Андрей Посняков - Кремль 2222. Коломна Страница 20

– Внимательней! – в который раз уже предупредил проводник, сожалея, что взял с собою в поход слишком много молодых воинов.

Однако ж, это уже зависело не от него – от воеводы, от волхвов. Обычный караван, обычный груз – чего уж там!

Слева синела река. Поначалу узенькая, в тине и ряске, она постепенно расширялась, становилась глубже, так, что в некоторых местах уже можно было бы проплыть и на плоту или на лодке. По берегу шагалось легко, утоптанная тропка тянулась меж зарослями ивы и ракитника параллельно реке, лишь иногда, срезая путь, ненадолго заныривала в лес. Из-за деревьев частенько доносилось чье-то злобное шипение, однако, никакая тварь напасть на караван не решалась – слишком уж много там было людей. Да и всякой живности становилось все меньше. Уже не порхали с ветки на ветку мелкие лесные пичуги, не играла на перекатах рыба, и даже высоко в небе перестал маячить коршун.

С каждым шагом путники приближались к цели своего пути, к Полю Полей или Мертвой Зоне. Голый, с чахлыми кустиками, полуостров, образованный крутым изгибом Москвы-реки, издавна притягивал к себе Поля Смерти – там замечали и красное Поле, и черное, и желтое – все огни вели себя непредсказуемо, и ни она тварь не осмеливалась даже приблизиться к реке. Ни одна тварь… Кроме разумных – людей и мутантов. Поле Полей обладало странным свойством: там невозможно было проливать кровь, да и вообще проявлять любое насилие. Первыми это оценили торговцы, и Мертвые Зоны – там, где они имелись – с течением времени превратились в места встреч враждующих кланов, в рынки.

– Сморите-ка, студень!!! – показывая пальцем в сторону леса, вдруг заорал Тимофей.

Рат хмыкнул: этот парень был в дальнем походе первый раз, вот и удивлялся, как и прочие желторотики, типа того же Велесия.

Так ведь и впрямь в лесу творилось что-то странное. Из чащи мертвых, видно, когда-то подвергшихся пожару, но не до конца обгоревших, деревьев на опушку, медленно колыхаясь, выползало нечто желеобразное, что-то вроде гигантского студня, высотой чуть меньше Пятницкой башни и шагов около сотни в длину. Округлое, мутновато-желтое. Непонятное.

– Ой, ой, гляньте-ка! – возбужденно закричал Велесий. – Вот это да!

И посмотреть было на что. Внутри полупрозрачной массы вдруг явственно появились какое-то дрожащее деревянное здание, а рядом с ним выползали из лесу странные машины, похожие на виденные на картинках танки, только эти явно были мирными. Одна, лязгая гусеницами, тащила за собой здоровенный, со многими лемехами, плуг, вторая – синяя, с большими задними колесами и несуразно маленькими передними, пыхтя, волокла груженную навозом телегу.

– Здорово как! Вот бы нам такую штуку, ага? Побегу спрошу, может, удастся купить?

Восхищенно присвистнув, один из юных воинов – Тимофей – со всех ног бросился к студню…

Вовремя среагировав, Рат ринулся за ним, догнал, поставил подножку – и парень, звеня кольчугой, покатился кубарем в небольшой овраг… Куда нырнул и сам Ратибор, пропуская мимо себя колыхающуюся огромную массу, исходившую смертью. Студень втягивал в себя все живое: травинки, насекомых, какую-то мелкую живность – мышей или кротов, не успевшую облететь листву. Втягивал жадно, только что не чавкал – внутри него все вмиг чернело, рассыпалось в пыль.

– Теперь понятно? – проводник ткнул молодого воина локтем.

Тимофей быстро закивал:

– Угу. Морок. Помню, нам же рассказывали…

– Рассказывали! – передразнил Ратибор. – Чего ж ты тогда побежал?

– Да, думал…

– Думал он… Давай-ка быстрей отсюда. Уносим ноги!

Повинуясь приказу, караванщики покинули обиталище Поля Смерти со всей возможной поспешностью. Заметившее людей желтое Поле, конечно, было бы не прочь поглотить добычу, только ее нужно было сначала догнать, а с этим было сложно. Слишком уж медленно передвигалось Поле, чего не скажешь о путниках. Подгоняемые Ратом и волхвом Велимиром, те мчались со всех ног версты три, а то и больше, покуда зловещий студень совсем не скрылся из виду.

– Имейте в виду, на обратном пути оно может нас поджидать, – отдышавшись, предупредил проводник. – Возможно, придется сделать изрядный крюк, обойти.

– Ой! – Тимоха смущенно всплеснул руками. – Так ведь и у нас, невдалеке от башен, за болотиной, тоже Поле живет! Только красное.

– Правильно. А это – желтое, – вступил в разговор хмурый жрец. – Попадаться не советую ни тому, ни другому – проглотят вмиг, схарчат, даже костей не останется.

Ратибор согласно кивнул:

– Да уж, так и есть. Посматривайте-ка по сторонам повнимательней!

Предупредил не зря – к концу пути путники несколько расслабились, и, верно, считали, что все опасности остались далеко позади, на болотах. Не тут-то было! А еще Рату очень не понравилось то, что инструктаж нынче провели без него и, как выяснилось, на скорую руку. Видать, спешили. А от спешки недалеко и до беды – надо будет обязательно сказать об этом воеводе Твердиславу. Правда, нынешний караван все ж организовали не бояре – жрецы. И своего человека приставили – непонятно зачем. Что, Рат один бы с торговлей не справился? Не обменял бы ткани, пеньку да мед на медь? Да запросто, чай, не дурней паровоза!

Паровоз – опять матушкино слово. Были такие в старину, до войны еще. Ползали по бесконечно длинным, уложенным параллельно, железкам – рельсам, дымили.

Да уж, Велимира отправили не зря, волхвы вообще ничего просто так не делали, все – со своей выгодой, с дальним прицелом. Как видно, имелось у башенных жрецов к маркитантам какое-то тайное дело, и совать туда свой нос явно не следовало. С излишне любопытными много чего нехорошего может случиться.

Ратибор краем глаза наблюдал за волхвом – тот все время был рядом, шагал чуть позади, внимательно примечая дорогу, несколько раз выспрашивал – почему здесь вот именно этой тропой пошли, а вон там именно туда свернули? Рат объяснял, без особой радости, но и без предубежденья, все ж таки – проводник. Велимир слушал, мотал на ус, а иногда и зарисовывал кое-что на сшитых вместе листках бумаги, разлинованных в мелкую клеточку. Рат знал: такая штука называлась «блокнот», а палочка, которой жрец делал свои записи – «карандаш». Вот бы такую подарить Ясне! Попросить у волхва? Ага, даст тот, как же! Вон рожа – зимой снега не выпросишь. Лучше выменять у маркитантов, у тех-то все есть. Не может такого быть, чтоб хоть чего-то у них не было.

На место нынче пришли рано, все ж таки вынужденный бег по пересеченной местности пошел на пользу. Солнце еще только начинало клониться к закату, а впереди уже показалась крутая излучина, разбитые на ней приземистые, защитного цвета шатры – торговые палатки, а у берега – большие железные лодки.

Маркитанты тоже появились на бережку, ждали.

– Ой, гляньте-ка, братцы! – проходя мимо лодок, не в меру любопытный Тимоха, конечно же, не смог удержаться. – Вот это чудо! Как это железные – и в воде не тонут?!

– А ты баржу на острове вспомни!

– Тю, баржа! Может, она и не плавала-то никогда, а эти…

Вообще-то, у народа коломенских башен лодки имелись, правда, не в очень-то большом количестве. На дальнем лесном озере покачивались у причала четыре долбленки. Но то – долбленки, а здесь… Здесь совсем не то!

Коломенским посмотреть было на что. Особенно тем, кто был здесь впервые, а таких оказалась большая часть каравана. Ратибор, покосившись на Велимира, не стал возражать. Пускай себе смотрят, за осмотр торговцы денег не брали. Жрец, впрочем, и сам поглядывал на все с любопытством, даже кое-что зарисовал в свой блокнот. Лодки у маркитантов были двух типов: большие, широкие, тупорылые, уставленные какими-то ящиками, как видно, с товаром, и маленькие, вытянутые в длину, похожие на стремительную хищную рыбу. На носах суденышек, под специальными защитными колпаками, торчали небольшие пищалицы, кое-где – даже сдвоенные. Вооружение сие вызвало у коломенской молодежи презрительный смех.

– Хо, гляньте-ко – пушчонки!

– Такой и белку не прошибешь!

– Да курам на смех! Только по воробьям стрелять.

– Видали б они, что такое настоящие пушки, башенные! Уж пушки, так пушки – не то, что эти фитюльки.

– Между прочим, юноши, это вам не какая-нибудь там пищаль, а семидесятишестимиллиметровая скорострельная пушка! Любой вражеский катер разнесет в три секунды! – в открывшийся в палубе железной лодки люк высунулся чубатый парень лет двадцати пяти, одетый в странный пятнистый кафтан, перепоясанный кожаными ремнями. Узкое, загорелое почти до черноты, лицо парня кривилось в усмешке:

– Никак, из дальних деревень явились!

– Из коломенских Башен! – гордо выпятил грудь Тимофей.

Парень обидно засмеялся:

– Оно и видно – безбашенные!