Рина Кумихо - Надежда после жизни Страница 23

— Да. Таким как я и твой отец нет места в мире простых людей. Таким как ты.

— Я?

— А ты хочешь поспорить? Думаешь о себе как о человеке? — задевает за больное Петро. — Это глупо. И именно поэтому ты оказалась в этом дерьме. Ты пытаешься стать ближе к тем, кто никогда не приблизится к тебе. И твой отец это понимал раз прятался с тобой так долго от людей. Ты же сглупила.

Мои губы вытягиваются в тонкую линию и руки едва не крошат скамью.

— Ты согласился работать на него?

— Согласился.

— И что, работаешь на парня, который мечтает поработить мир с помощью универсальных солдат? — поворачиваю я к нему голову. Петро тоже смотрит на меня. Я могу видеть его взгляд и то как он изучает меня.

— Лучше быть рядом с тем, кто закладывает бомбы и знать их расположение, чем вслепую метаться в ужасе, когда начнется заварушка. У тебя тоже появился такой шанс.

— Шанс… шанс… Какой к черту это шанс?! А?!

— Идеальный, — все таким же спокойным тоном отвечает мне Петро. — Но ты должна отрешиться от чувств, что вызывают у тебя люди. Забыть про них и научиться всему, что может понадобиться.

— Говоришь, что я должна не любить, не беспокоиться и не переживать?

— Верно. Ты хладная, а значит это в твоей природе.

— Я наполовину человек! — повышаю я голос. Петро тут же хватает меня и встряхивает, заставляя одуматься.

— Не забывай, где ты и успокойся! Ты думаешь лишь об одной половине, но забываешь про вторую.

— Нет. Это ты забываешь. Хотя не так, — мотаю я головой. — ты просто не думаешь о той половине, что есть в тебе. Той, где есть чувства.

Он не верит мне.

— Будут еще вопросы?

— Не знаю. В моей голове каша.

— Лучше всего это решается с помощью тренировок. Готова?

— Сейчас? — подскакиваю я с места.

— Именно. Ночь — это преимущество для таких как мы. И я готов тебе это показать. Идем? — протягивает он мне руку.

Я могу отказаться. Но мне интересно. Я решаюсь.

— Идем, — беру я его большую шершавую и мозолистую руку. Она сжимает мою и мы спешим к лесу.

Нам понадобиться выйти за застенки этого комплекса. Неужели, Петро настолько доверяют? И нас выпустят?

Ему доверяют.

Перед воротами он показывает пропуск и часовой отходит в сторону, давая беспрепятственно нам пройти мимо него. Когда я ровняюсь с ним, то часовой воротит лицо. Я противна ему.

Петро оказывается прав. Я чужая в мире людей. Нас не принимают.

Мы оказываемся на опушке леса, что поднимается вверх, окутывая горный массив.

Глава 15

— Ты на особом почете здесь? — едва успеваю я пробираться мимо стволов деревьев и подниматься все дальше и дальше в гору.

— Не я, а ты.

— Я?

— Да. Ксандер дал всем особые распоряжения. Он очень хочет сделать тебя своим преданным солдатом. И он пойдет ради этого на многое.

— Ты стал откровеннее. Это тоже твой приказ? — спрашиваю я у него, отводя низкие ветки ели. Она хлестко одаряет меня ударами со спины, когда я прохожу мимо.

Петро хмыкает и продолжает путь наверх.

— Или я тебе просто понравилась? — разбирает меня от стресса и напряжения смех. Он больше похож на истерику, но Петро молча ждет, пока меня отпустит.

— Ты ошиблась в своих предположениях.

— Но…

— Во всех! Идем, — приводит он меня на ровную каменистую поверхность, что выходит к обрыву.

— Здесь?! — не могу поверить в это.

— Верно. Лучше всего тренировать захваты и подножки там, где опасность реальна. Так намного эффективнее, чем на ринге, где есть страховочные маты и ограждения. Готова? — кидает он мне эластичные повязки.

— Мы будем драться в метре от обрыва?

— Да. И если хочешь остаться здесь, а не полететь туда, то придется постараться. Покажи на что ты способна?

Он заматывает свои руки и проверяет шнуровку на ботинках. Мне приходится повторить за ним все действия. Я встаю в боевую стойку, отведя одну ногу назад, а руками прикрывают лицо.

— Начнем? — медленно как дикая кошка обходит меня Петро.

— Начнем! — подтверждаю я и тут же пропускаю удар в бок.

Меня опаляет болью и я сгибаюсь под ее тяжестью. Я заставляю себя забыть о боли и вновь готовлюсь к атаке.

— Ты глупа, если думаешь, что противник будет ждать, пока ты очухаешься. Удары нужно наносить молниеносно. Они должны литься как дождь. Тебе не нужна тактика защиты. Ты должна овладеть тактикой нападения.

— И как же я ей овладею, если ты будешь нападать на меня?

— Ксандер говорил о твоей уникальности. О силе, что пробуждается в тебе в порыве гнева. Давай, вперед! — разводит руки в сторону Петро, словно приглашая атаковать.

— Я не могу! Я н знаю как!

— Тогда, учись! А я помогу! — вновь идет в атаку он.

Следующий его удар более серьезный. Я едва могу увернуться. Но Петро не собирается останавливаться.

— Ты решил меня убить?! — кричу я ему, задыхаясь. Мне не хватает воздуха.

— Нет. Я хочу, чтобы ты смогла выжить. Как думаешь, — вновь проводит захват и я оказываюсь на холодной земле, прижатая его руками. — что сделает с тобой Ксандер, если ты не оправдаешь его надежд? — смотрит он серьезно на меня.

— Убьет.

— Правильно. А что он сделает с твоими близкими?

Мои глаза округляются. Он прав. Ксандер не оставит их в покое.

— Догадалась?

— Да.

— Тогда, ты должна заниматься и заниматься, пока не будет результат. Иначе, ты сделаешь хуже не только себе.

— А ты? — поднимаюсь я с земли. Петро отходит, но не сводит с меня глаз. Он следит за каждым моим движением.

— Это не твоя забота. Хорошо, — опускает он руки. — на сегодня хватит. Завтра уже на ринге. Вечером.

— Ты не показываешь мне приемы.

— А разве ты их не знаешь? — ухмыляется мужчина. — Отец же, наверняка, учил тебя.

— Так и есть. Но я думала, что ты будешь…

— Не буду. Моя задача в другом. Ты должна понять природу своих способностей. А иначе, ты не сможешь их применить.

Он стягивает повязки и помогает мне распутать руки. Я вновь вся вымазана в грязи. Порой мне кажется, что теперь вся моя жизнь смешалась с грязью. И из этого болота нет выхода.

Я морщусь и стаскиваю с руки налипший лист. Он оставляет мутные разводы на коже.

— Вижу, тебе не нравится быть грязной, — замечает мое настроение Петро. Ему же плевать на свой вид.

— И что? Я девушка, в конце концов.

— Я заметил, — кашляет и отворачивается от меня он. Его странное поведение немного заботит меня.

— Ты о чем?

— Я никогда не тренировал девушек. И ни разу не вступал в схватку с ними.

— Ты не знаешь как себя вести с ними, так? — делаю я смелую догадку.

Я застаю Петро в минуту смущения. Он смущен?! Если бы я не видела этого сама, то никому бы не поверила. Мой суровый и жестокий наставник умеет смущаться. Как мило!

— Хватит! — прерывает он мои восторги по поводу его чувствительности. — Если хочешь, то тут недалеко есть водопад. Он небольшой, но чтобы помыться, его хватит. Или можешь дойти до лагеря и там…

— Водопад! — быстро выпаливаю я, пока он не передумал. Петро пожимает плечами и ведет меня дальше вверх. Больше он не произносит ни слова. Он злится на самого себя за то, что разболтал мне лишнего. Но я не вытаскивала слова клещами и я здесь не при чем.

Через пару минут мы приходим к самому красивому месту, что я видела в своей жизни.

Между деревьями притаенно журчит кристально чистый водопад, что стекает вниз и уносится к обрыву. Выступ горы, откуда течет вода, покрыт неровностями и дает горной воде показать себя во всей своей красе. Луна ловит всплески и дарит им свой холодный белый свет, превращая воду в живые кристаллы. Журчание воды похожа на мелодию, то медленную, то быструю.

Внизу водопада есть углубление с небольшим гротом внутри. Там можно встать и почувствовать всю силу природной воды, что будет бить тебе по плечам. Мне срочно нужно туда.

Я кидаюсь к водопаду.

— Как здесь красиво! — не могу не восхититься я этой красотой.

— Я буду за ним, если что. Не пытайся сбежать, — хмурит брови мой провожатый. Петро смущенно уходит за угол выступа.

— Спасибо! — кричу я ему вслед. Ответа не следует.

Я быстро скидываю одежду и пробую ногой температуру воды. Она холодная, если не сказать ледяная. Но альтернативы у меня нет. Встаю под жесткие струи воды, что едва не пришибают меня к земле. Нужно время, чтобы привыкнуть.

И я привыкаю.

Через минуту по телу расходится жар, а озноб отступает на задний план. Мне становится уютно в объятиях горного потока. Хочется, чтобы это длилось вечно.

Я промываю как могу свои волосы и вожу рукой по телу, стараясь смыть ошметки грязи. С болью приходится признать, что мое тело час от часу покрывается различными красками: от белесо-желтых до фиолетово-бурых. Я вся в синяках и ссадинах. Их бы нужно обработать и дать спокойно зажить. Но это лишь мои мечты.