Путь. Книга третья - Анюта Соколова Страница 27

– Всю ночь!

– Всю жизнь!

Кэвин

Кэвин осторожно сплёл нити.

– Не так! – рассердилась Алия. – Ты узловую точку сдвигаешь! Вместо осторожного нащупывания предмета поиска ты его просто разрушишь!

Парень начал заново. Дочь Вирана снова простонала:

– Это невыносимо! Джэд! Кэвин сейчас нам Эриэж снесёт!

Король подошёл – высоченный и худющий. Откуда он берёт свою нечеловеческую силу? Дани вчера одной рукой поднял, а сын Дэра покрупнее отца будет!

– Ли, ты преувеличиваешь. Так уж Эриэж! Тиржэ слегка сдвинет, и только!

Синие глаза озорно блеснули:

– Кэвин, я тоже считаю, что Тиржэ не на месте. Слишком близко к Орше, вид загораживает. Но, к сожалению, Саору эти горы дороги как память, так что давай попытаемся повторить усовершенствованное плетение Поиска.

Тонкие смуглые пальцы перехватили нити, послушно сложившиеся в узор.

– Кстати! Смотри! Если вот в этом месте добавить узелок – твоё заклинание станет совершенно незаметным. А петля здесь – оно ещё и само исчезнет после того, как ты найдёшь желаемое. Это хорошо в иных мирах, когда надо зачистить следы. Или гляди – две эти нити направляем параллельно – и ты можешь одновременно искать два предмета!

Алия восхищённо ткнула в середину плетения:

– Джэд, это очень похоже на рисунок Порядка!

– Да, скопировано оттуда. Но не все могут освоить Высшую магию, а такое заклинание доступно каждому… Почти каждому. Вам двоим точно!

Кэвин расправил плечи. За последний месяц он продвинулся в магии больше, чем за два года занятий с Арском! Оказывается, сила дара значит далеко не всё, не менее важны умения и знания, комбинирование различных заклятий, точно выверенные связи.

– Синеглазый, как ты до всего этого додумался? – восхитилась дочь Вирана.

– Когда учил Ариэль, – признался король. – Она слабый маг, зато терпения, настойчивости и усердия хватает на десятерых. Некоторые плетения повторяла тысячи раз, пытаясь выжать из себя всё возможное. Вот у меня и появилось желание помочь, создать универсальную магию, чтобы любой мог пользоваться.

– Любой-любой? – залилась смехом Алия. – Даже Дэрэк?

– Дэрэк – не маг, – щёлкнул её по носу Дэйкен, – и магия ему не нужна. У него есть я.

Юноша в который раз заметил, как внутри невероятных глаз вспыхнули искры. Такое происходило всякий раз, стоило Джэду вспомнить или заговорить о своём муже. А когда он смотрел на принца, синева непостижимым образом мерцала и переливалась… Сын Лаони уже не считал цвет глаз короля неестественным. Необычным, удивительным – да. Так и Правитель у Саора был уникальный – от силы магии до личной жизни.

И в остальном предубеждения Кэвина исчезли после первых же уроков. Неважно, с кем твой учитель спит, главное – как он учит! Джэда можно было слушать бесконечно, до того здорово он рассказывал, сопровождая слова наглядными примерами. И, в отличие от Арска, Синеглазый не боялся вопросов, иной раз сам задавая их – то ли ученикам, то ли себе самому. Они все вместе искали ответы и пути решения. Это настолько увлекало, что юноша прыгал в Орж с такой же радостью, как и в Корх, где ждала Ариэль.

– Ли, тебе домой пора, – обратился к Алии учитель. – Отец просил сегодня тебя не задерживать.

Девушка поморщилась:

– Джэ-эд, это семейный праздник, вся родня соберётся, прабабушки опять меня сватать начнут… Не пойду!

– Семья – самое важное, дочь Вирана, – строго произнёс король.

И вот никогда не поймёшь – шутит он или серьёзно? Вроде говорит правильные и поучительные вещи, а на губах играет лёгкая озорная полуулыбка. И как к нему такому относиться? С виду – мальчишка мальчишкой, если б не рост – совсем подростком бы выглядел. Красивый – так, что захватывает дух, не всякая девушка с ним сравнится. Мэриэль разве, так она недаром его дочь. Но иногда прорвётся через эту насмешливую улыбку такое, что хочется на колено упасть и голову склонить, как тогда, в Скарэхе.

Синеглазый добавил уже не столь сурово:

– Завтра после полного часа жду тебя в Орже. Надеюсь, за один день тебя Обрядом не свяжут! В противном случае мужу объяснишь, что урок пропускать нельзя.

Алия прыснула, кивком простилась с Кэвином и исчезла. Вообще-то сыну Лаони тоже пора в Пенш. Он помогает с добычей глины, месторождение которой расположилось на редкость неудачно – между Пэа и Эйком, почти у истоков Саджа. Слева – священные саэрши сершанов, справа – Жилище тихэни, мешать нельзя ни тем, ни другим. А глина – редкая, при обжиге – беловато-розовая, полупрозрачная. Достать её можно только магией и так же аккуратно заменить иной породой, чтобы не потревожить ни гигантские корни Развилок, ни подземные потоки, ни дно главной реки Саора.

– Ты потом к Орикену? – угадал мысли парня Джэд.

– Хотелось бы плетение освоить, – сознался Кэвин, – мне в работе бы помогло!

– Хорошо, – Синеглазый не спорил, – давай, я медленно тебе покажу, а ты повторяй.

«У него исключительное терпение, – в который раз подумал юноша. – Во всяком случае, тогда, когда он учит. Или правит. На прошлой неделе сын Лаони наблюдал приём тонхов. Тонхи, наверно, самые сварливые и задиристые создания Саора! А когда дело касается их драгоценных яиц! Король разбирался с ними с полуденного часа до восхода Сарда, внимательно слушал, задавал вопросы, утихомиривал самых ярых… Кэвин вспылил бы давно! Они с Аль сидели тихонечко, принцесса вся обратилась в слух (тоже учится!), юноша разбирал плетения. Джэд умудрялся ещё и контролировать своего ученика, периодически связывался и указывал на ошибки. Даже не верится, что этот же человек может вспыхнуть из-за ерунды и орать на весь Орж, какого чёрта (вот странное словечко!) его гонят отдыхать, когда он не устал, и кушать, если не голоден!»

Правда, тот, на кого он орёт, может сам ответить похлеще. И – неслыханная дерзость! – обзываться. Не всегда только понятно, как ругательства можно произносить с такой интонацией, что они становятся и не обидными даже, а какими-то ласковыми, что ли…

Кэвина Аль тоже ругает. Ещё как! Последнее время, правда, всё реже и реже. На днях дочь Дэра даже расщедрилась на похвалу, что от строгой принцессы Корха вдвойне приятно!

– Ты следишь или мечтаешь? – толкнул юношу в бок Дэйкен.

Тот виновато засопел. Затем, повинуясь невольному порыву, признался:

– Я об Ариэль думал. Как ей повезло…

– Оттого, что она – принцесса? – усмехнулся король.

– Нет, – тяжело вздохнул сын Лаони, – в том, что у неё два отца.

Джэд внимательно присмотрелся к погрустневшему парню:

– Формально, отец у неё один, как у всех. Но я действительно считаю Аль дочкой.

Кэвин кивнул, помолчал.

– Синеглазый, – нерешительно спросил он, – ты против того, что мы с ней встречаемся?

– Аль взрослая. Она сама имеет право решать, с кем ей быть.

– Это не ответ. Я хотел знать твоё мнение.

Король подошёл и сел рядом – насколько это было для него возможно.

– Сын Лаони, я могу быть пристрастен. Или обижен.

– Это потому, что я на тебя с кулаками набросился? – выпалил юноша.

– Кулаки мне твои! – фыркнул Джэд. – Магия тебя бы всё равно близко не подпустила.

– Тогда потому, что я Дани гадостей со зла наговорил? Но я же извинился!

– Да, ты попросил прощения. Это очень достойный поступок.

Парень заёрзал:

– Тогда даже не представляю… – внезапно он дёрнулся: – Из-за меня принц пострадал, да? Его здорово задело… Если бы не ты, я бы его убил!

Король уставился в пол. Он не умеет врать, вспомнил Кэвин. Не хочет отвечать – молчит.

– Мне очень жаль, – тихо произнёс юноша, – правда, Синеглазый. Я не хотел…

– Знаешь, сколько раз в жизни мне приходилось выслушивать «я не хотел»? – устало откликнулся Джэд. – Я – король, Кэвин. Почему-то именно мне все пытаются доказать, насколько они не думали, не собирались, ошиблись, не рассчитали силы… Не тем, кто по их вине мучился от боли, потерял близких, ушёл за Грань… Словно ушедшим к звёздам важны причины!

– Ты – хороший король, – искренне сказал юноша. – И судишь справедливо и милосердно. Меня ты мог отправить в изгнание!

– А толку? – пожал плечами Дэйкен. – Посидел бы ты пару лет в одиночестве, затаил бы злобу на Совет и на меня в частности. Потом вернулся бы – и за старое… Так хоть я за тобой приглядывать могу, работу поручать, чтобы сила зря не пропадала. И ты потихоньку к правильным мыслям идёшь. Что запретная магия таковой названа не потому, что Правители её из жадности запретили, а от того,