Эпос трикстеров – 1, или Подлинная история хартлендских богов - Альберт Герасимов Страница 25

— Мешок отдай. Там мои инструменты.

Чернобородый силач взял мешок (он действительно оказался увесистым) и отдал маленькому человечку.

— Так ты, стало быть, цверг. А не ваше племя чудью белоглазой называют?

— Наше. И людей мы не любим, — сердито буркнул человечек.

— А богов?

— Тех, что из Золотого города ненавидим. У нас война. Они охотятся за нашим Дылдой-Шептуном.

— Это ваш вождь?

— Экий ты странный. Про Дылду не слышал?

— Нет. Я не здешний.

— Это по одежде видно. Ты оборотень?

— Нет. Я — бог.

— Шутишь?

— Чистая правда. С реки Йоки я.

— Не слыхал про такую. Из еновой шайки что ли? — с подозрением покосился цверг.

— Нет. Я молодой. Пока ещё сам по себе. Можешь звать меня Волос.

— Вот оно как! Беспризорный бог! Чего уж смешнее! Значит, древних обид у нас нет. Это хорошо. Ты мне понравился. Меня Яри зовут. Пошли со мной. Здесь как-то неуютно. Того гляди шурале вернутся. Подслушивать станут. У них с тридцатью тремя богами мир. Могут донести. Только ты это… Давай опять в медведя превращайся. Нечего тут следы оставлять.

* * *

Вскоре нашли секретную тропу и стали по ней огибать Абараш-Баш с севера. Цверг довольно шустро передвигал своими лапками. Вроде бы и ночь, но темно не было. Огромная полная луна освещала окрестности серебристым светом. Впереди маячил стогообразный силуэт Кабана. Так называют гору Большой Иремель. То ли это значит «стог» по-башкирски, то ли «кабан» по-русски. Правда, кабанов в тех местах испокон веку никто не видел. Вероятно, слуги богов ещё при строительстве Золотого города всех сожрали.

Почти дошли до западного склона горы. Затем повернули на север. Стали спускаться. Дальше пошёл заболоченный лес. Но болото, видимо, изрядно подсохло. Июнь, засуха. Шли без помех.

Речка появилась неожиданно. Метров тридцать шириной. Тихая, гладкая. В тёмной зеркальной поверхности отражался серебряный щит луны. По обоим берегам стоит темная стена леса. На Волоса повеяло чем-то родным, мещерским.

Речка в этом месте уходила под гору. Волосу это показалось странным. Течёт себе речка, течёт. Не такая уж маленькая. И вдруг на её пути гора. Не большая, с соседними не сравнишь. Но всё-таки — гора. Плоская серая скала с проплешинами разноцветных мхов уходит отвесно вверх. И речка, наткнувшись на эту преграду, не пытается её обогнуть, а попросту исчезает. Нет её.

— Она там дальше за горою опять на поверхность выходит, — пояснил Яри.

Он подошёл к плоской скале почти у самой кромки воды, засунул руку в воду, подёргал какие-то камни, надавил куда-то, и с тихим шумом вбок отодвинулся стоящий у скалы валун размером с человека, обнажив спрятанный подгорный лаз.

— Полезли скорее.

Медведь посмотрел на узкую дырку, почесал затылок и спросил:

— Ты думаешь, я туда протиснусь?

Яри критически оценил массивность компаньона и помотал головой:

— Нет.

— А что делать?

— Ну… Это… А! Ну, ты же оборотень. Превратись во что-нибудь.

— Во что? Тут ни медведь, ни человек, ни волк такого размера, как я, не пролезут.

— А в змею можешь?

— Хм… В змею, пожалуй, можно, — обрадовался Волос. — А твои не перепугаются?

— Нет. Я им уже знак подал, что с гостем иду. К тому же сам первым полезу, — с этими словами он зашёл в нору, как обычный человек в проём двери.

Тело медведя стало вытягиваться, конечности исчезли, голова сузилась. И вот на земле уже лежал длиннющий, толстенный желтобрюхий полоз. При этом брюхо у него отливало чистым золотом.

— Хорош, хорош, — похвалил Яри. — Пошли.

Глава 5. Бог цвергов и тридцать три коровы

* * *

Как только хвост полоза оказался внутри пещеры, валун вернулся на место, закрыв собою тайный лаз. Стало темно. Но через мгновение в руках Яри уже горел факел. Чудин, молча и деловито, затопал вперёд по длинным извилистым коридорам подгорной страны…

* * *

Путь закончился неожиданно. В очередной раз повернули налево, и вдруг Яри куда-то исчез, а перед глазами Волоса предстала гигантская пещера. Даже не пещера. Язык не повернулся бы назвать так то великолепие, что увидели глаза полоза. Шикарный дворцовый зал.

Резные колонны. Словно живые каменные цветы и деревья. Скульптуры и барельефы животных. Разнообразные фонтаны с чистейшей водой. Золото, серебро, драгоценные камни. Всё блистало и переливалось диковинными красками под лучами непонятно откуда льющегося яркого света. Только потолок терялся в загадочной темноте, да проёмы многочисленных входов в зал зияли мрачными провалами.

Любуясь этой невиданной красотой, Волос не сразу обратил внимание на обитателей зала. Озираясь по сторонам, он приподнял голову, возвышаясь над землёй на полтора человеческих роста. И тут услышал снизу громкий шёпот Яри:

— Эй, Волос! Потом налюбуешься. Тебя вождь ждёт!

Змей опустил голову к приятелю и посмотрел в ту сторону, куда глядел чуд. Там на круглом яшмовом подиуме, к которому вела двадцать одна малахитовая ступенька стояли два резных кресла. Одно было отделано изумрудами, другое — сапфирами.

В изумрудном сидел старый строгий цверг с длиннющей седой бородой. Зелёная куртка и штаны его были отделаны золотым шитьём. Доходящие до плеч белые волосы на голове перехвачены золотым обручем без всяких украшений.

В сапфировом кресле Волос увидел пожилую чудю. Длинное темно-синее платье из тонкой замши перехвачено на талии серебряным поясом с массивной золотой пряжкой в сапфирах. Серебряное шитьё у шеи и на рукавах. На голове — серебряная диадема с бриллиантами.

«Надо же! А в молодости она была весьма симпатичной,» — подумал змей, вглядываясь немигающими глазами в лицо повелительницы цвергов.

Боковым зрением Волос заметил, что по обеим сторонам вдоль дороги к подиуму стоит толпа человечков, одетых почти также, как Яри. Только шапочки на головах у них в основном были коричневые. Красных — не больше пяти. В толпе были не только мужчины, но и женщины. Чаще всего очень симпатичные, хотя и слишком маленькие. Вместо курток и штанов они носили платья. Не длинные. Выше колена. Наверное, так в подземных ходах удобнее.

Детей видно не было. Всего же по грубым прикидкам здесь набралось бы не больше сотни цвергов. И все они смотрели на гигантского змея. А змей, надо сказать, был под стать обстановке. Спина тёмно-серая, с металлическим отливом. Живот блестит золотом. Глаза — что гусиное яйцо, а сияют как чёрные алмазы.

Остановился полоз в нескольких шагах от ступенек, свернулся кольцами, голову на рост человека поднял. Смотрит на чудских правителей,