Сергей Пустовойтов - Остров стрекоз. Фантастика Страница 2

Дворцовый комплекс соединялся с морем прорытым водным каналом, защищенным специальной дамбой от волн. В канале были пришвартованы все корабли, ладьи и лодки.

В ладье царицы Су-пи-не проводила большую часть своего времени. Частенько она и ночевала на судне, рассматривая и добавляя очередную, до этой поры неизвестную ей, засохшую и найденную на острове стрекозу в свою коллекцию. Она часами могла придумывать название для новой находки и потом зарисовывать и описывать ее в своем дневнике. Стрекозы были равнокрылые и разнокрылые, многие имели брюшко, как бы перетянутое булавами, и она их называла булавобрюхами, те же, что имели толстое брюхо и походили им на морских коров, окрашенных под морские водоросли, получали прозвище зеленотелок, а самые тонкие и изысканные – звались дозорщиками. Коллекция, которую мне показала Су-пи-не, состояла из ста шестидесяти видов стрекоз, которые были высушены и приколоты тоненькими палочками к облицовочным доскам внутри ладьи. Для освещения она пользовалась морскими раковинами, в которые было налито масло, из которого торчал тряпочный фитилек.

Она могла весь мой сон посвятить рассказу только о стрекозах. Например, однажды, она поведала мне, что нынешние стрекозы отличаются от самых древних тем, что уменьшились в размерах и их личинки обязательно живут в воде. Хотя раньше они откладывали яйца и в кору деревьев и в грунт. Так же, как взрослые особи, личинки ведут хищный образ жизни, подстерегая добычу в зарослях водных растений, зарываясь в ил или цепляясь за камни. Для схватывания добычи у личинок из нижней губы образовался особый орган – маска. Такое название она дала за то, что в сложенном состоянии он прикрывает нижнюю часть головы личинки, как настоящая маска. Дышат личинки кислородом, растворенным в воде. За период своего развития они проходят от семи до пятнадцати линек, а общее время развития яйца и личинки может продолжаться до пяти лет. Перед выходом взрослой стрекозы, личинка последнего возраста несколько дней не питается, потом выползает из воды на берег и поднимается по растению, пню, камню или обрыву. У нее продольно лопается кожица на верхней стороне груди, и из личиночной шкурки появляется взрослая стрекоза. Процесс окрыления длится около трех часов.

Я была поражена ее знаниям и наблюдательностью. Так она рассказала однажды, что стрекозы очень чувствительны к загрязнению воды и им пришлось отказаться от многих источников пресной воды на острове, там, где не жили стрекозы – своеобразные индикаторы чистоты водоемов. Личинки стрекоз охотятся на личинок кровососов в воде, а взрослые особи истребляют их в воздухе. Она просила помочь стрекозам и быть к ним более внимательными, не уничтожать их, стараться сберечь и стрекоз, и места их обитания, в противном случае, мы люди, окажемся пищей для кровососущих тварей.

– Так вот о какой помощи она просила!

– Ты, думаешь об этом? Я сразу и не поняла.

– Она предупреждает нас о возможном апокалипсисе, именно оттуда, откуда мы его не ждем.

– Как все же она оказалась в океане?

– Су-пи-не думает, что остров ушел под воду в одночасье, а она, ничего не ведая, спала в ладье и так выжила. И, возможно, не только ее остров, но и многие земли ушли под воду, так как за время своего вынужденного плавания она видела множество трупов людей, тушек птиц и животных, таких, о которых она раньше не знала. И ещё, что накануне всего этого кошмара, в вечернем небе она видела огненный дождь, который огромными красными полосами сыпал где-то далеко в море, как бы сами звезды срывались с небосвода и летели к Земле.

– Я только что нашел в Интернете кое – что! По-моему, твоя Су-пи-не жила в додинозавровые времена?

Вот послушай, я тебе зачитаю:

«Стрекозы – одни из древнейших насекомых нашей планеты: их возраст 330 миллионов лет. Появились они в начале каменноугольного периода, то есть задолго до динозавров. За время существования стрекоз динозавры успели возникнуть, как особая группа животных, стали властелинами планеты и… вымерли, до нас сохранились лишь их окаменевшие останки. Когда появились стрекозы, на Земле не было еще ни летающих ящеров-птеродактилей, ни птиц, ни летучих мышей. Стрекозы были единственными летающими хищниками, гигантскими, с размахом крыльев до 70 см. Питались они, как и сейчас, насекомыми, вот только их личинки жили, по-видимому, не в воде, а на суше»

Википедия

– Не может быть!? Я сама на плавающем острове в океане видела современных животных и никаких динозавров, ящеров и птеродактилей там не было.

– Тогда откуда у них была стрекоза с размахом крыльев до семидесяти сантиметров?

– Откуда? Откуда? Сохранилась как-то, где-то, чтобы спасти их народ от кровососов!

– Хотел я с тобой о любви поговорить, свидание назначить, а получилось все иначе. Глобальное спасение человечества.

– Девушка-то я замужняя, забыл?

– Нет. Только, что это за замужество, если он по-русски ни бум-бум, а ты по-английски со словарём? И живете в разных странах. Удивительно, как умудрились дочь родить.

– Просто. Тут словарь не понадобился!

– А нам, что бы сблизится, понадобится еще лет шесть?

– Тут, ничего определенного сказать не могу. И дочь мне растить нужно, и мама у меня старенькая одинокая, и профессии твердой у меня нет, и Су-пи-не помочь необходимо. Вся я в делах, в заботах, как видишь.

– Ладно, был рад тебя услышать. Буду нужен, звони…

2 из морской пучины

Шторм, казавшийся Су-пи-не нескончаемым, умерил свою ярость, и волны гнева потихоньку сменились рябью ворчливости. Девушка, выбравшись на палубу через единственный проем с засовом, глотнула свежего воздуха с запахом соли и морских водорослей, которые толстым слоем покрывали всю палубу. Многочисленное скопление креветок в этой зелено-фиолетовой паутине, послужило ей прекрасным подспорьем к рациону, который долгое время состоял из сушеных фруктов, хранившиеся в сундуках на ладье и запаса питьевой воды из деревянных сосудов.

«Возможно, я проболела все это время, иначе как объяснить присутствие посторонней девушки на судне, которой теперь нет? У меня были видения и притом не однократно», – подумала про себя Су-пи-не.

Во все стороны обозримого горизонта кроме воды ничего не было.

Девушка заплакала, потом утерла рукой слезы и на какое – то мгновение ей показалось, что почти у самого горизонта мелькнула темная точка. «Может – быть показалось, а может – быть это корабль, ведь корабли могли уцелеть, они должны уцелеть», – подумала она.

Вереницей тянулись дни и ночи. Пищи хватало, и порой Су-пи-не казалось, что креветки плодятся и растут прямо на палубе, или ночью кто-то не видимый подсыпает их в мокрые водоросли.

Когда стали иссякать запасы питьевой воды, девушка приспособила плотную ткань и пустые деревянные сосуды для сбора дождевой воды. Сильного шторма больше не случалось, но и солнца не было видно, а свинцовое небо приводило ее в состояние уныния. В такие минуты племянница царицы с островного государства стрекоз, в одночасье ставшего утопией, доставала из трюма свой дневник и любовалась на зарисовки стрекоз, или записывала свои мысли, сны и воспоминания, а так же отмечала дни своего скитания, которые нескончаемо тянулись, как будто время специально кто —то растягивал.

В какие-то дни она перечитывала дневник и ничего, кроме палочки прошедшего дня туда не добавляла.

Она хорошо, с самых ранних лет помнила праздник спасения, когда девушки выбирали себе парней из артели или из числа слуг своей матери и очень редко из числа слуг и детей царицы или ее приближенных особ. Девушки Акицусимы прекрасно разбирались не только в искусствах и военном деле, они владели тайнами растительного мира и знали, как «присушить» к себе парня навсегда. Именно присушить, так как для понятия любви и преданности использовалось это слово.

Су-пи-не ни разу в жизни не применяла этого метода, но хорошо о нем знала от старших подружек, которые как в страшную тайну, еще в десятилетнем возрасте посвятили её в следующее:

«Из-под ноги, из-под самой пятки нужно вырвать клок травы (какой безразлично) и положить ее на потолочную балку при входе в свое жилище, приговаривая при этом заклинание:

– И как трава эта будет сохнуть во веки веков, так чтобы и он, раб матери стрекозы, по мне, рабе матери стрекозы, сохнул душой и телом и тридесятью суставами. Чтобы мне, девице, быть для него милее светлого месяца, красного солнышка, роднее матери, дороже жизни. Спать бы ему, не заспать, есть ему не заесть, пить бы ему, не запить, гулять бы, не загулять без меня, красивой девицы. И как рыба без воды бьется-мечется, так, чтобы и он, раб матери спасительницы стрекозы, без меня бился-метался».