Общак - Александр Вавилов Страница 31

— Скоро узнаешь. Если прислушаешься прямо сейчас, то услышишь шаги за дверью. Это комитетские обнаружили кассовый разрыв в бюджете ямы и поднимаются за тем, кто взял больше, чем мог унести.

— Я поделился со всеми. Моя сумка пуста!

В подтверждении слов Захаренко поднял спортивную сумку, вывернул её наизнанку и показал старухе.

— Не я устанавливаю правила в Государстве коррупции. Чиновники получили полагающуюся им долю, каждый в пределах разумного, определённого уровнем занимаемой должности, и теперь им надо найти козла отпущения, чтобы закрыть дыру в финансовых документах, списав на несчастного все беды, проблемы и недочёты Государства.

— Просто ответь мне, где я могу увидеть Дарину? Вижу по глазам, что ты знаешь, где её найти. Позволь пообщаться с ней последний раз!

— Я же тебе говорила, что она живёт там, — и старуха указала рукой на трельяж, — в зеркале.

Крехтя и охая, она подняла с пола стул, заковыляла с ним к зеркалам, поставила рядом и начала взбираться наверх. Ворон почтенно уступил ей дорогу, и старуха, забравшись на корячках выше, просунула дряблую руку сквозь тёмное стекло. Следом в мутном изображении исчезла голова, а потом и вся она растворилась в зеркале.

Захаренко услышал, как грузно упало её старое тело по ту сторону стекла, и осторожно пошёл вперёд, пытаясь разглядеть в зеркале, где она? Внезапно перед ним возникла Дарина. Она поднялась по ту сторону зеркала вместо старухи и зловеще улыбнулась. Поманив указательным пальчиком ворона, она позвала его за собой:

— Идём пернатый, тут нам больше нечего делать. Скоро сюда придут гости.

Ворон неторопливо последовал вслед за ней, оставляя Диму наедине с разлагающимся мертвецом.

— Так это была ты, — отчаявшись, сквозь зубы процедил Захаренко и подбежал к трельяжу.

Он запустил руки, пытаясь схватить Дарину, но они упёрлись в стекло. Ведьма дьявольски улыбнулась и помахала ему пальчиками руки:

— Пока, инквизитор! За тобой пришли.

Дверь в комнате отворилась, Захаренко обернулся и увидел людей в кожаных куртках и красных повязках на руках с надписью: «Комитет Безопасности и Защиты Государства».

— Захаренко Дмитрий Владиславович? — спросил один из них, тот что был самым огромным и походил больше на злобного пса, чем на человека.

— Да, это я.

— Вы обвиняетесь в расхищении Государственных денежных средств, выявленных в результате аудиторской проверки работ по раскопке ямы.

— Никакой ямы нет!

— Мы это знаем. Ямы нет, но она должна быть, — и комитетчик достал из внутреннего кармана кожаной куртки листок. — Это ваша подпись на акте выполненных работ, подтверждающая, что вы выкопали яму за один миллион откатов?

— Вам не удастся сделать из меня козла отпущения, — процедил сквозь зубы Захаренко, увидев, как в руках одного из комитетчиков появилась верёвка.

— Вяжи его, — приказал главный цепной пёс своему подопечному.

Государственный страж угрожающе двинулся в сторону Захаренко. Дима, смекнув, что другого выхода нет, словно кузнечик запрыгнул на стул, после чего щучкой нырнул в зеркало, где минутой раньше оказалась Дарина с вороном. Раздался звон разбившегося стекла, и Захаренко вылетел в свою комнату из хрустального зеркала, через которое последовал за ведьмой, пробудившись посреди ночи.

Его руки и голова были изранены. На шум из спальной прибежала Карина с Яной.

— Что случилось, любимый? — обняла его девушка.

— Папа! — ревела Яна, кидаясь ему на шею.

— Я потерял копейку, — прошептал Захаренко.

— Какую копейку?

— Копейку кузнеца Калиты…

Глава 13. Наказание

Кирилл Игнатьевич внимательно смотрел в оптический прицел нарезного карабина «Horizon» от итальянского бренда «Franchi», подаренный ему генеральным директором «Строительного Жилищного Кооператива» на день милиции. Зверь должен был появиться со стороны леса и побежать вдоль пологого оврага к горе. Рядом с ним лежал дядя Валера, известный в федеральной службе безопасности под прозвищем Палач. Именно он решал судьбы высокопоставленных силовиков, берущих из кормушки бюджета Российской Федерации больше, чем они могли унести.

— Не промахнись, Кирилл Игнатьевич, кабан крупный.

— И не таких валили, Валерий Станиславович.

— Таких ещё не валили, Кирилл Игнатьевич. Шороху в лесу зверюга навёл порядочно. Другим животным корма перестало хватать.

— А волки что же с медведями? Или они не хозяева в лесу больше?

— Крупный самец. Не по годам мощный. Других хищников не боится. Клыки как у слона. Свой клан создал, такой многочисленный, что любая стая волков его сторонится. А медведи нынче, сам знаешь, тихо сидят по берлогам, затравили охотники бедолаг. Потому без нашего с тобой вмешательства никак не обойтись.

Вдруг кустарник на краю леса расступился и показалась огромная голова кабана. Оторопевший Кирилл Игнатьевич поднял голову от оружия и посмотрел в сторону зверя. Он был настолько огромен, что даже главный следователь России сглотнул от страха слюну.

— Боже, какой гигант.

— Теперь понял, кого тебе приземлить придётся?

Кабан осмотрелся по сторонам, с его здоровенных клыков капала слюна. Не увидев впереди препятствий, он показался из-за кустов в полный рост, превышающий в холке метровую отметку. Его вес был килограмм триста, если не больше. За кабаном начал появляться многочисленный выводок — более мелкие особи, которые крутили пятаками по сторонам, пытаясь учуять опасность. Дикий вепрь не спеша начал движение вдоль оврага, за ним мелкими перебежками последовали остальные свиньи.

Кирилл Игнатьевич снова опустил глаз в прицел и начал ровнять дыхание. Дяда Валера, тоже взял зверя на мушку. Через минуту раздался выстрел следователя. Снаряд 7,62 мм пробив толстую шкуру кабана, пчелой вонзился в сердце животного. Следом в его голову прилетела пуля 9 мм из молота «Горностай» Валерия Станиславовича. Дикий зверь завизжал от боли, потрусил боком, теряя равновесие, и рухнул рядом с оврагом, приминая массивной тушей пожухлую траву. Остальные испуганные свиньи пустились наутёк, издавая щенячий визг.

Охотники встали с лежанки и побрели в сторону застреленного великана. Когда они подошли, его тело ещё изредка подёргивалось в предсмертных конвульсиях. От головы шёл пар, изо рта пенилась горячая кровь.

— Этот Захаренко, говорят, колдовством занимался, — вдруг сказал Палач, разглядывая тушу подбитого животного.

— Ну что вы, Валерий Станиславович, во всякую чушь верите?

— Верю, Кирилл Игнатьевич, верю, и вам советую быть осторожнее с уликами.

— Вы серьёзно?

— Мы не знаем, как это работает, но это не столь важно. Важно, что это работает, а мы, следовательно, должны это контролировать.

— Конечно, у ФСБ свои методы работы, и мы не претендуем на ваши секреты. Но, извините, верить в подобные фантасмагорические теории следователю чревато — судья не поймёт.

— У нас нет никаких секретов от МВД, Кирилл Игнатьевич. Ведь одно дело делаем. А до суда доведём только то, что будет им оценено