Рони Ротэр - Мошки в янтаре. Отметина Лангора. Стена, которой нет. Пробуждение Страница 21

Запад изобилует величественными городами. Люди там надменные и гордые, избалованы роскошью и благополучием, хотя спокойной их жизнь назвать нельзя. С юга нередки нападения диких варваров на эти богатые земли. Но у западнюков хорошо вооруженная и обученная армия. Я пока не слышал, чтобы хоть один южанин пересек границ Магистерской Унии. Эта непобедимость – следствие правления магов в Унии. Никто не может им противостоять. Срок жизни магов измеряется столетиями, а сила их неизмерима, и никто никогда ещё не осмеливался противостоять им. Они постепенно подминают под себя земли, граничащие с Унией. Когда мы с тобой прибыли в Ранготан, посланцы от Магистерской Унии как раз были у Глова. Ну, хватит рассиживаться. Бери меч. Посмотрим, насколько хорошо ты усвоила мои уроки.

В течение следующих трех часов Вера и думать забыла об урукхах, гмурах и всех прочих. Ори устроил ей настоящий экзамен по начальной военной подготовке. Не было предварительных инструкций с применением палок вместо оружия. Не было прежних предупреждающих возгласов. Он просто взял свой меч и попытался её убить, по крайней мере, так показалось Вере. И пару раз ему чуть было это не удалось – её левое плечо кровоточило, задетое острой сталью. В конце концов, Вера просто отключила свой цивилизованный мозг, перестав анализировать ситуацию, и предоставила тренированному телу абсолютную свободу действий. И тело не подвело. Оно привычными движениями отражало атаки и выпады тяжелого сверкающего клинка. С неё сошло семь потов, прежде чем Ори милостиво разрешил передохнуть. По лицу Веры стекал пот, дыхание обжигало пересохшее горло, грудь ходила вверх-вниз, как у загнанной лошади. Посмотрев на Веру, упавшую на колени и глядевшую на него исподлобья, он довольно улыбнулся, и произнес:

– Молодец, теперь я вижу, что передо мной настоящая довгарская воительница. Ну, а эта царапина заживет. Даю двадцать минут на отдых, и продолжим.

Вера едва успела отдышаться, как последовало продолжение, заключавшееся в стрельбе по набитой соломой шкуре козленка. Руки дрожали, сбивавшееся дыхание мешало взять верный прицел, и стрелы большей частью летели мимо чучела. В конце концов, Вера не выдержала. Опустившись на землю и, не сдержав брызнувшие из глаз злые слезы, закричала:

– Может, хватит?! Я что, в наёмники собираюсь, или ты просто решил меня добить, и бросить здесь? Как хочешь, но я больше с места не двинусь! Ты сам говорил, что перед переходом через горы надо отдохнуть. А я сейчас устала больше, чем за весь пройденный путь от Гленартана!

Брови Ори сурово сошлись на переносице:

– Ты думаешь, что я ради собственного развлечения гоняю тебя мечом по поляне? Или, может, ты считаешь, что я испытываю массу удовольствия, заставляя тебя до боли в плечах натягивать тетиву лука? Я не хочу, чтобы в первой серьёзной стычке тебя искромсали на мелкие кусочки, понимаешь?! То, что случилось пять дней назад, просто детская забава. В настоящем бою у тебя не будет и минуты на передышку, или обдумывание следующего шага! Ты должна суметь сама защитить свою жизнь, или, если придется, свободу, потому что иногда смерть лучше того, что может ждать человека, проданного в рабство! Я лишь пытаюсь помочь тебе вспомнить то, чем ты в совершенстве владела раньше, до того рокового дня на Дерне. Ведь тебе не было равных среди наших воительниц! Так неужели ты согласна приуменьшить то, на что в действительности способна? Подними лук! Продолжим.

Пристыженная Вера поднялась с земли, и подняла брошенный в порыве негодования лук, при этом мысленно пообещав больше не жаловаться, как бы ни было тяжко. Ори, приняв во внимание недавнюю её вспышку, ослабил напор. Но прошло ещё часа три, прежде чем он проронил: «Хватит на сегодня». Вера без сил опустилась на ворох травы, служивший ей постелью. Ори молча принялся разводить огонь, не глядя в её сторону.

– Прости, пожалуйста. Я больше не буду, – услышал он.

Повернув голову, он взглянул на неё, и у него защемило сердце. Он увидел измученную, потерянную и донельзя обессиленную дочь, свернувшуюся калачиком на подстилке из травы. Но глаза её были сухи. Подойдя к ней, Ори опустился рядом, и обнял её за плечи:

– Девочка моя. Это ты прости меня, я был слишком резок. Но пойми и меня тоже – я просто хочу научить тебя жить и выживать в этом мире. Я не хочу, чтобы ты покинула его раньше отведенного тебе срока. Я боюсь потерять тебя, – и он погладил её по густым волосам.

Вера склонила голову, чтобы он не заметил, как задрожали её губы, и затуманились глаза. «Выжить в этом мире. В твоем мире, Ори. Ты даже не предполагаешь, насколько ты сейчас близок к истине», – подумала она, а вслух произнесла:

– Да, я все поняла.

– Ну, вот и славно. Отдыхай, я сам займусь ужином. А потом постарайся хорошо выспаться, завтра в путь. Надеюсь, за три дня мы этот перевал одолеем.

***

На следующее утро Ори милостиво позволил Вере выспаться, и разбудил её уже в последний момент. Лошади были оседланы, поклажа уложена. Вера наскоро умылась, быстро расправилась с приготовленным завтраком, и поход возобновился. Ори шел впереди, ведя под уздцы своего вороного, к которому была привязана вьючная лошадь. Следом поднималась Вера, держа в руке поводья Крепыша. Тропа была достаточно широка, и не казалась заброшенной. Ори шел осторожно, памятуя о возможных сюрпризах со стороны местных обитателей. Тропа вилась по каменистому склону горы, прихотливо огибая серые глыбы. Подъем длился уже около двух часов, а вершина не приблизилась на сколько-нибудь заметное расстояние. Обойдя очередной валун, Вера оглянулась назад, надеясь увидеть далеко внизу место их стоянки, и была неприятно удивлена. Оно оказалось намного ближе, чем могло бы показаться, учитывая, сколько времени они уже идут. Извилистая тропа со всевозможными зигзагами и поворотами делала продвижение наверх удобным, но далеко не быстрым. Досадливо вздохнув и поморщившись, Вера подумала: «Так мы по этому серпантину не три, а все шесть дней плестись будем», и ускорила шаг. Недолгий привал сделали, когда солнце стояло высоко в небе, покрытом облаками. После получасового отдыха путь продолжился. Шли до самого вечера, ускорив темп. Ори с беспокойством поглядывал на небо, затягиваемое темными низкими тучами. Заметно похолодало, подул холодный пронизывающий ветер, и пришлось запахнуть плотнее плащи и накинуть на головы капюшоны.

– Надо поторопиться и найти укрытие, ночью будет дождь, – проронил Ори, оглядывая склоны в поисках подходящего места для ночлега.

На путников уже опускались густые сумерки, а небосвод сплошь заволокло темной серью, когда, наконец, Ори удовлетворенно хмыкнул, и потянул лошадей с тропы. В стороне от дороги огромные камни, привалившись друг к другу, образовали уютную пещерку, достаточно большую для того, чтобы там могли поместиться и люди, и кони. Быстро расседлав лошадей, заложили камнями дыры в импровизированных стенах, и развели костерок, пустив на топливо невысокий кустарник, росший вблизи их обиталища. Путники наслаждались теплом от огня и горячим душистым чаем, когда на землю упали первые капли дождя. Постепенно дождь усиливался, и время от времени порывы холодного ветра доносили до сидящих у костра людей брызги воды. Ори покачал головой:

– Плохо. Если дождь скоро не утихнет, тропа превратится в месиво из воды и глины. Мы не сможем дальше идти, пока она не просохнет хотя бы немного.

Словно в ответ на его слова шум снаружи усилился, и вода ручьями потекла вниз по склону. Вера, завернувшаяся в теплый шерстяной плащ, разморенная теплом и отдыхом, клевала носом. Посмотрев на неё, Ори достал из вьюков одеяла, соорудил две постели, и она с наслаждением вытянула натруженные ноги.

Сон прервался внезапно, нарушенный посторонним звуком, совсем не вписывающимся в монотонный шум дождя. Всхрапывали, переступая копытами, лошади. Мерцающие в темноте угли костра отбрасывали алые блики на стены, и освещали тусклыми кровавыми отблесками фигуру Ори. Он стоял у входа, и, подавшись вперед, напряженно вслушивался в доносившиеся снаружи, из холодной недоброй мглы, звуки.

– Что случилось? – Вера, придерживая на плечах одеяло и поёживаясь, подошла к нему.

– Ч-ш-ш, тише, – Ори предостерегающе поднял палец, – слушай.

В шум дождя, сопровождающийся журчанием бегущих вниз по склону ручьев грязной воды, вдруг вплелся посторонний звук – протяжный, полный отчаяния крик. Ори встрепенулся, и повернул голову в ту сторону, откуда донесся зов. По спине Веры побежали мурашки, она вцепилась мужчине в рукав и прошептала:

– Что это? Там кто-то есть!

– Кто-то просит о помощи, – Ори отошел от входа, и остановился у костра, глядя на тлеющие угли.

– Так надо помочь! – воскликнула Вера, сбрасывая одеяло. Она быстро раздула угасающий огонь, подбросила в него веток и устремилась к тюкам. Крик из темноты донесся снова, уже слабый и полнившийся безнадежностью.