Михаил Полынов - Месье. Мошенник. Дон Жуан. КНИГА ПЕРВАЯ Страница 2

– Бартел? – Донеслось из темноты. Он прищурил глаза и, не опуская ружья, стал медленно выходить. Его военная форма принадлежала к фрусгманским войскам, а, судя по кока̀рде44 фуражки, которая лежала на голове непристойно, то есть козырьком, отвёрнутым назад, и погонам, был младшим офицером в звание капитана45. Лицо его украшали пятнадцати сантиметровые, пышные седеющие усы. Сам же он невысокого роста, но вполне крепкого телосложения.

– Да, Федерик, – отозвался солдат, и, остановившись, посмотрел на него из-за плеча.

Федерик опустил ружьё и, обойдя солдата с другой стороны, как бы заставляя обратить его взгляд в свою сторону, прошёл к бочке и уселся на стул. Он мельком взглянул на руки солдата, которые были скованны цепями. И как бы не замечая этого, достал с за пазухи фунтик46, положил на бочку и обратился к солдату:

– Ты присаживайся, не стой как неродной. – Он отодвинул одну из досок бочки и достал алюминиевые кружки. Солдат уселся напротив Федерика и, ёрзая на табуретки, слушал его продолжение. – Я вот только чай с огня убрал и слышу свист. Не понял. Взял ружьё, ну и притаился, а то тут вчера такое творилось, я уж думал всё, пропало наше государство. Весь день и всю ночь на столицу обрушивался артиллерийский налёт. А сегодня внезапно всё стихло, и не то что стихло, а чудо какое-то свалилось…

– А ты не верил, – прервал его солдат, насыпая в кружку чай из бумажного пакета, гремя при этом цепями. – Я же говорил, что всё получится, значит получиться.

От услышанного, лицо Федерика побледнело, его глаза не столь приветливо смотрели на солдата. По телу пронёсся жар, и его немолодое лицо покрылось потом. Он освободил шею от удушливого воротника, расстегнув первые две пуговицы, и глубоко вдохнул, вытер мокрое лицо ладошкой. Солдат подал ему кружку горячего чая и принялся готовить себе. Федерик не уверено взял кружку и, попытавшись сделать глоток, обжёгся.

– Аккуратней, пусть чуток остынет, – помешивая чай в кружке, говорил солдат. – Помнишь, я говорил о прибытие короля с супругой, да с юным наследником?

– Да, – кивая головой, отвечал Федерик, пристально наблюдая за ним.

– Ну, так вот, – продолжал солдат, – я этого юнца похитил и велел им убираться с наших земель, если они хотят заполучить его обратно.

Затем он аккуратно взял кружку, и тихонько дуя – остужая, сделал несколько глотков. Но только он поставил кружку, как вдруг раздался громкий неприятный смех:

– Ха-ха… Так я тебе и поверил, – говорил с улыбкой на лице Федерик, задрав голову. – Это ты ребятам такое болтай, они махом проглотят. Я же тебя, ни первый день знаю, и очень хорошо, чтобы шутки твои понимать. Но эта шутка не уместна! – Сменив тон голоса, воскликнул и при этом ударил кулаком по бочке, от чего подпрыгнула кружка разлив немного чая. Столь неожиданный крик и удар кулака, ничуть не испугало солдата в лице, но внутри задело, который как ни в чём не бывало, похлюпывал чаем.

– Извини, если что не так сказал, но это сущая47 правда, – спокойно говорил солдат. – Я вот только чай допью и пойду к королю, одарю его этой новостью.

– Чую сердцем, что шуточки твои к добру не приведут.

Солдат, скривив гримасу48, посмотрел на Федерика, который ни в какую не верил и, поставив кружку, медленно встал и пошёл.

– Ты куда? – Нахмурившись, спросил Федерик.

– К королю, может он мне поверит, – отвечал солдат, не оборачиваясь.

– Иди, иди. Шутник, – кричал ему в след Федерик.

*****

На улице стемнело, и наступила ночь. Тёмное звёздное небо простёрлась над столицей, которая впервые за десять лет была в ночном покое. Поднимался холодный ветер, предвещающий наступления зимы. Сквозь жуткий холод, весь, сжавшись и уже освобождённый от цепей, шёл Бартел. Воротник его шинели49 был поднят к верху, прикрывая лицо от морозного ветра. Он в спешке добрался до тех же развалин и углубился внутрь. И только Бартел явился в каморку, как тут же на него с кулаками накинулся Федерик. Он ловко увернулся от кулаков Федерика и при очередном ударе, поймал его руку, заломил и вырубил…

Очнувшись, Федерик заметил, что сидит связанный на табуретке, а напротив него во всю полыхал костёр.

– Извини, что вырубил, но ты сам виноват, – не громко сказал Бартел, сидя на стуле у бочки и пил чай, от которого исходил пар.

– Ты что это дружище делаешь? – Говорил Федерик, поглядывая на него из-за плеча. – Если жить тебе надоело, то меня, зачем губишь. Я же к тебе добром, а ты, ты…

– Не пойму, о чём это ты? – Перебил его Бартел.

– Не поймёшь, говоришь, – злился Федерик, повышая голос, – так я тебе сейчас объясню…

И Федерик стал ему рассказывать: «Когда ты ушёл во дворец, то где-то ближе к вечеру ко мне пришли солдаты и сказали, что рядовой50 заключённый Бартел Чемонт в корыстных целях использовал вражеское положение. Я, конечно, спросил их, что это они имеют, введу. На что те мне ответили, что рядовой заключённый Бартел Чемонт, путём шантажа требует с фрусгманского государство не менее пол тонны золота. За этим следовал вопрос, каким образом, ответ подтвердил то, что ты мне говорил до ухода. После чего последовал указ короля: „Во что бы то ни стало выследить, где укрывает рядовой заключённый Бартел Чемонт похищенного наследника. На всё про всё даются сутки. За неисполнения или уклонения от приказа, младший офицер капитан Федерик Редкед будет, судим трибуналом51. Его высочество король Литер Русгман II“»

– Я так и знал, что добра не жди, – продолжал Федерик. – Из-за твоей затеи ввек52 воли не видать. А тебе-то не знать, что ожидает меня, надзирателя53. И кой чёрт меня за язык тянул, за тебя слово давать, – говорил, мотая головой. – Да ты и дня на воле продержатся, не можешь, всё куда-то лезешь и лезешь, да ещё выкрутиться хочешь. Но нет, не в этот раз.

– Не горячись, я знаю, что делаю, – говорил Бартел, взяв нож с бочки, и направился к нему. – До конца жизни свободны, будем, да при этом в богатстве невиданном. Как цари54.

Увидев, что к нему направился Бартел с ножом в руке, Федерик медленно поднимал голову и, замедлив дыхание, тяжко проглотив слюну, говорил:

– Ну, давай! Давай режь! Мне же легче будет… Меня в тюрьме бездна ждёт… Избавь меня от этого… Я прошу тебя, ну же, режь!

Бартел задрав бровь на левом глазу, и с ухмылкой подошёл к Федерику и, ухватив его за шиворот, нагнул.

– Вот гад, в спину решил! Да ты в сердце… В сердце, не промахнёшься! – Кричал Федерик.

Не обращая внимания на него, Бартел освободил его от верёвок, после чего отпрыгнул в сторону, опасаясь, что тот вновь кинется. Но Федерик молча сидел на бочке, растирая запястье55, от режущей верёвки.

– Ты прав, в тюрьме тебе будет тяжко. И лучше беги, беги куда подальше. Пока наследник у меня, ты сможешь скрыться, и тебя никто не найдёт.

– Нет, – тихо произнёс Федерик.

– О чём это ты? – Не понимая его, спросил Бартел.

– Я не могу, вот так просто убежать. Посадят, так посадят.

– Я тебя не понимаю?

– Да как тебе понять-то, – повысив голос, говорил Федерик. – Иль ты забыл, что у меня жена с детьми. Я их не брошу. А вот ты беги, куда подальше.

– Прости, если что не так.

Федерик молча встал и, взглянув ему в глаза, спросил:

– Зачем тебе это золото? Изгнал бы врага, да и на том спасибо, но золото, да ещё столько? Куда тебе его девать?

– Я это делаю не для себя.

– А для кого? Не долги же карточные покрывать. Явно авторитет56 захотел заполучить. Или я не прав?

– Я не буду отвечать, но хочу лишь одно сказать, что на это золото наше государство не просто отстроится, а положит конец всем войнам. Ведь вентуши рано или поздно вернуться.

*****

Прошло два дня. Бартел получил золото и избавил Фрусгман от Вентуш, а король Брунель Шутнев III получил своего наследника. И после этого никто не видел, ни Бартела, ни золота. А младшего офицера капитана Федерика Редкеда осудили, с вынесением приговора, что он будет отбывать свой срок в тюрьме строгого режима, в сокращение, которое звучало «ТюСтРе», располагавшиеся на краю запада центра столицы, до того момента пока не будет пойман Бартел Чемонт.

Глава 1

Спустя тридцать лет

Война обернулась для фрусгманского государства огромными людскими и материальными57 потерями. Страна потеряла примерно одну треть своего национального богатства. Сокращение рабочей силы, отсутствие полноценного питания и жилья, вели к снижению уровня производительности труда по сравнению с довоенным периодом.

За рубежом считали, что восстановление разрушенной экономической базы займёт не менее двадцати пяти лет. Однако восстановительный период в промышленности58 составил менее десяти лет!