Сергей Чехин - Пламенные сердца Страница 3

Но от поимки нищенки зависела жизнь родного человека, кем или чем бы он ни стал. И ради брата Марфа была готова на все, однако с появлением аскета приходилось проявлять крайнюю осторожность.

Быстро осознав, что грубый натиск ничего не даст, женщина решилась на хитрость. Да, придется потратить немало сил, которые могут в любой момент понадобиться Луке, но цель полностью оправдывала средства. Ведьма взмахнула руками будто крыльями, зашептала тайные слова и обволокла себя серебристым призрачным туманом. Силуэт высокой стройной женщины исказился, утончился, поплыл, и вот на поляне перед избушкой уже стояла тощая девчонка – ровесница Веры, в драных лохмотьях и с ржавыми кандалами на запястьях. Тряхнув копной пыльных серых волос, Марфа припустила в чащу, позвякивая обрывками цепей и тяжело дыша.

Вера пока ничего не слышала и не ощущала угрозы. Сидела себе меж корней векового дуба, поджав колени к подбородку, и играла с опавшими желудями, выстраивая их рядами друг напротив друга. Те, что посвежее и почище олицетворяли войско Света, а самые гнилые и потоптанные были армией Тьмы, в авангарде которой шли все деревенские дети. Сценарий битвы был почти всегда один и тот же: сперва силы Света бодро шли в атаку, но терпели сокрушающее поражение, и на поле оставался один единственный крохотный желудь, окруженный со всех сторон злобными чудовищами. Но он не пытался бежать и не сдавался в плен, а дрался до конца, чтобы пасть смертью храбрых под натиском превосходящего числом врага.

Эта детская забава по сути была вольной переделкой настольной игры родителей с красивыми резными фигурами и замысловатыми правилами, которые девочка так и не успела освоить. И пусть ее нельзя назвать очень интересной, зато она отлично помогала на пару часиков отрешиться от полного злобы и ненависти окружения.

И вот когда на последнего желудя-героя, стоявшего на ковре из поверженной нечисти, напала целая армия, рядом с ним словно из ниоткуда появилось черное перышко. Вера подняла глаза, вздрогнула всем телом и попятилась, но уперлась спиной в могучий дубовый ствол. Рядом с ней будто из воздуха возникла незнакомая девочка в рваных лохмотьях и кандалах. Это она воткнула перо рядом с желудем и теперь устало улыбалась, глядя на сироту.

– Можно поиграть с тобой? – тихо спросила она. – Я недолго, отдохну чуток и побегу дальше. За мной гонятся злые дядьки с цепями и плетками, хотят продать меня в рабство. Не выдашь, а?

Вера покачала головой, неотрывно глядя в бездонные зеленые омуты – слишком взрослые и опасные для юной беглянки.

– Хорошо, – ведьма опустилась на колени – как раз с той стороны, где стояло войско Тьмы. – Кто побеждает?

Девочка молча указала на нечисть.

– Да уж, много их. Ну ничего, я позову брата – он очень умелый воин. – Марфа взяла почерневший гнилой сучок и вонзила в землю рядом с пером. – Гляди, теперь нас трое. Сейчас мы всех проучим, да?

Злые желуди попадали один за другим. Сирота и колдунья увлеченно раздавали им щелбаны и раскидывали по траве.

– Победа! – воскликнула Марфа и потрепала соседку по макушке. – Видишь, вместе мы сила. Будь у меня такая подруга, я бы ничего не боялась. Тебя, наверное, обижают в деревне?

Вера угрюмо кивнула.

– Меня тоже не очень-то любили. Но мой отец был солдатом и никто не осмеливался обидеть его дочь. Однажды он погиб – все солдаты рано или поздно погибают, такая у них судьба – и вот тогда селяне отыгрались по полной. Слушай, а давай убежим вместе? Всяко проще будет, чего нам терпеть порознь?

Девочка опустила глаза и неуверенно повела плечами.

– Да ладно тебе. Мы с братом почти год провели в деревне. Думали, когда-нибудь от нас отвяжутся. Не-а, не отвязались. Только сильнее давить начали, со свету сживать. Похожая история, да?

Вера снова кивнула.

– Пойдем с нами, пожалуйста, – притворно взмолилась ведьма, за долгую жизнь научившаяся лгать как никто иной. – Брат ранен, я не справлюсь без твоей помощи. Если что – уйдешь, когда пожелаешь. Никто тебя силком держать не будет, ведь мы в одной беде, сестренка. Ты должна понять.

Марфа протянула руку, Вера посмотрела сперва на грязную ладонь, потом в полные фальшивых слез глаза ведьмы и медленно поднялась. Две девочки, похожие как близнецы, зашагали в сторону заброшенной избушки.

– Ну что, господин аскет, изловили упыря? – спросил Трофим с порога.

– Нет. – Андрей вернул ножны на крючок. – Даже не нашел еще.

– Хм, странно… Думал, у вас чуйка на них особая. Да и забить гадину днем сподручнее.

– Бросьте, я обычный человек. А вот насчет дня вы совершенно правы, потому-то вампиры столь тщательно прячутся. У вас тут поблизости никаких пещер нет? Или шахт заброшенных?

Староста почесал лысую макушку и развел руками:

– Окромясь тракту ничего примечательного не имеется, уж извините. Кушать будете? Женка картошечки пожарила с лучком!

– Спасибо, не голоден. Вы бы лучше Веру покормили, коль еда лишняя есть.

– Дык а зачем ее кормить? Она ж на упыря не охотится. Да и работница из нее никудышная, даже свиней выпасти не может.

– А может ей просто не дают работать? Сложно чего-то добиться, если тебя гоняет вся деревенская шпана.

– Да вы что? – воскликнул старик, схватившись за сердце.

– К чему это фальшивое удивление? – устало хмыкнул Андрей. – Прекрасно все знаете, но ничего не делаете. Отвезли бы девчонку в город и отдали б в приют… Мне же кажется, вы просто пытаетесь сжить ее со Свету. Ведь тогда изба достанется вам, верно?

– Ой, клевещете! Ой, наговариваете! – запричитал Трофим. – Да я бы… я бы вот к себе б ее взял, да местов нетути, сами поглядите – все по лавкам, да по полатям. Куда же вы, господин аскет?

– Где она живет?

– Из ворот выйдите – третий дом налево по нашей стороне.

– Хорошо. Там и заночую.

– Как же… а мы вам на печке лежанку подготовили! Теплую, с тремя одеялами.

– Мне трех не нужно. Плохо, знаете ли, когда у одного – три, а другого – ни одного. Спокойной ночи, господин староста.

– А если упырь залезет?

Странник пожал плечами:

– Картошечки ему предложите. Или лежанку теплую.

Прикрыв за собой дверь, Андрей вышел на улицу. Он сразу же нашел дом Веры – изба выделялась на фоне соседей как плешивая хромая дворняга среди породистой стаи. Прогнившая насквозь соломенная крыша, покосившиеся покрытые мхом стены, заросший бурьяном двор, дырявый забор с выломанными досками… жалкое зрелище. Как здесь жить-то вообще, особенно зимой?

Едва аскет коснулся калитки, та чуть не упала, качнувшись на ржавой петле. Детвора с интересом наблюдала, как странник продирается сквозь кусты крапивы и лопухов в половину его роста. Он будто плыл в зеленом колышущемся море и постоянно озирался по сторонам, выискивая кого-то. Но не слышал ничего, кроме копошения мышей под полом да шипения диких кошек, которым такая хибара краше княжеского терема.

– А где хозяйка? – сдался наконец Андрей.

– В лесу, – пискнула девочка лет восьми с большой тряпичной куклой в руках. – Она дома только ночует, да и то не всегда.

– Ясно. Что же, насчет ночевки тут я тоже погорячился. Но и к старосте не пойду. Слушай, а где Веру можно найти? Может, у нее места излюбленные есть?

– Если б мы знали, – красноречиво ответил толстый паренек с хворостиной за поясом. – Правда, недалече есть старый охотничий домик. Думали, она там прячется, даже пару раз засаду устроили, но все впустую.

Мальчишка говорил столь спокойно и обыденно, словно обсуждал охоту на зверя, а не на человека. Видимо, травля сироты не только не возбранялась, но и всецело одобрялась. Андрей бросил хмурый взгляд на дом старосты, но спросил о другом:

– А чего сами там не играете?

– Страшно, – пискнула девочка, обняв куклу.

– Ага, – кивнул толстяк. – Раньше играли, а сейчас боязно даже днем. Каким-то недобрым домик стал.

– Как его найти?

– Да вон туда идите, не промахнетесь, – парень ткнул пальцем в сторону леса.

– Спасибо, – Андрей положил ладонь на рукоять меча и быстрым шагом пошел в указанном направлении.

Сирота сама не поняла, как оказалась на пороге заброшенной избы – так сильно ее одурманили заклятьями и сладкими речами. А когда в полной мере осознала незавидную участь – деваться было некуда: единственную дверь караулила ведьма с изогнутым кинжалом в руке, с острия которого капала ярко-синяя жижа, пахнущая тухлыми яйцами и бузиной.

– Иди в угол и сиди смирно, – прошипела женщина, совсем недавно бывшая доброй и ласковой беглянкой. – А то свяжу.

Вера подчинилась. Села в излюбленную позу, прижав колени к подбородку, и уставилась на уродливое полуразложившееся тело в углу. Она уже догадалась, что угодила в лапы злой колдуньи, но зачем ей укрытый труп и представить не могла.