Антонина Романова - Велесавета. Сказка о настоящих тайнах прошлого Страница 2

– Но нам же страшно! А как тебя зовут? – спросила Маруся.

– А мышке поесть надо, она всякому кусочку рада. Вы лучше думайте, как выбираться из этого времени будете. Желания исполнились, или как, попали вы, девоньки, впросак? А то сходите, погуляйте, голову зря не ломайте.

– Как погулять, там мороз! – возмутилась Маруся.

– А ты обуйся, а на отражение не дуйся. Каждый себя видит царём, да добряком, а чуть чего любого пинком.

– Болтун! – крикнула Мэри.

– Как догадалась? Да, кличут Болтуном, да зато со всеми знаком. Я ведь тоже когда-то был человеком, любил поболтать, а теперь так живу, успеваю убытки считать.

Маруся хихикнула и сняла с вешалки свою шубку. Потом сняла ещё пальто сестры и подала Мэри.

– Мне это надевать?

– Больше ничего нет, только мамино. Вот ещё и валенки обуй, они колются немного.

На этот раз Мэри решила промолчать, только чуть сморщила носик.

Во дворе весь снег искрился синеватый блеском, а в небе плавала синяя Луна. Через окно она казалась темней, но сейчас посветлела и разукрасила всё в голубые оттенки. В загородке для кур гулял силуэт петуха, нарисованный серебряной линией. А за ним строем ходили нарисованные призрачные куры.

– Опять размечтался! Такой гордый нарисовался! Драчун – драчуном, дать бы колуном! – возмущался Болтун.

Мэри удивлённо рассматривала картину парада пернатых.

– Он очень драчливый, злой, братика клюнул недавно, – объяснила Маруся.

– А это, как я понимаю, его новогодние мечты? – засмеялась Мэри.

По деревенской улице промчалась нарисованная серебряной нитью карета с тройкой лошадей, одинокий наездник на бравом коне, клоуны, медведи, летали феи и Баба-яга в ступе, прыгали зайцы и порхали жар-птицы.

– Сегодня все счастливые и у всех сны красивые, – вздохнул Болтун. – Межгодье кончается, новый год приходит, а сегодня снами чудеса хороводят…

– Подумаешь, у меня и кареты есть, и цирк приезжает на праздники, и олени, если захочу, – сообщила Мэри.

– Ты бы шибко-то не гордилась, раз тебе дано, что другим и не снилось. Пошли уже, застряли в меже.

Болтун первым направился к двери дома.

Глава третья

В гостях у Маруси

– Болтун, ты говори потише, маму разбудишь, – попросила Маруся.

– Глупая ты, девонька, мы же в другом мире. В своём ты стоишь у окна и смотришь на Луну, как на мать родну. Они слышат лишь шорохи лёгкие, да скрипы далёкие. Здесь язык один, всякий всех понимают, и каждый себе господин. Лучше дверь плотней закрывай, в дом холод не пускай. Даже не в холоде беда, не запустить бы чертей сюда.

Маруся сильно хлопнула дверью и закрыла её на крючок. Не зная, что делать с такой гостьей, она решила спросить:

– Куда пойдём?

– А у тебя ёлка есть?

– Конечно, папа сам в лесу срубил. Уже три дня в той комнате стоит. Хочешь посмотреть?

Все трое вернулись в кухню, и Маруся осторожно раздвинула тяжелые плюшевые шторы, закрывающие дверной проём между кухней и комнатой родителей. Синий цвет придавал всем предметам, стоящим в этой комнате, загадочность и таинственность, особенно этажерке.

Ёлка стояла между небольшим телевизором и старым диваном с круглыми спинками, на котором спокойно спали папа с мамой. Над их головой плавали две нарисованные прозрачной нитью шубы.

– Это что? Это и все мечты? – удивилась Мэри.

– Сама не пойму. Похоже, что мама мечтает о шубе, а папа мечтает ей её подарить. Но они никогда об этом не говорили.

– Мечты добротные, вещи в хозяйстве пригодные, – порадовался Домовой.

– А ёлка почему такая странная? – не унималась Мэри.

Действительно, игрушки и конфеты были почти не видны в синей комнате, зато сама ёлочка светилась голубым светом. Но этот свет исходил не от всех иголочек, некоторые не светились совсем.

– Умирает горемычная: без леса жить непривычная. Леший поди горько плачет над каждым пеньком, растирает слёзы сухим кулаком. Зачем было рубить, только в дом мусор носить! – всхлипнул Болтун.

– Но какой же праздник без ёлки? – огорчилась Маруся.

– Наряжали бы в лесу, чем губить такую красу! Раньше в праздник дубы украшали, а деревьев не обижали.

– А у меня ёлка в пять раз больше, – выпалила Мэри.

– Значит, вы в пять раз хуже, в дом бы вам стужу. Кто там у вас, эльфы? Уплакались поди, и к бабке не ходи.

Мэри сама чувствовала, что немного расстроилась, но виду подавать не хотела. Она задёрнула штору и попросила:

– Давай посмотрим в той комнате, кто там у тебя спит?

– Там сестра и братик.

– Точно как у меня…

Теперь все стояли в дверях детской комнаты и улыбались. Здесь было гораздо веселей. Над кроватью у старшей сестры на светящихся плечиках висело бальное платье с длинным развивающимся шарфом.

– Это нормальное желание, это я понимаю, – развеселилась Мэри.

– Чего тут нормального, для разового надевания, – рассудил Болтун.

Над кроваткой у братика болтался воображаемый меч, щит и сверкающий шлем.

– Малец не вырос ещё, но уже воин большой, – ухмыльнулся Домовой.

– И это всё? Так, пошли ко мне, я быстро все мечты исполню, – предложила Мэри.

– Воровать плохо, выйдет боком, – предупредил Болтун.

– Причём тут воровать? Говорю же у нас горы всего такого, о чём они мечтают. Платья сестра только два раза надевает, а игрушки и вовсе на два часа нужны, потом подавай новые. Мама раздавала в Рождество, но там ещё много осталось, – Мэри не понимала недовольства Болтуна.

– Я боюсь к тебе идти, – призналась Маруся.

– Если я твоё отражение, то почему я не боюсь? Пошли, посмотрим, о чём мои мечтают. Очень хочется!

– Бери побольше, раз даром дают, у нас места много тут, – поучал Марусю Домовой. – У нас и валенки прохудились, новые бы пригодились.

– Но это же чужое! – возмутилась Маруся.

– Что выброшено, то ничьё. А ничьё – может быть моё. Не умеете вы мечтать и Деда Мороза звать, – не унимался Болтун.

– Дед Мороз? – Маруся присела на подоконник в кухне, с любопытством глядя на Болтуна.

– А ты его видел?

– Мороз знаю, но причём тут дед? – удивилась Мэри.

– Девоньки, угомонитесь. Это каша не с этой печи, тут ворчи, не ворчи. Тот мир волшебный, поднебесный, очень чудесный. Деды Морозы не всем являются, для души стараются. А Новый год праздник земной, домашний, подарки полезные приносящий.

– Ты не веришь в Деда Мороза? – удивилась Маруся.

– Почему не верю, я его знаю давно. Но, голуба моя, нельзя увидеть дно, не выпив воды. А пока, ступай в гости, не говори ерунды.

– Расскажи про волшебников, – попросили девочки, а Мэри даже слегка топнула ногой.

– Всё вам сразу, девоньки, и скажи. Ещё и дорогу покажи. Иди, неси в дом добро, пока время не прошло. Что ни попаду в дом не неси, побольше тёплых вещей проси. Эх, жаль, мне заказана туда дорога, а то бы я унёс много.

Домовой Болтун показал своей светящейся рукой на открытое окно:

– Приглашения ждёте? А время не ждёт, оно завершает поворот…

Мэри начала залазить с ногами на подоконник, стараясь быстрее вернуться в свой замок, но длинная рубашка мешала ей. Маруся принесла синюю табуретку.

– Спасибо, теперь ты заходи, я уже дома, – позвала Марусю герцогиня.

Маруся ловко запрыгнула на табуретку, затем на окно и через секунду очутилась в замке.

Комната оказалась размером с весь Марусин дом, никаких паучков по углам, но зато под потолком висело большое белое пятно, напоминающее человеческую фигуру. Пятно скользнуло по портьере и предстало перед удивлёнными девочками:

– Разрешите представиться, сэр Чесвик, владелец этого замка. Простите, бывший владелец, умерший в этой комнате от предательского кинжала. В данный момент являюсь привидением.

Прозрачный белый человек снял такую же прозрачную шляпу и поклонился.

– Мой прапрадедушка! – захлопала в ладоши Мэри, нисколько не испугавшись.

Зато Маруся спряталась ей за спину.

– Молодая леди боится? А вот и напрасно. Чем я могу вас обидеть? Тем более вы у меня в гостях. Раз уж вы попали в мой мир, будьте любезны не бояться. Могу организовать экскурсию по замку, если пожелаете.

Глава четвёртая

В гостях у Мэри

– Я сама её провожу, бывшие хозяева не считаются. Вас убили, насколько я знаю, а я её жива, – Мэри явно не хотела уступать права хозяйки.

– Как пожелаете. Да и некогда мне, вот-вот бал начнётся.

Мэри сразу переменила тон.

– Бал? Почему я не знаю, дорогой сэр Чесвик?

– Бал привидений не ваша стезя. Мы, конечно, все родственники, но в вашем мире много интриг, а нам уже делить нечего.

– И сколько вас? – хитро спросила Мэри.

– Двенадцать, с вашего позволения. Отравленные, застреленные и зарезанные в этом замке. Но такова жизнь герцогов и герцогинь.

– Я это знать не хочу! Ступайте, сэр Чесвик Тщеславный, такое у вас теперь прозвище!