Эдгар Крейс - Волшебник Синей Горы Страница 3

Когда первый луч солнца проник в окно моей комнаты и добежал до подушки, на которой я спал, то я его сразу почувствовал, потому что я так себя с вечера настроил, что как только луч солнца начнёт светить мне в глаза, то я сразу тут же просыпаюсь, а не переворачиваюсь на другой бок, чтобы продолжить спать, как я это обычные делаю. Так и случилось – солнце меня разбудило первым, потому что в мою комнату оно приходит вначале, а потом уже заглядывает по очереди во все остальные комнаты дома.

С вечера, я попросил маму собрать мне для похода побольше всякой еды. Ведь мы отправляемся на лодке на целый день и даже, если мы и позавтракаем, то потом, в обед нам всё равно захочется ещё чего-нибудь покушать. А маме я сказал, что договорился с друзьями порыбачить и она с отпустила меня, сказав, что у нас тогда на ужин будет ещё и запечённая рыба с овощами. Ничего, разведаем что это такое – Белый Туман, а на обратном пути наловим рыбы. В нашем озере её у нас превеликое множество.

Тихонько одевшись, и быстро выпив стакан молока с куском душистого хлеба из тёплой печи, я, с котомкой за спиной и удочкой в руке, неслышно выскользнул во двор. Наш бравый петух уже забрался на жердь забора, запрокинул голову, захлопал крыльями и уже широко разинул клюв, чтобы, как можно громче, прокукарекать, да так, чтобы на всю округу было хорошо его слышно и другим деревенским петухам. Тогда, вслед ему ещё долго будут надрываясь, кукарекать его горластые собратья. Но я грозно цыкнул на него, и наш петух – тут же сконфуженно слетел с забора, но потом, ещё долго косился на меня из-за угла каким-то недобрым взглядом, пока я не скрылся от него за поворотом. Ну и что, пусть на меня злится наш петух, зато мама ещё сможет чуток поспать, а то она с этой живностью уже и так намаялась: то кур из курятника выпусти, то их покорми; то корову на луг отвести надо, чтобы она успела до вечера как следует отъестся летней, зелёной травкой; опять же – хрюше, нашей обжоре, картошку нужно отварить и сечку с лебедой сделать. В общем, дел у моей мамы по хозяйству очень много, и она, заметьте, всё успевает сделать, хотя и очень устаёт, даже не смотря на мою помощь.

Когда я пришёл на нашу небольшую, деревянную пристань у озера, где обычно стоят все деревенские лодки, то ещё никого из ребят не было. «Сони!», – тоскливо подумал я, – «Так и знал, что я буду самым первым!». Ничего удивительного, ведь это я придумал необычное путешествие, а значит мне и отвечать за всех ребят; и мне нужно быть самым ответственным, чтобы у нас всё хорошо прошло. А! Вот, наконец, и Борька со своими ординарцами вышагивают прямо по дорожке, которая спускается с небольшой горки прямо к озеру. Здесь, в низине, была широкая поляна, на которой мы с ребятами частенько играли в разные игры. А сама наша деревня возвышается над озером, потому что её построили на горе и оттуда открывается очень красивый вид.

– Ну, привет соням! – поздоровался я со своими друзьями.

– Тебе легче, ты у нас ближе всех к озеру живёшь! – лениво потягиваясь и всё ещё зевая, произнёс Борька, и тут же откусил кусок ещё тёплой булки, которую он уже наготове держал в руке.

Мы отвязали лодку, побросали в неё наши котомки с едой и с весёлым гомоном дружно стали в неё забираться, не обращая никакого внимания, на то, что лодка стала раскачиваться. Мы в азарте толкались и громко обсуждали: кто и где будет сидеть. Наконец, разобрались, расселись по лавочкам и немного успокоились. Борька решил сесть на корме, потому что оттуда ему будет лучше всего обозревать местность вокруг себя. Опять же – свою котомка с булочками можно будет рядышком удобно расположить. Шмоня вместе с Кубиком уместились на одном сиденье, а я же сел в гордом одиночестве на сиденье рядом с вёслами, потому что сам напросился грести. Никто из ребят особенно мне и не возражал – кому же охота вместо спокойного прогулки на лодке, с возможностью беззаботно поглазеть по сторонам, надрываться в летнюю жару с управлением лодкой. А мне это было совсем не в тягость. Мне мама, когда мы с ней решали немного порыбачить недалеко от берега, тоже всегда разрешала сидеть на вёслах и управлять лодкой. Скажу вам по секрету: мне даже очень нравится управлять ею. Это весьма приятное ощущение – быть капитаном на маленьком корабле.

Потихоньку я вырулил из нашей тихой заводи и направил лодку к середине озера, потому что решил, что так будет лучше всего. А то, если плыть вдоль берега, то упремся в Белый Туман у самого непроходимого леса. Мы там с ребятами не раз были и всё уже излазили. Там ничего интересного, а вот на середине озера мы с ребятами ещё никогда не были, поэтому мне захотели попробовать зайти в Белый Туман именно здесь. Взрослые говорят, что и там нет ничего интересного. Входишь в туман, а дальше, как в нём не плавай, но непременно снова выплывешь из него и снова увидишь берег, на котором стоит наша деревня. Так что в наших краях никак не заблудишься. Как по озеру не плавай, или по лесу не ходи – всё равно обратно в нашу деревню выйдешь. Поэтому мы с ребятами нисколечко не боялись Белого Тумана. Так и взрослые за нас никогда не боялись, потому что мы никуда не можем деться из нашей деревни. Для взрослых, это конечно, очень удобно устроено, поэтому и дети у нас в деревне ещё никогда не терялись. Так все взрослые в деревне говорят, но мама утверждает, что раньше было совсем по-другому.

Пока я так размышлял, Борька с неизменным аппетитом уплетал свои пирожки, а Шмоня и Кубик с интересом глазели по сторонам. То тут, то там из воды выпрыгивали огромные рыбины и, ярко блеснув на солнце серебристой чешуёй, снова с шумом плюхались обратно в воду, оставляя после себя множество кругов. И тут, вдруг, из воды, прямо рядом с Борькой, выпрыгнула огромная рыбина. Она перекувыркнулась в воздухе и с большим шумом плюхнулась обратно в воду. От неожиданности Борька даже чуть не подавился булкой. Кубик и Шмоня увидели, как он испугался и громко рассмеялись.

– Бублик, бросай есть бублики, и так уже сам, как бублик! – давясь от смеха, произнёс Шмоня.

– Вы бы, лучше вместо того, чтобы надо мной смеяться, дали бы своему другу воду с сиропчиком, чтобы запить эту вредную крошку, а то я её всё никак не могу проглотить! – обиженным голосом попросил Борька.

– На, пей, и больше не давись! – важно произнёс Кубик и протянул ему бурдюк с водой на вишнёвом сиропе.

– А чего эти рыбины всё время выпрыгивают из воды! Что, им там уже места мало, что ли? Нельзя уже и спокойно покушать! – возмутился Борька, и стал жадно пить свой сладкий напиток.

– Вот на обратном пути, мы этих непосед немножко и половим на поджарку, а то мне мама велела рыбки к ужину наловить! – сказал я.

– Так ты что, рассказал своей маме про наш поход? – удивлённо спросил Борька.

Он даже воду с сиропом пить перестал и, округлив свои глаза, стал заинтересованно смотреть на меня. Шмоня и Кубик тоже удивлённо глядели на меня.

– Я всегда своей маме говорю, куда я иду! – недоумённо пожав плечами, ответил я.

– Оно и видно! Разве из тебя вырастет настоящий мужик, если ты всё время, на всё будешь спрашивать разрешение у женщин? Вот я, например, иду туда, куда захочу, и никого об этом не спрашиваю! – с вызовом произнёс Борька. – И моя мама, за меня, никогда не волнуется.

– Это потому, что она знает, что из нашей деревни тебе никуда не деться, а булок у тебя всегда с собой целый мешок, так что с голоду ты никогда не помрёшь! – рассмеялся Кубик и вслед за ним Шмоня. – Что же ей волноваться за тебя?

– Мне правда, не хочется, чтобы моя мама за меня волновалась, – тихо ответил я, но, по-моему, меня никто уже не услышал, и я продолжил грести.

Борька специально отвернулся, чтобы не видеть хихикающих друзей, но когда повернулся обратно, то громко крикнул:

– Смотрите! Белый Туман!

Мы все разом обернулись, и я увидел, что нос нашей лодки уже начал медленно погружаться в молочное варево густого тумана. Я перестал грести, а лодка продолжала погружаться всё глубже и глубже в Белый Туман. Так с разинутыми ртами мы и сидели, пока не решились обернуться назад и посмотреть на свою деревню. Но, деревни уже совсем не было видно. Куда бы мы не посмотрели, всюду была только молочная пелена плотного тумана. Даже воды, – и той не стало видно. Казалось, что наша лодка повисла в тумане и мы уже не плывём, а медленно летим где-то в густых, белых облаках. Даже уже совершенно не чувствовалось, что наша лодка хоть чуть-чуть движется. Мне стало немного страшно, хотя я каждый день привык видеть вдали над озером Белый Туман. Даже ходил в нём – между лесом и озером и тогда мне нисколько не было страшно, но там под ногами была земля и я хорошо знал, что смогу в любой момент повернуть обратно к дому, да и в тумане на берегу всегда были видны слабые очертания деревьев, а значит, там был лес, а за ним и моя деревня. Тут же всё было молочно-белым: и справа, и слева; и сзади, и спереди; и сверху, и снизу. Всюду, куда ни посмотри, был один сплошной Белый Туман, даже солнца теперь совсем не стало видно, и я что есть сил закричал от страха.