Дмитрий Сангулиа - Семена хаоса Страница 2

Она возвышалась у самого обрыва, недалеко от неё неровными стальными рядами выстроились гаражи. Словом, жутковатое место. Как по заказу, где-то вдалеке завыла собака.

– Знаешь, а здесь призраки встречаются, – зачем-то произнёс Эдуард.

Каорис пристально посмотрел на него и зашагал вперёд. Недолго думая, его спутник последовал за ним, держась за спиной на один шаг. Это не было трусостью, просто предосторожность на чужой территории. Пройдя шагов двадцать, шедший впереди остановился и повернул голову к тёмному пятну, лежавшему чуть в стороне, недалеко от гаражей. Подошёл, попинал носком туфли, перевернул. Взгляду людей предстало белое лицо трупа; на груди несчастного, слева, темнело пятно крови.

– У меня плохое предчувствие, – пробормотал Эдуард, доставая из-под плаща бесформенный свёрток.

– С севера… плохо, – пробормотал Каорис. – Север – сторона смерти, теперь, когда нити ослабли, это может плохо закончиться…

Дальше они пошли гораздо осторожнее, ежесекундно прислушиваясь. Обойдя башню слева, они приблизились к арочному провалу в стене, бывшему когда-то входом.

– Ты думаешь, он всё ещё там? – прошептал Эдуард.

– Я знаю, что нечто точно там. Но, в конце концов, кто из нас колдун?

Словно в ответ на его слова внутри башни послышался звук падающих камней.

Покачав головой, Эдуард скинул шляпу и плащ, развернул свёрток. Теперь его было хорошо видно – гладко выбритая голова, лицо пересекал шрам от левого виска до правой стороны челюсти, острые карие глаза и сломанный нос делали его внешность и вовсе неприятной.

Предмет, который теперь был освобождён от ткани, оказался кастетом с длинным лезвием на ударной части и креплением к запястью, или попросту катаром. Вооружившись, Эдуард заглянул внутрь.

– Чёрт, темно. Хоть бы Луна взошла.

– Сегодня новолуние, – покачал головой Каорис. – Их время.

Из тёмного чрева башни, словно пущенный из пращи, вылетел камень. Эдуард еле успел увернуться от него и спрятаться за стену.

– Отлично, он на свободе, – процедил Каорис. – Уходим!

Но, не успел он сделать и пары шагов, некая невидимая сила оторвала его от земли, стукнула о ворота ближайшего гаража и прижала к ним, не давая вздохнуть. Пальцы его товарища мгновенно сплелись в танце, собирая и направляя незримые потоки энергии, словно змеи бросившиеся на свою цель и оплетшие её бессчетными кольцами. Хватка исчезла, и Каорис рухнул на землю. В жилах на лбу и висках глухо застучала кровь, зрачки расширились, утопив и радужку, и белок, оставив только два чёрных провала вместо глаз. Новое зрение отличалось от того, каким люди пользуются обычно. Им Каорис видел жёлтый силуэт – своего товарища, серый мох энергии смерти, окутавший башню, извивающихся прозрачных змей, призванных Эдуардом. А посреди пустыря между башней и гаражами стояло нечто, напоминавшее младенца – гидроцефала с серой кожей застарелого трупа. Судя по пульсирующим волнам вокруг головы товарища, тот тоже уже воспользовался своим зрением и видел эту тварь. Змеи вновь метнулись к ней и оплели её с ног до головы в плотный кокон.

– Это он? – спросил Эдуард с напряжением – видно было, что поддерживание техники отнимало у него много сил.

Существо было сильно, но всё же не обладало и десятой долей той силы, которую Каорис ожидал встретить.

– Нет, – покачал он головой, – похоже, наш успел уйти и оставить его на прощание. Он знал, что мы будем здесь сегодня. Что кто-то из нас будет. Но я готов откусить себе мизинец, если понимаю, каким образом это произошло.

Несколько пассов руками, и клубок змей распался. Внутри уже никого не было – тварь была на пути обратно, туда, откуда выползла в этот мир.

Эдуард сплюнул.

– Чего и следовало ожидать. Нужно осмотреть башню, вдруг есть какие-то зацепки – символы, остатки ритуала, распоротая жертва. Толпа культистов, наконец.

Зрение обоих снова вернулось в норму – если долго его поддерживать, глазные сосуды могут лопнуть. Это было бы очень неприятно.

Каорис задержался, протирая платком брюки и пиджак. Со стороны сторожки снова донёсся лай.

– Скоро сторож может подойти. Громко он меня о гараж шарахнул.

– Эта псина на тебя так реагирует – не нравишься ты ей, – заявил Эдуард, приближаясь ко входу и заглядывая внутрь.

Где-то внутри, там, где все нервы сходятся в одну точку, зазвенел колокольчик. Каорис вскинул голову, повинуясь внезапному порыву, и выкинул вперёд руку, произнося формулу изгнания. В венах снова застучало, мир поплыл.

Эдвард стоял на входе с вытянутой вперёд рукой. Линии сошлись, и Каорис увидел маленькое призрачное тело второго большеголового уродца, нанизанное на лезвие кастета и тающее, словно дымка. Техника, сотворённая заклинателем, достигла тела твари, окончательно развеяв его, но перед этим Каорис заметил тонкие пальцы, прошедшие сквозь сердце его боевого товарища.

Эдвард рухнул спиной на камни пустыря. Глаза его были широко распахнуты, руки скребли по земле. Каорис подбежал и рухнул рядом с ним на колени.

– Знаешь анекдот? – прошептал Эдуард. – Ударилась лягушка оземь, и стала девицей прекрасной. Ударилась оземь ещё раз, и стала месивом кровавым. Мораль: раз на раз не приходится…

– И что здесь смешного?

– Жизненная ситуация.

Каорис улыбнулся сжатыми губами. Он знал, что кровь в теле его товарища остановилась, и помочь ему уже нельзя. Тот держался только благодаря потоку энергии, быстро покидавшему его тело.

– Встретимся в аду.

– Встретимся, друг мой, но не там, – отозвался Каорис.

Вдали уже слышался истошный лай пса и звуки шагов приближающегося сторожа. Эдуард лежал, всё так же распахнув невидящие глаза. Он был ещё жив, но уже ничего не чувствовал, и помочь ему было невозможно.

Каорис подобрал лежавший рядом камень и, что было сил, ударил об него перстнем. Фиолетовый кристалл раскололся, разлетелся мириадами искр, мир дрогнул и закружился в круговороте. Когда сторож подошёл к оставленному месту боя, он обнаружил лишь обескровленный труп неизвестного парня, с ножевым ранением в области сердца.

I

Ночной ветер приносил тонкий, едва уловимый запах – запах того, кого он искал. Запах смешивался со зловонием какой-то дешёвой парфюмерии, духом листвы и машин, с вызывающим блаженство ароматом крови.

«Эссенция жизни», – мелькнула непрошеная мысль.

Но отвлекаться было нельзя. Человек, по следу которого он шёл уже несколько часов, наконец-то удалялся от оживлённых улиц и углублялся всё дальше и дальше, в ту часть парка, которая ничем не отличалась от леса. Преследователь вылез из кустов, в которых по старой привычке прятался от случайного взора, и направился следом. Парковые тропинки петляли между высокими стройными стволами деревьев. И он петлял по ним, оставаясь невидимым для людей. Иногда кто-то чувствовал его присутствие и обеспокоено оглядывался. Не найдя, за что мог бы зацепиться взгляд, люди ускоряли шаг, терзаемые неясной тревогой.

А он крался меж ними бесплотной тенью. Временами ему хотелось протянуть руку и коснуться бьющегося человеческого сердца, чтобы раз и навсегда погасить его тепло, но это привлекло бы ненужное внимание и отняло слишком много сил, и пока он сдерживал себя. Небо сделалось тёмно-синим, самые яркие звёзды уже заняли свои места на его куполе.

Впереди послышались голоса. Слабые юные создания становились всё ближе, запах их тел теперь перекрывал все остальные. Страх и дешёвые сигареты.

– Нет здесь ничего, пошли домой!

Он замер на окраине большой поляны, между кустов. Посередине лежало большое дерево, поваленное прошедшим недавно ураганом. Один подросток стоял на его стволе, у него были светлые волосы, а от его ярко-голубых глаз преследователю почему-то стало не по себе. Второй – повыше и тоще, оглядывался по сторонам, оттопыренные уши, тонкий нос и рыжие волосы делали его похожим на лисицу. Запах страха, почувствованный им, шёл именно от этого человеческого существа.

Никто из них, очевидно, не представлял опасности. Преследователь огляделся, буравя бесплотным взглядом тьму, но никто, ни смертные, ни духи, не попали под его взор. Убедившись, что никто не может ему помешать, охотник шагнул вперёд.

Чайник опять проявил незаурядное коварство. Дождавшись, пока вода закипит, он приподнял крышку и тихонько, еле слышно, засвистел. Так что когда Андрей, наконец, его услышал, почти вся вода уже выкипела, и пришлось опять ставить его на огонь. Стальные бока несли следы так и не отчистившейся до конца копоти, что говорило о том, что молодой человек не всегда вспоминал о чайнике до того, как он начинал подгорать.

По-весеннему яркие потоки солнечного света вливались в кухонное окно вместе со щебетом беспечных птиц. Подумав, Андрей налил в стакан воду из-под крана, сделал глоток, повернулся к окну и прищурился, заметив на чистом голубом полотне неба чёрное пятно. Оно было не то, чтобы совершенно неуместным, особенно в городе, но вызывало какое-то смутное беспокойство. Уже догадавшись, что утро безнадёжно испорчено, Андрей открыл створки, впуская прохладный восточный ветер. Вместе с ним на карниз тяжело опустилась большая чёрная ворона. Человек отошёл на пару шагов от окна, а птица деловито прошла вперёд и устроилась на подоконнике.