Валентина Странник - Любовь будет жить в веках. Книга 1. Таня Страница 2

«Надо идти в перёд, может встречу людей, хоть узнаю где это я. – Мысленно приказала она себе и, подняв сумки, поплелась по едва заметной в траве, тропинке».

Сумки казались неподъёмными, но бросить их, было жаль. Разум не хотел, мирится с действительностью, и Тане казалось, что это чья-то злая шутка. Вот сейчас она пройдёт эту небольшую поляну, поросшую мхом, и окажется вновь на рынке.

Поляна и в самом деле, быстро осталась позади. Солнце, грело по-весеннему, и вскоре, к спине женщины стала прилипать одежда. Зимняя куртка казалась тяжёлой и не нужной, а ноги обутые в сапоги стали не милосердно «гореть». Трава, доходившая местами до пояса, закрывала землю, и Таня очень боялась, что споткнётся на своих больших каблуках, и чего доброго, сломает ногу. Только когда небольшое облако закрыло солнце, ей стало не много легче.

Она долго шла по едва заметной в траве тропинке, и, наконец, добралась до поваленного дерева. Заметив среди корней большую нору, Таня хотела уйти, но усталость взяла своё. Стараясь не обращать внимания на страх, женщина села на могучий ствол, достала из кармана сигарету, чиркнула зажигалкой и блаженно затянулась.

«Боже, солнце уже садится, а я так и не смогла найти дорогу из леса. Неужели мне не встретятся люди? Нет, это не возможно».

Чувствуя, как страх овладевает всем её существом, Таня отбросила в сторону окурок, сняла куртку, свитер, всё это увязала, перекинула через плечо, и, прихватив сумки, двинулась дальше.

В скоре до её слуха донёсся плеск воды. Пробираясь через кусты она добралась до берега не большёй речушки. Вода в ней была, невероятно чистой и даже на глубине можно было увидеть жёлтое песчаное дно. Женщина остановилась на берегу, тяжело опустила сумки на песок, а потом встала на колени, зачерпнула чистой студёной воды, и стала жадно пить. Стояла невероятная тишина, и казалось, что на всем белом свете есть только этот лес и она.

Из задумчивости её вывел какой-то звук. Ей показалось, что кто-то застонал. Она замерла и настороженно прислушалась – нет показалось. Вдруг, высоко в небе пролетела, большая чёрная птица и с жутким криком начала кружить над кустом, свисающим над водой.

Таня поднялась на ноги и пошла, посмотреть, что так взволновало птицу. Что бы добраться до ветвей, спускающихся к воде, пришлось снять сапоги и закатать джинсы. С опаской, вступив в реку, женщина была изумлена, насколько тёплой оказалась вода. Ноги, уставшие от длинной дороги и неудобной обуви, приятно расслабились, и уже через минуту, она почувствовала, как усталость, куда то уходит. Очень осторожно, что бы не спугнуть, того, кто был под кустом, женщина нагнулась и, отведя в сторону ветви, замерла, в ужасе уставившись на свою находку.

Перед ней, свесившись на ветвях и почти касаясь, длинными, белокурыми волосами воды, лежало человеческое существо.

Таня едва не закричала от неожиданности, но поборола себя и, трясясь от страха, сделала шаг вперёд. Присмотревшись, получше, она увидела, что одежда принадлежит мужчине, ибо вся спина была покрыта металлическими кольцами и только, возле самого плеча, торчала узенькая, костяная ручка кинжала. Кто-то, видимо, ударил его в спину ножом, а затем решил бросить в воду. Убийца плохо рассчитал бросок, и тело повисло на ветвях. Страх вновь сковал, ледяным обручем, сердце Тани.

«А вдруг этот маньяк вернётся? Что же делать? У меня совсем ничего нет под рукой. Чёрт возьми, знать бы это наперёд, хоть бы нож с собой прихватила. У сына как раз такой есть. Он его „рембовским“ называл».

На миг Таня прикрыла глаза, вспоминая, как выглядел нож. Он и, правда, был, необыкновенным. Большой, с пилой, в ручке вмонтирован компас, а под ним всё необходимое: крючки для рыбной ловли, леска, спички. Правда, как им воспользоваться для самообороны, женщина не имела ни малейшего понятия, но с ножом в этой ситуации ей всё-таки, было бы спокойней. И тут её осенило.

«Зачем покойнику нож? Он и без него обойдётся, а мне он может ещё послужить». – Сказала она себе и, не задумываясь над своими действиями, сделала несколько шагов, в сторону трупа. В нос ударил запах пота, грязи и ещё чего-то. Закрыв ладонью, нос и рот, женщина, двумя пальцами попробовала потянуть за ручку. Нож не поддался. Ветви прогнулись, и она с ужасом осознала, что через мгновенье тело рухнет в воду. Не теряя даром время, и собрав всю свою решимость в кулак, Таня крепко сжала рукоять ножа, второй рукой уперлась в плечо «трупа» и что было сил, потянула на себя. С противным хрустом, сталь вышла из тела.

Довольно большой нож с узким лезвием и костяной ручкой, весь был покрыт кровью.

Боже мой. – Только и успела промолвить она, как тело, съехав по ветвям, рухнуло в воду, и раздался глухой стон. Чисто машинально она наклонилась и рывком повернула его вверх лицом, что бы раненый не захлебнулся, если ещё жив. Потом, действуя, как заведённая механическая игрушка, нагнулась, и, приложив ухо к груди, проверила, бьется ли его сердце. От испуга в ушах стоял шум и только ещё раз, услышав стон, до неё дошло, что этот человек жив. Не долго раздумывая, Таня обхватила его руками и волоком по воде, потащила к берегу, туда, где находились сумки. Для её хрупкой фигуры, вес был значительным, но она, чертыхаясь про себя, волокла его, как военный трофей.

Только когда раненый оказался на берегу, она ослабила хватку. С трудом, распрямив спину и смахнув рукой со лба пот, женщина с интересом уставилась, на свою находку, которая не подавала никаких признаков жизни. Перед ней лежал мужчина, среднего роста. Лицо до такой степени заросло щетиной, что было не возможно определить его возраст. Волосы от природы, видимо, были светлыми. Сейчас они покрылись таким слоем грязи, что не возможно было понять, как человек мог ходить с такой длинной, грязной, спутанной шевелюрой, напоминающей воронье гнездо.

«Боже, час от часу не легче. Что же мне теперь с ним делать? Самым верным, было бы оставить его и уйти подальше, но тогда он умрёт. Если же я останусь здесь, то здорово рискую попасть в неприятности. Убийца может вернуться, и мне не позавидуешь. Господи, ну за что мне такое наказание? Скоро совсем стемнеет, а я так и не нашла место для ночлега. Неужели придётся спать под открытым небом?» – Таня почувствовала, как на глаза навернулись слёзы и покатились по щекам, но она приказала себе успокоиться и помочь раненому. Кто знает, возможно, этот человек ей поможет вернуться домой?

Первым делом надо расстегнуть на нём кольчугу, или как там она называется, дальше видно будет. – Сказала она себе и принялась внимательно рассматривать его одеяние. От переплетения металлических колец рябило в глазах, но застёжку ей так и не удалось обнаружить. – Понаделают ерунды, разберись тут, попробуй. Чёрт, да где у него пуговицы? – От отчаянья, хотелось кричать, но она лишь прикусила губу и повернула раненого на бок, в надежде, что сзади странное одеяние ей удастся расстегнуть. Но и здесь визуальный осмотр, ничего не дал, пришлось застёжку искать на ощупь.

– Как же снять с него этот панцирь? – Таня растерянно развела руками, не зная, что делать. Дорога была каждая минута. Раненый мог умереть от потери крови, а это совсем не входило в её планы. Пришлось Тане, напрячь всю свою фантазию.

Спустя некоторое время одеяние было благополучно стянуто. Правда, за это пришлось заплатить довольно «большую» цену. Она очень сильно прищемила палец и сломала свой отточенный и покрытый лаком ноготок. То, что Таня увидела, привело её в ужас. Вся, одежда мужчины пропиталась кровью. Пришлось взять нож и разрезать рубаху. Ткань была странной, но видно было, что сделана она очень добротно. С глухим треском материал разошёлся, и её взору предстали ужасное зрелище.

Плоть на плече расползлась и не большая, но очень глубокая рана, пузырилась кровью. Не менее ужасное зрелище представляла собой, ещё, одна рана в боку. Обнадёживало лишь то, что жизненно важные органы не задеты, в противном случае он был бы уже мёртв. Раздумывать было особо некогда и Тане пришлось призвать на помощь все свои познания в медицине, чтобы остановить кровь.

Быстро достав кулёк с лекарствами, она надорвала упаковку стерильных бинтов и перевязала, раны. Получилось не очень красиво, но довольно надёжно. Женщина могла не опасаться, что повязки собьются, так как раненый почти не подавал признаков жизни. Только один раз она услышала тихий стон, когда ей пришлось его пошевелить, что бы затянуть крепче повязку. О том, что мужчина жив, говорило лишь то, что его грудь тихонько вздымалась при дыхании.

Солнце неумолимо клонилось к закату, на землю опускались сумерки. Быстро набрав сухих веток, Таня развела костёр. Глядя на весёлое пламя, она курила, и думала о своей семье. Где они? Как они? Завтра в их доме праздник, а она сидит в каком то лесу и ухаживает за совершенно незнакомым мужчиной, до которого ей нет ни какого дела. Но разве это справедливо?