Анатолий Матвиенко - Тайная Москва. Волхв Нижнего мира Страница 21

– В настоящее время – да.

– А потом? На секунду представьте, что за океаном особо умный мутант изобретет суперэлектропушку, с которой не справятся русские военные. Более того, даже при наличии чертежей такого оружия на Руси не будет достаточных производственных мощностей для немагической продукции, чтобы ее собрать. Те же секуры с удовольствием работают в тандеме с людскими магами, создавая изделие двойной технологии, а чары на самом деле критикуют лишь из-за недоступности накопителей.

– Продолжим разговор на отвлеченные темы в следующий раз, если вы не против. Вернемся к Арчи-Артему. Спецгруппа, пятерка из которой работала в Америке, отчислена из армии. Уволен также их руководитель полковник Ахметов по кличке Серго. Нет, он не заказчик. Нужно узнать, общаются ли между собой эти люди. Они, скорее всего, недовольны, кто-то может использовать их неудовлетворенность. Я не могу к ним приблизиться, потому что их могут опекать офицеры моего или даже более высокого уровня. Могу на вас рассчитывать?

– Вербовка.

– Пока только сотрудничество спецслужб.

– Если он позвонит, вы узнаете.

– Естественно.

– Иначе снова придется падать на его машину. Или тонуть в Москве-реке на его глазах, или случайно обливать коктейлем на вечеринке.

– Обещаю сообщить адрес вечеринки.

– Тогда разрешите откланяться.

– Конечно. Только забейте мой номер в быстрый набор вашего телефона.

Вероника доковыляла к самой двери, когда Демченко бросил последнюю реплику:

– Надеюсь, вы больше наш человек, а не американка, и не будете действовать против Руси.

– Постараюсь.

А что такое за или против, если высокопоставленные чиновники страны понимают ее интересы с диаметрально противоположных позиций?

Глава восьмая

Звонок раздался часов в восемь утра.

– Здравствуйте. Девушка, э-э, я тот самый водитель. Ну, Артем. Что вас уда… ну в смысле подвозил вчера.

– А? Да, здравствуйте. Приятно удивлена.

– Почему?

– Мужчины перезванивают, когда им что-то нужно. Из вежливости – крайне редко.

– Я не вежливо. В смысле – нужно спросить, как вы.

– Лучше. Но на работу не пошла.

– Во как. А где вы работаете?

– В МИДе.

– Круто.

Ты еще не знаешь, в МИДе какой страны, усмехнулась про себя Вероника. Допытываешься про работу, не узнав имени. Господи, неужели встречаются такие особи на третьем десятке лет!

В трубке отчетливо послышалось дыхание, свидетельствующее о некоем умственном процессе.

– Я из… извиняюсь.

– Да ладно.

– Я извиняюсь. Когда вы поправитесь, вас можно пригласить?

– Попробуйте. Но не раньше чем дня через три. Не хочу быть приглашенной с фингалом на лбу.

– Ага. Обязательно. До свидания.

Вероника бросила трубку на столик. Нужно набрать Демченко, пока запись разговора не попала к нему на стол. Рингтон запиликал снова.

– Да?

– Девушка, это снова я. Артем. Девушка, а как вас зовут?

– Вероника.

– Спасибо. До свидания.

Молодец, сообразил. Хоть с запозданием. Интересно, если в присутствии женщины или даже в телефонном разговоре у боевого мага так притупляется реакция, с ним в машине ездить не опасно?

Она рассказала эсбэшнику про звонки, проявив лояльность. Американское начальство пока потерпит без информации.

На стол легла вчерашняя майка с грязным пятном от падения. Вероника вооружилась лупой и внимательно осмотрела ткань. Есть! Волос, чуть более светлый, чем у нее, толстый и короткий, как у Артема. Не бывает, чтобы на диване не осталось микрочастиц хозяина.

Затем из потайного пакетика она извлекла три завернутых по отдельности льняных лоскута – фрагменты простыней из Лонг-Айленда. Отпечаток ауры на микрочастице тела столь же индивидуален, как папиллярный узор на пальце или мозаика на радужной оболочке глаза. Удерживая в памяти отсвет добытого в квартире волоса, она сравнила его с полученными на грязных простынях. Третий образец совпал.

Значит, ты – киллер Арчи. Контрразведчик не врет хотя бы в этом. Соответственно, на полградуса повышается доверие к другим его заявлениям. Полностью, естественно, она ему не доверится ни при каких обстоятельствах.

Вероника занялась самоврачеванием, благо бесценная банка с магической энергией для бытовых нужд продавалась в каждом магазине за двести рублей. Жаль, за границу их не вывезешь, озолотилась бы.

Ровно через трое суток в трубе раздался тот же голос.

– Вы можете освободиться в ближайшую пятницу в час?

– Сейчас посмотрю. Так. В два устроит?

– Конечно!

Зачем тогда предлагал на час?

– Куда мы пойдем?

– Не буду сейчас говорить…

– Сюрприз?

– Да.

– Ладно, Артем. Наберите меня в пятницу.

Никаких особых действ Тайная Москва на тот вечер не предлагает. Ночные клубы заманивают стандартным набором, как и спортивные бары. Театры разъехались на отпуска и гастроли. А столь ранняя встреча – это скорее обед. Бедновата фантазия у отставного военного.

Они встретились у Яузской набережной. Вероника вроде бы срисовала топтуна наружного наблюдения. За ней, за ним, за обоими? Нет, показалось. Шпионская профессия неизбежно приводит к паранойе.

– Где ваш сюрприз? Надеюсь, он не принесет синяков.

– Не принесет. Рядом.

Они пошли бок о бок. Артем конфузился по-прежнему. Повисло молчание.

– Какое у вас звание?

– Что?

Вздохнув, словно разговаривая с малолетним ребенком, она объяснила:

– У вас идеально прямая спина – признак строевой подготовки, квартира выглядит как казарма, только индивидуальная. При этом походка пружинящая, то есть спецназ какой-нибудь или пограничник. На эсбэшника или полицейского вы не похожи, у них взгляд всезнающий и прощупывающий.

– Как вы догадались?

«Дуб, я же только что рассказала». Эту мысль Вероника не высказала вслух, только улыбнулась, изо всех сил контролируя мимику, чтобы улыбка не смотрелась обидной.

– А… ну да. Не, я не в армии. Уже. Там был лейтенантом.

– Артем, вам почему-то трудно со мной разговаривать. Авария – не причина, сдерживает нечто иное. Поэтому – не напрягайтесь, не нужно поддерживать светскую беседу ни о чем. Я иногда буду спрашивать. Ладно?

– Лады! – он даже лицом чуть посветлел от облегчения.

«Интересно, чего стоило этому инфантильному детине пригласить меня на свидание? Наверно, легче г’торха завалить голыми руками».

– Внимание, вопрос! Куда мы идем?

– Сектор «приз». Наверх.

«О-па! Удивил так удивил».

– Слушай, это же не просто. А дорого-то как. Давайте просто пообедаем.

Лицо громилы выразило неподдельное огорчение.

– Но я же ходил туда позавчера, билеты купил… Пропадут.

«Джентльмен с широкой душой. Соглашаться? Но топтун СБ вряд ли за ними метнется. А, была не была».

– Слушай, а если нас там задержат? У меня только удостоверение личности княжеской подданной.

– Неа. Я имею паспорт Российской Федерации с московской регистрацией. Ну, если что, смогу им мозги отвести. Даже наверху.

За двадцать минут в очереди у перехода Артем не вымолвил ни слова. Вероника могла ему рассказать про вчерашнюю выставку Густава Мозеса в Коломийской художественной галерее, но пощадила.

Переход выплюнул их в тамбур у Кольцевой линии метро. Они дождались поезда и вышли в Москву, смешавшись с толпой на станции «Киевская». Артем поменял симку в телефоне.

– Была наверху?

– Пять лет училась в Питере.

– О-о… Значит, не удивлю. Поехали на «Октябрьскую», там недалеко есть ресторан суши. Пообедаем. Потом в «Олимпийский».

Они прошагали минут десять, миновав комплекс зданий МВД, и по левой стороне действительно открылся достаточно милый ресторанчик. Заказали роллы и другую обычную псевдояпонскую еду. Артем попросил вилку. Чтобы не смущать его умением пользоваться палочками, обычным для питерской молодежи, Вероника тоже выбрала европейские приборы, хотя пользоваться ими в суши-ресторане ей показалось дичью. Что поделаешь, работа.

– Ты явно бывал здесь не раз, но не завсегдатай, потому что научился бы есть палочками.

– Да. Раньше.

– Хочешь сказать, что ты родом из верхнего мира?

– Ага. Из Москвы.

– Надо же! У меня знакомых, служивших или учившихся здесь, – море. А с уроженцами не приходилось общаться.

– Мы такие же. Извини, отцу позвоню.

Он набрал номер, произнес несколько банальных фраз о здоровье, есть ли деньги, все нормально и «буду-в-Москве-забегу». У костолома, продающего кулаки на арене, трогательное отношение к немолодому отцу. Это – больший сюрприз, чем концерт в «Олимпийском».

До концерта масса времени. Они вернулись к «Октябрьской» и двинулись в Парк Горького. Справа осталась ажурная громада Крымского моста.

– Знаменитые фонтаны купания десантуры. День десантника прошел уже. Однажды мы тут разборки устроили, кто круче – внутренние войска или они.

– И?

– Ничья, – Артем погладил челюсть, явно имевшую собственную память о том столкновении. – Менты вмешались, суки. Вроде ж как свои, из МВД. А у них приказ был – к тельняшкам в День десантника почутче, к остальным как обычно.