– Спи, Ори, спи.

– У-хм.

Она поднялась, и пошла в степь. На фоне звездного неба силуэты лошадей выглядели как темные облака. Сорванец фыркнул, почуяв хозяйку, но Вера прошла мимо, дальше и дальше от стоянки. Её окружала тишина, нарушаемая лишь шелестом трав под легким дыханием ночного ветерка. Ночь дышала умиротворением и покоем. Наполненный ароматами полыни и шалфея воздух был мягок и сладок, побуждая делать каждый вдох глубже предыдущего. Вера поднялась на небольшой холмик, и присела на его плоской вершине, став хоть ненамного, но ближе к звездам. Подняв лицо навстречу их ласковому свету, она замерла. Глядела, и все никак не могла наглядеться, вбирая в себя, впитывая, стараясь запомнить щемящую сердце и застилающую слезами глаза красоту ночи. И было отчаянно, невыносимо жаль, что не с кем поделиться своими чувствами.

Невдалеке, сидя в высокой траве, не замеченный, с тихим удивлением наблюдал за ней Сарлис. А потом она уснула, прямо на холме, а эльф, неслышной тенью поднявшийся на покрытый мягкой травой пригорок, всю ночь охранял её сон. Она видела звезды во сне, и улыбалась, думая, что видит их наяву, и он тоже улыбался, глядя на её лицо. Но, едва первый робкий луч восходящего солнца коснулся облаков, наплывающих с востока, он поднялся и вернулся к биваку. И голос, который разбудил Веру, был голосом Ори.

– Вайра! Вайра!

Она проснулась в прекрасном расположении духа, и, потянувшись, откликнулась на зов.

– Иду! Я здесь.

Все уже встали, и собирались в путь. Вера встретилась взглядом с Сарлисом, который окинул её насмешливым взглядом, седлая коня. Вера дернула плечом и отвернулась.