Анна Щагина - Иномирянка. Любовь величиною в вечность Страница 2

– Мам, ты так и будешь надо мной все лето насмехаться?

– Все лето? А оно у нас в Сибири очень долгое? Так что тебе еще повезло.

– Мам, не порть мне настроение, а то тесто не удастся, – пробубнила я в ответ.

Выйдя на балкон, увидела, что день обещает быть жарким. Весь июнь шел дождь и было по-весеннему холодно, а тут первый день моего отпуска – и солнышко выглянуло. На душе стало тепло и уютно, а еще и радостно.

– Ну что ж, мам, пойду, затем приду и сотворю вам кулинарный шедевр.

Выйдя на улицу, я подняла лицо к солнышку и остановилась. Постояв до тех пор пока не почувствовала, что кто-то или что-то закрыло яркий солнечный лучик. Открыла глаза и я увидела, что передо мной стоит не то молодой, не то в возрасте мужчина. За его весьма странным видом возраст было трудно угадать. Я почувствовала беспокойство, но с места не сдвинулась, ожидая, что он первый должен со мной заговорить.

– Вик? – услышала голос теплый и мягкий, но при этом в голосе чувствовалась сила.

– Да, – тихо ответила я, стараясь не подать вида, что меня пугает эта встреча.

– Ты чувствуешь себя реально не в своей тарелке. В этом мире ты ощущаешь дискомфорт, а во сне ты проваливаешься туда, где тебе довольно хорошо. Твоя душа не для этого мира, твой мир – это мир грёз. Твое сердце ожесточилось, и ты стараешься сделать этот мир лучше, чтобы успокоить свой гнев. Берегись темных и придерживайся светлых.

– Что за бред? Кто вы?

В этот момент подул ветер и волосы оказались на лице. Освободив лицо от волос, я поняла, что стою уже одна и этого странного человека уже нигде не было видно. Я и пошла, погруженная в свои мысли:

– Почему он подошел именно ко мне? Откуда он меня знает?

Вернувшись домой, я сделала вид, что у меня ни чего не произошло. Улыбнувшись маме, я протянула ей пакет с ягодами, решив, что не стоит ей рассказывать об этой странной встрече.

Войдя в кухню, я занялась приготовлением уже привычного для меня – бисквитного пирога. Правда, в это тесто я добавляла различные ягоды, что на мой взгляд, делало этот рецепт уже моим творением. Приготовление теста отвлекло меня от мыслей и от того бреда, что я услышала.

– Вик, у тебя все нормально?

– Да. Почему ты спрашиваешь? – я была уверена, что мама не заметила никаких изменений во мне. Я давно научилась внешне скрывать свое беспокойство, но вот чего мне ни-когда не удавалось – это скрыть внутреннее беспокойство, а эмоции зашкаливали на все десять баллов из десяти.

– Ты просто задумчива.

– Не волнуйся мам, я просто планирую, чем мне заняться в свой продолжительный отпуск.

– Уже запланировала что-нибудь?

– С такими отпускными, как у меня, много не запланируешь, – с тоской произнесла я.

– Совсем печально?

– Почему печально? Где же я найду еще работу, на которой отпуск из года в год приходится на июль и август? Так, что не стоит гневить Бога. Мам, давай о чем-нибудь хорошем поговорим, например: Почему ты решила меня назвать Вики.

– Да ты же слышала эту историю не раз.

– Ой, мама, я много, что не раз слышала, но тебе же это не мешает рассказывать мне снова и снова эти истории.

Мама улыбнулась, потом тихо рассмеялась очень. Я всегда любила мамину улыбку, она у нее особенная.

– Это было в давние времена, – с пафосом прозвучало от нее.

– Стоп, мам. Давай, ты обойдешься без вот этих «Жили-были дед да баба…»

– В твоем рождении очень много неясного для меня, но видимо все произошло так, как угодно небесам. Ты должна была родиться 24 марта, но родилась ты в полночь весеннего равденствия. Такое ощущение было, что ты выжидаешь именно это время. И ночь была особенная. Погода, пока я двенадцать часов мучилась в родах, как будто взбунтовалась. Ветер был такой силой, что складывалось ощущение, как будто он пытается ворваться в помещение. Но как только ты оповестила всех о своем появлении, природа как будто замерла, только тихо падал снег.

– Мама, как ты успевала еще и это заметить?

– Да между схватками пыталась отвлечься.

– Ммм…

– Ты даже когда родилась, не заплакала, как все дети. Ты упорно молчала, пока не получила шлепок по пятой точке И что ты думаешь, ты закричала? Нет! Ты просто недовольно закряхтела. Да, тяжело ты мне досталась. С того времени мое здоровье и пошатнулось.

Я нахмурилась, не очень приятно было услышать такое.

– Вик, я тебя не виню и ни в коей мере не ставлю это тебе в упрек. Я ни разу не пожалела о том, что ты моя дочь, несмотря на то, что ты доставила мне много проблем.

– Мам, давай не будем об этом. Рассказывай дальше.

– Так, дальше… А дальше, забрали нас с тобой бабушка и дедушка. Отцу твоему отправили телеграмму о твоем рождении. Согласно нашего договора он должен был дать тебе имя. Но то ли от радости, то ли непонятно по каким причинам, вместо имени он отправил мне телеграмму в которой было написано: «Назови дочь сама». И с этого момента ты целый месяц у нас была «Наша девочка».

– Этот момент мне мама всегда нравился, – и мы вместе рассмеялись.

– Первым не выдержал твой дед. Пришел с работы и сказал, что пока он обедает, мы должны дать тебе имя. А с моим отцом было лучше не спорить. И, в общем, пока мы думали, я задремала и во сне увидела, что зову тебя Викка. С этим именем и проснулась.

– Викка? С двумя буквами «к»? Может быть это было имя Вика, Виктория?

– Нет, имя было Викка. Но все равно, я внесла свое изменение и назвала тебе Вики. Так тебя и зарегистрировали.

– Странный выбор имени. Викка – это вроде как западная неоязыческая религия, основанная на почитании природы.

– В то время, когда ты родилась, о такой религии ничего не было известно.

– И ты даже не задумалась, что это имя может означать?

– Вик, это сейчас много книг о значении имен, читай и выбирай.

– Да, хорошо, что тебе не приснилось имя Ватерпежекосма или Даздрасмыгда, а еще лучше Даздраперма.

– Откуда же такие имена? – мама от души рассмеялась.

– А это после революции патриотизм безумствовал так, что исконно русские имена забыли напрочь. Имя Ватерпежекосма – это сокращенно Валентина Терешкова первая женщина-космонавт, Даздрасмыгда – Да здравствует смычка города и деревни. Даздраперма – Да здравствует первое мая.

– Не осуждай так категорично, тогда времена были не простые.

– Да, Бог с ними. Все это уже кануло в лету. К коммунизму мы не пришли, а вот к капитализму просто скачками допрыгали.

– Вик, ты про пирог не забыла?

Я заглянула в духовой шкаф, пирог уже поспел. Я его достала из духовки, нарезала и приготовила все к чаепитию. С минуты на минуту должен был с работы прийти Андрей. С братом мы были две полные противоположности. Если он был блондином, то я была темной шатенкой. Его глаза были как небо в ясный безоблачный день, а у меня карии. И насколько я была серьезной личностью, настолько он был легкомысленный. Но у нас была одна общая черта характера – мы были с ним очень вспыльчивыми, поэтому стычки между нами происходили частенько. А любила я его за то, что он был добрым малым и несмотря на то, что мы с ним частенько конфликтовали, брат за меня стоял горой даже, если правда была не на моей стороне.

– И о чем ты задумалась, что даже не слышишь свой телефон? – вернул меня к действительности голос брата.

– Привет, братец! – улыбнулась я Андрею и переключилась на разговор по телефону. Звонила Валюша. Быстро поговорив о нашем «девичьем», договорились о завтрашней «встрече» в скайпе.

– Кто звонил? – поинтересовалась мама.

– Валя. Сообщила, что закончила новую книгу и получила гонорар за предыдущую. Еще спросила не составлю, ли я ей компанию в путешествии.

– В путешествии? А конкретнее можно?

– Еще не знаю. Сегодня подумаю, а завтра мы с ней в скайпе обсудим это. Мама, да чего ты встревожилась?

– Да просто после твоих посещений…

– Мам, это было просто стечение обстоятельств. Это я приехала не вовремя, хотя точнее сказать – вовремя уезжала, до начала массовых волнений.

– Две страны – это стечение обстоятельств?

– Это просто совпадение. Времена были беспокойные. В этот раз будет все благопристойно, не надо волноваться раньше времени.

В это время Андрей зашел на кухню.

– Что сестрица, принимаешь эстафету на кухне?

– Не дождетесь! Будешь шуточки на эту тему отпускать, останешься без пирога и мой первый день в отпуске мы отметим с мамой.

Мы сели за наш круглый стол как обычно, каждый на свое место. Свободным было только место отца, и хотя его не было с нами уже больше года, мы решили ничего не менять. На место отца разрешалось садиться только моему племяннику Сережке – сыну Андрея. Сережке очень не хватало деда, и поэтому ему доставляло большое удовольствие сидеть на месте его. Совместный завтрак стал редким явлением, поэтому сегодня мы были рады, что снова вместе за одним столом. Время пролетело за беседой и чаепитием не заметно.