Коля Квест - Институт равновесия. Книга 2 Страница 2

– Значит, чтобы выполнить задание, нужно сделать много добра? Тогда эта гадость исчезнет? – спросила Стель.

– Нет, – ответил Саган. – Чтобы уничтожить эту гадость, нужно сделать много разумного зла.

– Что?! – одновременно спросили все, уставившись на Сагана как на сумасшедшего.

– Я уже говорил, что встречался с Иуаррофракксом. Мы недурно поговорили. Правда, сам разговор не дал мне фактов. Но дал чёткое понимание, что заклятый друг подготовил свой план. Как вы понимаете, враг всего живого ничего хорошего придумать не может. Поэтому я стал исследовать вопрос. И вот что выяснилось. Мой брат изменил ментальные связи нескольких миров. Причинно-следственные связи выстроены так, что как только в одном мире произойдёт задуманное событие, в связанных с ним мирах начнётся реакция. Реакция уничтожения. Мы потеряем вселенную. Или даже несколько вселенных. Иуаррофракксу нужна пустота, чтобы из неё создать свою личную извращённую реальность. Это понятно?

– Нет, – ответил Зак. – Можно как-то попроще объяснить? На пальцах?

– На пальцах? Можно! – усмехнулся Магистр. – Мир, в котором существует гниль, переполнен злом. Но Оракул не воспринимает это как катастрофу. Потому что с этой планетой связаны в единое целое ещё три. А на них катастрофически преобладает добро. Равновесие соблюдается, – Саган снова усмехнулся, – Но криво. По законам моего заклятого друга. Ни один мир не может быть абсолютно добрым или абсолютно злым. Иначе система несовершенна. Например, в одно мгновение, уничтожив большую часть добра, мы нарушим равновесие. И запустится цепная реакция, которая не зависит от наших действий. Следующим погибнет «злой» мир, за ним снова «добрый». Равновесие будет искать себя, пока не канет в пустоту.

– Это невозможно, – прошептал Бенедикт.

– Это уже происходит, – сказал Саган. – Равновесие должно быть внутри каждого мира. Своё собственное добро и зло. Иуаррофраккс нарушил этот принцип. Ему удалось обмануть Оракул.

– То бишь в чистом виде добро и зло во вселенной равны друг другу, поэтому Оракул и не выдаёт сигнал опасности? – переспросил Зак. – Но это добро и зло странно распределены в частном порядке?

– Именно так.

– Получается, что если мы хотим уничтожить гниль в том мире, мы должны что-то предпринять в другом? – спросила Стель, всё же откинув купол капсулы.

– Так точно, – ответил Магистр, – Но не в одном мире, а сразу в трёх.

– Быстренько решить подряд три проблемки? – спросил Зак. – А что там?

– Нет, не подряд, – покачал головой Саган, – Одновременно. Это условие равновесия.

– Нам придётся разделиться? – прошептал Бенедикт.

– Да, – вздохнул Саган. – Поверьте, мне самому не нравится эта идея. Но другим способом мы не сможем решить проблему.

– Мне совсем не нравится эта идея, – сказал человек. – Я не уверен, что справлюсь.

– Каждый из вас вправе уйти прямо сейчас, – жёстко сказал Магистр, отвернувшись и устремив взгляд вдаль.

– Не надо переиначивать мои слова, – также жёстко произнёс человек, – Я всего лишь сомневаюсь в своих силах. Точнее, я уверен, что не справлюсь в одиночку.

– Выхода нет, – просто сказал Саган. Но прозвучало это как приговор. Как будто что-то сейчас закончилось и что-то началось. Как граница, которая говорит, что ничто не будет так, как прежде.

– Да я же просто человек! – закричал Зак. – Что я могу? У Бенедикта голос, у Стель магия. А я что могу? Я просто человек!

– Именно поэтому я и жива до сих пор, – тихо прошептала Стель. – Потому что ты человек. Потому что ты спас меня. Без всякой магии и голоса.

– Если бы не Бенедикт, мы бы уже четыре раза сдохли под ударами этих каменно-деревянных придурков! – прокричал Зак.

– Если бы ты не вытащил меня из купола, я бы не смог нам помочь, – прошептал Бенедикт.

– Всё это очень трогательно, – вмешался Саган. – Но сейчас я слышу разговор подростков, а не взрослых. В эту самую минуту может произойти непоправимое – исчезнуть целая вселенная. А мы утираем сопли одному отдельно взятому человеку. Мне тоже нужно сказать, что ты незаменим и полезен?

– Давайте прекратим всё это, – с отвращением сказал Зак. – Я готов. Что надо делать?

– Ты отправляешься в MG712P2T9987 (м.и.) Магическая галактика 712 Планета 2, Время 9987 год местного исчисления. Её населяют люди и гномы. Избыток добра заключается в том, что люди добровольно являются рабами гномов. То есть они обеспечивают гномье царство всем – продуктами, одеждой и сырьём. Гномы же в свою очередь занимаются тем, что является смыслом их жизни – добывают сокровища из недр планеты. Задача проста – нужно наладить товарно-денежные отношения между расами. Это вернёт положенную степень зла в мир. Равновесие снова будет достигнуто внутри мира.

– Гномы? – Зак почесал свою лохматую шевелюру.

– Гномы, – подтвердил Магистр. – Бенедикту достаётся RG350P58T2067 (м.и.) Реальная галактика 350 Планета 58, Время 2067 год местного исчисления. Магии нет. Зато есть люди, реализовавшие утопию. Мы с аналитиками сошлись во мнении, что достаточной толикой зла будет население мира вампирами. Простите, герцог, носферату, конечно же.

– Я должен кого-то инициировать? – с ужасом прошептал Бенедикт.

– Не просто инициировать, – ответил Саган. – Прямо-таки населить мир расой вампиров. Это вынужденное зло. И оно нужно равновесию.

– А мне что? – спросила Стель.

– А тебе MG29P2T121 (м.и.) Магическая галактика 29 Планета 2, Время 121 год местного исчисления. Магия там в стадии исследования. Но она есть. Там тоже люди. Клановое правление. Нужно во что бы то ни стало сохранить жизнь правителя всех кланов. Его хотят убить его же отпрыски. Сын и дочь. Смерть правителя положит начало войне, которая уничтожит мир. Это триггер. Этот мир должен положить начало разрушительному плану Иуаррофраккса.

– Маловато подробностей, – упрямо сказал человек.

– Времени маловато, – ответил Саган. – Нужно будет быстро разбираться на месте.

– Когда приступать? – прошептал Бенедикт.

– Сейчас, – ответил Саган.

– Но Стель! Она же ещё не поправилась! – воскликнул человек.

– Я в порядке, – сказала Стель, аккуратно дотрагиваясь до плеча человека. – Я, правда, в порядке. Не волнуйтесь.

Зак

«Товарно-денежные отношения», – думал Зак. Вот это номер! Чтобы люди не хотели товарно-денежных отношений? Это как минимум странно. Может они и не люди вовсе?

– Филь, а они там точно люди? – спросил он, поудобнее устраиваясь в седле. Дорога была длинная и петляющая. Прямо как его мысли. В голове у Зака не укладывалось, что люди могут быть не алчными или даже не прагматичными. И что в мире не может быть денег.

– Да, представители человеческой расы, – послушно ответил элементаль.

– И денег у них нет? – уточнил Зак.

– Нет, – подтвердил Филя.

– Странно, – задумчиво протянул Зак. – Может, им продавать нечего? Вот и нет денег, – предположил Зак.

– Люди довольно успешно ведут три крупнейших отрасли сельского хозяйства: мясомолочную продукцию, зерновую и текстильную, – доложил элементаль. – Продукты производства отдают цвергам. То есть гномам, но они себя называют цвергами.

– А можно всё то же самое и по-русски? – попросил Зак.

– Так я же по-русски, – растерялся Филя.

– В смысле попроще расскажи, а? – поправился Зак.

– Они выращивают овец и коров, которые дают молоко и мясо. Выращивают пшеницу, из которой делают муку и пекут хлеб. Овощи всякие выращивают. Ягоды и фрукты. Ну и лён ещё, из него и овечьей шерсти делают ткани. И всё это отдают цвергам. Которые гномы. Теперь понятно? – осведомился Филимон.

– Теперь понятно, – сказал Зак. – Ну как, понятно… Что производят, понятно. А вот зачем отдают просто так цвергам – не понятно. Может им просто в голову не приходило, что за это можно брать деньги?

– У них нет денег, – напомнил Филя.

– А у цвергов что есть? Какие они там отрасли у себя развивают? – снова спросил Зак, переключив мысли на вторую сторону проблемы.

– По-русски? – уточнил элементаль.

– По-русски, – кивнул Зак. – По-русски.

– Драгоценные камни они добывают. У них город подземный в огромной горе.

– Которая вон та, что ли? – уточнил Зак, глядя на семь пиков скалистых гор, взмывающих вверх на горизонте.

– Ага, – прошелестел Филя, – Каэрсоверан называется. На древнем языке цвергов – город семиглавой горы.

– Круто, – констатировал Зак. – И куда они девают свои камни?

– Копят, – охотно пояснил Филя.

– А зачем? – удивился Зак.

– Ради эстетического удовольствия, – пояснил Филя. – Это когда…

– Это я и так знаю, можешь не рассказывать, – остановил друга Зак. – Между прочим, кафедру искусствоведения заканчивал в МГУ.

– А что это? – спросил элементаль.

– Поройся там в своих архивах. Ты же у нас всезнайка! – Зак расплылся в гордой улыбке.