Эпос трикстеров – 1, или Подлинная история хартлендских богов - Альберт Герасимов Страница 23

Впрочем, в это путешествие Волос моря не увидел. Добравшись до реки Урал, бог отправился на север вдоль её берега. Примерно через полчаса Волос почувствовал странное беспокойство. И недаром. Там стояло чудное сооружение. Неглубокий и неширокий ров образовывал почти идеальный круг. За ним с равными промежутками стояло 12 менгиров (громадных гранитных плит-столбов). Сверху их перекрывали другие гранитные плиты. Получалась как бы круглая стена с 12-ю воротами. Но настоящий вход был всего один — там, где ров пресекала хорошо утоптанная дорога. Внутри святилища был ещё один круг из 30 небольших столбиков, которые были взрослому человеку примерно по пояс. А в центре стоял огромный каменный идол. Перед ним был устроен небольшой алтарь. А снаружи в нескольких метрах от входа торчал столб-лингам, высокий, круглый в поперечном сечении, с забавным шишковатым утолщением наверху. Анатомических подробностей тогда ещё не стеснялись.

— Чегой-то эта хреновина мне напоминает? Это у какого же великана такую штуку оторвали? — усмехнулся про себя Волос.

Но само строение ему не понравилось. В нём чувствовалась какая-то странная чужая энергия. «Капище ихнее,» — решил он. Приближаться не стал. Мало ли чего? Тем более, справа невдалеке маячили настоящие горы. К ним божество и отправилось.

* * *

Забравшись на одну из вершин, он увидел то, что искал. Над ватным морем облаков то тут, то там поднимались островами горные хребты. Прямо на севере выделялась особенно высокая гора, похожая на стог сена. Вершина её была окутана странным тёмным облаком, похожим на дым. Волшебное зрение позволяло Волосу видеть сквозь это облако золотое сияние.

На современных картах гора называется Иремель. По-башкирски — «Колдовская гора». Но скорее всего это переосмысление на тюркский лад арийского слова «Ирий» (языческий рай), так назывался город тридцати трёх богов. Иремель — далеко не первая по высоте вершина на Урале, но зато самая красивая. До XIX века (нашей, конечно, эры) она почиталась святой у местного населения. Только жрецы и священники могли подниматься туда.

Перед священной горой с юго-запада на северо-восток тянется хребет Аваляк. Вот туда, к южной окраине этого хребта и полетел Волос. Там можно было спрятаться и понаблюдать за чужаками и их городом. Волос сомневался: вдруг его заметят, если он подлетит слишком близко? Там в этом городе аж 33 бога живут! Не мудрено на кого-нибудь нарваться. Лучше превратиться в медведя. Медведи-то здесь водятся в больших количествах. Мало ли какой где бродит? Авось, не заподозрят.

Там у подножия горы, что нынче зовётся Абараш-Баш, Волос ступил на землю в своём любимом косолапом образе. Лес вокруг — ёлки, да берёзки. Ничего особенного. Правда, ягод много. Сначала медведь пожрал немного голубики. А потом его заинтересовал один малинник. Но малина ещё не поспела. И слепни достают. Надоедливые сволочи. Целыми тучами кружат. Пожевав немного верхушки побегов, недовольный медведь улёгся в зарослях и уснул. А куда спешить-то? Всю ночь путешествовал. Устал. Кроме того, Волос чувствовал в теле какую-то странную слабость. Будто бы заболел чем-то. Такого с ним давно не случалось.

«Земля чужая. Боги чужие. Наверное, от этого. Ну, ничего. Отдохну, может быть, лучше станет,» — подумал, засыпая, медведь.

* * *

Если бы безымянная сущность могла вздыхать, то, наверное, в этот момент сделала бы это с облегчением. Всё шло по плану. Волос уснул как раз там, где и было задумано. Теперь все актёры расставлены по местам и можно начинать следующий акт Великой Трагедии.

* * *

Проснулся Волос от какой-то странной возни, что доносились из-под высокой, поросшей мхом елью. Возня закончилась. Послышались голоса.

Скрипучий, насмешливый прохрипел:

— Ну, что, крысёныш, попался? И чего вы тут всё шныряете, вынюхиваете? Голоногим смертным навредить хотите? А? Чего молчишь-то? А может, тебя этим голоногим сдать?

Послышалось сопение, возня. Волос тем временем подобрался поближе.

— А ну, прекрати! — опять заговорил тот же скрипучий хрип. — Кончай дёргаться, а то щас как дам… больно. Как тебя звать-то?

В ответ — недовольное сопение. Приглядевшись, Волос заметил в свете луны какой-то пень высотой с невысокого человека. Одежда (или кожа — кто его в темноте разберёт) этого существа очень походила на толстую кору дерева. На пне была голова с острыми ушами, солидным таким крючковатым носом. Прямо изо лба вверх торчит похожий на коровий желтоватый рог. Глаза поблёскивают красным. Бороды нет, но белые длинные бакенбарды свисают, как лохмы старого мха. В вытянутой руке (точь-в-точь — сучок дерева) существо держало за шиворот маленького человечка.

Локоть с кепкой, точнее с вязаной красной шапочкой, имевшей забавные наушники. Коричневая курточка, такого же цвета штанишки и башмачки. Кроме шапочки, вся одежда из кожи. За плечами здоровенный и, видимо, тяжёлый мешок. Ножки болтаются в воздухе, ручками кроха пытается вцепиться в клешню живого пенька. Пыхтит от напряжения и молчит. Сам мелкий, но лицо взрослого человека. Седая борода ниже пояса.

«Карлик что ли? Да нет. На карлика не похож, — удивился Волос. — Тело как у обычного человека, только маленькое. Неужто из белоглазой чуди?»

Ещё будучи шаманом он слышал разные байки о странном маленьком народце, что в древности жил на севере. Богатый был народ, мастеровитый. Такие вещи делали, что людям и не снилось. Но воины из них никудышные. Да и то сказать, что они с таким ростом сделать-то могут? И беда пришла, когда в их края стали переселяться люди. Вид богатств чуди пробудил в переселенцах самые чёрные чувства. А слабость дивного народца их ещё больше подогрела. И стали люди разорять чудские деревни, грабить. Убивали жителей, чтобы те отомстить не смогли. Угрызений совести бандиты не испытывали. Крысёныши — это ведь не люди. Значит с ними можно поступать как угодно. Но чуды были всё-таки людьми, хоть и мелкими, хоть и с волшебными способностями. Взмолились они своим богам. И те открыли для них подземные пещеры. Там, говорят, чудь и живёт поныне.

— Так как тебя всё-таки зовут? — продолжал допрос пенёк с глазами. — Кто ты такой?

— Никто, — пробурчал человечек.

— Странное имя.

— Уж какое есть. Не ты давал — не тебе и осуждать.

— И то верно, — согласился деревянный.

— А что ж тебя, на ночь глядя, в лес потянуло?

— Не успел домой засветло вернуться. С дороги сбился.

— У-у-у, — сокрушённо покачал головой пенёк. — Печальная история.

— Да уж куда печальнее, в лапы Шурале угодить?

Про Шурале Волос ничего не слышал. Не знал он, что лешие бывают не только