Приёмная дочь Бабы Яги - Любовь Викторовна Фунина Страница 2

с внушительной кровати светлого полированного дерева и заканчивая заморским туалетным столиком с громадным зеркалом в овальной раме. В спаленке присутствовали и другие занимательные вещички. В широком пространстве между двух окон расположился массивный книжный шкаф, плотно заставленный забранными в кожу дорогими фолиантами. Напротив шкафа стоял стол с письменными принадлежностями и кипами дорогой именной бумаги. Одна часть стены рядом с дверью была стыдливо отгорожена высокой ширмой на манер восточных царств. За ширмой пряталась большая и вместительная медная ванна, блестевшая начищенными боками. По другую сторону от двери стоял ещё один далеко немаленький шкаф, но на этот раз платяной, сработанный из ореха, отделанный медными накладками и ручками изумительно тонкой работы. Рядом со шкафом, прямо под одним из окон, стоял сундук, покрытый мохнатой медвежьей шкурой. Судя по лежащей на меху книге, сундуком девушка пользовалась не по прямому назначению, а в качестве удобной широкой лавки для чтения и тихих посиделок у окошка. Шкуры закрывали и гладкий деревянный пол спальни, но не медвежьи, а волчьи разных оттенков серого. Над кроватью подвешенный за большое металлическое кольцо едва заметно колыхался расшитый тонким, витиеватым узором шёлковый полог.

Не только мебель, но даже мелкие безделушки говорили о хозяйке дома многое. Серебряная с перламутровыми вставками щётка для волос, небрежно забытая на бархатном покрывале постели. Хрустальный кувшин с водой, примостившийся на крохотном столике у кровати. Чернильница из малахита, сработанная в виде диковинного бутона. Что уж говорить о большой красивой шкатулке, украшенной мозаикой из янтаря, приоткрытая крышка которой давала полюбоваться на скрытые в её нутре жемчуга и украшения с драгоценными каменьями. Всё это и многое другое в голос кричало о самом что ни наесть благороднейшем и высоком происхождении хозяйки, чей домик затерялся на непролазном болоте на самой границе Царства Кощеева и земель рода Змея Горыныча.

В действительности хозяйкой сего дома, а вернее не просто дома, а самой что ни на есть настоящей Избушки-на-Курьих-Ножках, была Златослава, официально пропавшая, а на самом же деле просто сбежавшая из родного дома младшая дочь царя Ростислава Кощея. Венценосный папенька и прочие царственные родственники вот уже пару лет «отчаялись» найти пропажу и объявили всем желающим знать, что царевна де таинственным образом исчезла прямо перед своей свадьбой по причине злобного и мстительного характера местной Бабы Яги. Мол, вредная ведьма похитила девицу красную, дабы разладить отношения царя Кощея и его, так и не состоявшегося зятя, наследного царевича Светорецкого царства Ивана. Многие даже верили в эти россказни.

Мало кто знал, что на самом деле Баба Яга это не имя ведьмы, о которой в народе ходили разные слухи и жуткие, и вполне мирный, а почти что титул и род занятий многих женщин Кощеева рода. Издавна дочери сего царского семейства становились хранительницами своих земель, проводницами судьбы, привратницами в потусторонний мир. Они могли наделить любую вещь волшебной силой, помочь советом, а порой и более радикально вмешивались в людские судьбы. Яг в Кощеевом царстве почитали, но сторонились. Считалось, что нарушивший покой Бабы Яги без её на то дозволения или без поистине важного дела, может прогневить судьбу и удача навсегда отвернётся от него.

Так и жили Бабки Ёжки в царстве Кощеевом, помогали нуждающимся, давали надежду отчаявшимся и направляли ищущих. Увы, но род Кощеев никогда не был многочислен и девочки в нём рождались крайне редко, потому-то вот уже лет этак тридцать с небольшим Избушка-на-Курьих-Ножках пустовала, оставшись горькой сиротинушкой после трагической гибели последней Яги Прямиславы. Пустовала бы она боле, если бы не стечение обстоятельств, заставившие царевну Златославу сбежать почти из-под венца и искать убежища на Чёрных болотах в чудном жилище своей двоюродной бабки. С тех пор-то и жила Злата в Избушке, взвалив на свои плечи обязанности Бабы Яги.

В прочем эти самые обязанности и не тяготили её. За два года желающих наведаться к Бабе Яге пока не нашлось. Всё это время царевна потихоньку обживала Избушку-на-Курьих-Ножках, училась вести хозяйство и изучала оставшиеся от прежних Яг колдовские книги. О прежней жизни вне стен Избушки и царского терема отца Злата старалась не вспоминать.

Сегодня Злата особенно гнала от себя мысли о годах, проведенных в чародейской академии, так же гордо именуемой Магической Академией Восточных Земель. К великому сожалению молодой Бабы Яги, воспоминания об учебе в сим заведении не отпускали её на протяжении всего утра, и потому девушкой было принято решение немедля заняться чем-то таким, что позволило отвлечься от ненужных дум. Решение пришло мгновенно, стоило только взглянуть в окно на разбушевавшуюся по осени стихию.

Несмотря на уговоры Терентия, своего верного фамильяра, Златослава быстро собралась и отправилась на поиски цветов дождевика, которые обычно собирали именно в такую вот непогоду. Необходимости в этих несомненно полезных и довольно редких цветах у девушки не было, потому как у неё сохранился небольшой запас ещё с прошлого года, просто Злате требовался повод покинуть Избушку.

Златка бежала из тепла ставшей уже родной избы, зная точно, что сегодня с ней не преминут связаться родные и в особенности отец. Общаться с ним ей не очень-то и хотелось, не потому что она не соскучилась, а лишь от того, что отец вновь будет настаивать на её возвращение в отчий дом. Бежавшая царевна была уверенна, что Ростислав Кощей снова предпримет попытку достучаться до разума и совести дочери, чтобы вернуть ту в лоно семьи. Девушке были известны все доводы, которыми мог воспользоваться родной батюшка, потому-то спешила покинуть домик, пока зеркало в спальне не принялось звенеть бубенцами, призывая ответить взывавшему к ней.

Ренька обзывал её дурой и обиженной девчонкой, с чем Златослава мысленно соглашалась. Действительно, только дура могла влюбиться в двуликого, как Изначальный Змей, царевича Ивана. И только обиженная девчонка могла сбежать из-под венца, жестоко не отомстив изменнику. «А ещё я трусиха, – мысленно добавляла Злата очередную черту к своему портрету, – ведь только трусиха будет прятаться на болоте и избегать любого напоминания о предателе».

Именно по этой причине девушка сбежала из собственного домика и допоздна бродила по самым непролазным местам обширного болота, названного в народе Пограничным. Злате казалось, что за это время она не просто вымокла насквозь, а ещё и водой пропиталась, как морская губка.

Тихонько ругаясь себе под нос, чтобы не разбудить дремавшего Терентия, Златослава скинула промокшую и грязную одежду за ширмочкой и с блаженным вздохом забралась в исходящую ароматным паром ванну. Всё же положительные стороны от обучения в Академии были, хотя девушка бы никогда не призналась в этом даже самой себе. Не научись она управлять силой, не смогла бы