Анна Самойлова - Навстречу утренней заре Страница 30

– Почему паладины не вмешались?

– Возможно, им еще об этом неизвестно, – предположил француз. – Но скорее всего, мне кажется, пострадавшие не будут обращаться к рыцарям. Похищенные артикли, как мне говорили, особой ценности не представляли – какие-то старые кинжалы и чаши. Да и при нападении обошлось без увечий. Хотя, как знать, может, во время апрельского бала мы снова увидим казнь. В общем, – подытожил Жан-Пьер, – будь осторожна.

– Вряд ли злоумышленник заинтересуется содержимым внутреннего уровня моего Эфира, – махнула рукой Анна.

– А что у тебя там? Если не секрет, конечно.

– Ты же знаешь, я не использую артикли. У меня в Эфире – только книга по составлению заклинаний, написанная моим отцом.

– Ты все-таки сентиментальна, – улыбнулся колдун.

– Дело вовсе не в этом, – поспешно возразила девушка. – Эта книга помогает мне быстрее осваивать заклинания, которые я сама изобретаю. Но вообще, в скором времени я собираюсь отказаться и от нее. Так что не думаю, что пополню список жертв этого потрошителя Эфира.

Жан-Пьера повеселило то, как Анна назвала преступника. Друзья расплатились и вышли из ресторана, решив немного прогуляться вместе.

– Кстати, об артиклях, – сказал Д’Араго. – Я был вчера в музее Клойстерс, и меня заинтересовал любопытный гобелен. Он небольшой, – колдун показал руками его размер, – изображает женщину, укрывающую младенца в люльке. Автор неизвестен. Приблизительно шестнадцатый век. В проспекте гобелен указан под названием «Мадонна-защитница». Так вот, это – никакая не Мадонна, а сам гобелен – это артикль, а именно – оберег.

Эта история не удивила ведьму. Она знала, что артикли часто попадают к людям, которые не чувствуют их силу, а видят в них только старинные предметы. Многие из них выставляются в музеях.

– Странно, что никто до сих пор его себе не присвоил, – заметила Анна.

– Я тоже был удивлен, – ответил француз. – Оказывается, зал, где выставлен этот экспонат, долгое время был закрыт для посещения и открылся только месяц назад.

– Ты хочешь завладеть этим гобеленом? – с улыбкой спросила ведьма.

– Зачем мне это старье? – пренебрежительно покривился Жан-Пьер. – Тем более что его художественная ценность весьма сомнительна.

Друзья дошли до перекрестка и, договорившись о следующей встрече, распрощались.

Тристан

Тристан Ярдли был художником. К сожалению, при рождении Эфир не наделил его достаточной силой, и самой большой несправедливостью колдун с детства считал свою неспособность летать. На протяжении всей жизни его главным стремлением было обрести это умение, несмотря на то, что его соплеменники не знали случаев, когда нелетающие ведьмы и колдуны обучались полету.

Но Тристан верил, что сможет изменить это. Тем более что одна необычная магическая способность у него все-таки была. Он чувствовал артикли, даже если они скрывались во внутреннем уровне Эфира других ведьм и колдунов. Он мог безошибочно определить вид артикля, его силу и проследить его путь.

Всю жизнь Ярдли искал магические предметы как археолог, участвуя во многих раскопках. Он был не согласен с теми, кто недооценивал возможности артиклей, и надеялся однажды найти такое орудие, которое позволит ему осуществить мечту.

В свои пятьдесят шесть лет Тристан с упорством и вдохновением настоящего художника изучал магические книги и выискивал колдовские ритуалы с применением артиклей. Он видел, как другие тратят свою магию на ерунду, и не понимал, почему Эфир терпит такое к себе отношение.

Ярдли презирал своих соплеменников, избравших жизнь обычных людей и использовавших колдовство только для низменного благосостояния. Но иногда в мыслях Тристан возвращался в то время, когда и он познавал радости обычной жизни, в то время, когда он почти забыл о своей заветной мечте.

Тридцать лет назад он познакомился с одной юной ведьмой, которая смогла взволновать и расшевелить угрюмого колдуна. Диана была очаровательна, весела, немного легкомысленна, но искренне его любила. Они поженились через полгода после знакомства, а еще через год родилась Стелла. Тристан обожал дочь, но замечал, что молодой матери тяжело дается роль домохозяйки, привязанной к требующему постоянного внимания ребенку. Кроме того, Ярдли приходилось много времени проводить в археологических экспедициях.

И вот однажды вернувшись из поездки домой в Атланту, колдун обнаружил Стеллу, спящую в своей кроватке одну дома. На столе лежала записка: «Больше не могу. Прощай». Это была единственная вещь, которую Диана оставила после себя. Тристан, конечно, искал ее, но, выяснив, что она теперь с другим колдуном, прекратил попытки вернуть жену.

В тот период он чувствовал себя жертвой разрушителя, хотя Диана вовсе не была им. Тогда Ярдли понял, что должен освободить себя от всех людских страстей и сосредоточиться на своей главной цели: научиться летать. Со временем он нашел, точнее сказать, воспитал себе союзника и единомышленника в лице дочери, которая, как и отец, была художником, не способным оторваться от земли. Колдун заразил Стеллу своей мечтой, и они вместе участвовали в раскопках в поисках нужных артиклей.

Не так давно, около восьми месяцев назад Тристан случайно наткнулся на одну магическую рукопись, посвященную некромантии. В ней обнаружилось описание ритуала, который очень заинтересовал одержимого идеей колдуна. Духи умерших бесплотны, а потому не ходят по земле, а парят над ней. После правильно проведенного ритуала над могилой почившего колдун мог овладеть его способностью перемещаться по воздуху. Этот обряд требовал соблюдения некоторых условий, а именно – определенного расположения небесных светил, использования артиклей необходимой силы и отсутствия страха перед запретной магией мертвых. Последнее не было для Тристана препятствием. Что касается первого условия, Ярдли без труда рассчитал благоприятный день для проведения ритуала – одиннадцатое апреля, и начал подбирать артикли.

Во-первых, ему было нужно какое-нибудь оружие, нож или кинжал, чтобы пролить свою кровь и смешать ее с Эфиром, которым он наполнит сосуд, то есть второй артикль. Кроме того, необходим также современный артикль, чтобы соединить магию прошлого с настоящим. И наконец, самое сложное условие – для того чтобы потревоженный дух умершего не восстал против колдуна, совершающего обряд, последний должен быть защищен оберегом, к которому в течение пятидесяти лет не прикасались ведьмы и колдуны.

Тристан по опыту знал, что требуются годы, чтобы отыскать никому не принадлежащий талисман-оберег достаточной силы, но все же он надеялся, что удача и его необычная способность помогут ему. С другими артиклями было гораздо меньше проблем. Ярдли давно научился вскрывать чужой Эфир и проделывал это не раз, когда находил у кого-нибудь интересные артикли. Тогда он ставил незаметную магическую ловушку. Ведьма или колдун попадали в поле ее действия и на миг теряли координацию и способность себя контролировать.

В этот момент Тристан использовал оружие, которое он нашел в развалинах одного храма. Это был лук, чьи стрелы проникали в невидимый Эфир и, нарушая его целостность, обнаруживали находящиеся там предметы. Это занятие, конечно, было нарушением закона, но до сих пор никто из прежних владельцев артиклей не обратился к паладинам, во-первых, потому что они не очень дорожили похищенными вещами, а во-вторых, кроме их самолюбия, ничего не пострадало.

Вместе с риском навлечь на себя гнев паладинов существовала также опасность столкнуться с сильным противником, который не даст так просто себя дезориентировать, как случалось несколько раз. Но Тристан вовремя успевал исчезнуть и таким образом избегал конфликта. А вообще, эффект неожиданности магической ловушки был настолько велик, что Ярдли удавалось успешно нападать на ведьм и колдунов, значительно превосходивших его по силе.

Так было, к примеру, с одной ведьмой, у которой Тристан обнаружил деревянную чашу, становившуюся под воздействием Эфира каменной. К тому времени у него уже был необходимый для проведения обряда сосуд – янтарный кубок, похищенный у старого колдуна, но необычное свойство деревянной чаши показалось Ярдли залогом благополучного исхода задуманного, и он, не сомневаясь, атаковал ведьму, хозяйку артикля.

Подходящее оружие тоже было найдено не сразу. У одного колдуна, коллекционера антиквариата, Тристан обнаружил в Эфире изящный кинжал, украшенный драгоценными камнями. К сожалению, как это часто бывает, внешняя красота не имела ничего общего с внутренней сущностью: сила артикля была невелика. Тем не менее, колдун все-таки решил завладеть этим кинжалом, чтобы в будущем его продать. А магический предмет нужного качества – нож из слоновой кости, он забрал у другого колдуна-придворного.