Путь. Книга третья - Анюта Соколова Страница 34

– Для тебя хоть что-нибудь в твоём мире загадочное осталось? – ворчу я, поднимаясь наверх.

– А то! – весело откликается Синеглазый, страхующий меня сзади. – Например, что во мне привлекло моего мужа? До сих пор загадка!

Его руки слегка касаются меня, якобы не давая упасть. Но мне слишком очевидны его желания, как, впрочем, и свои собственные. Лестница длинная, я потихоньку сбавляю темп…

«Если хочешь, чтобы я совсем к тебе прижался, только скажи, – даже мысленно моё синеглазое сокровище умудряется передать улыбку. – Но учти, что сын Вари следует за нами, а на мне – тонкие парадные штаны. Белые и облегающие».

Со вздохом я отстраняюсь. Мне нравятся облегающие штаны – особенно если их потом снять… Ещё я знаю, как легко Джэд возбуждается и к чему это обычно приводит. Приходится терпеть. И ускорить шаг, увеличивая расстояние между нами. А в сердцах – выругаться, помянув Ношэра недобрым словом.

– Сюда, – сершан показывает рукой на абсолютно глухой ствол.

Нахмурившись, я думаю: он спятил или я такой дурак?! Недолго, пока сын Вари не проводит четырёхпалой ладонью по коре дерева. Саэрш словно вздыхает, и чешуйки… Не подобрать определения! Отползают? Расступаются? Сжимаются?! Перед нами – проход, ровно в рост сершана. Нам с Дэйкеном придётся нагибаться. Внутри – не мрак, как я ожидал, а полусвет, розовый, мягкий.

Ношэр первый устремляется внутрь. Его алый мех в скудном освещении начинает мерцать, и мы следуем за этим расплывчатым светящимся облаком. Глаза быстро привыкают, и я начинаю различать предметы. Вместо пола – упругая ровная поверхность, напоминающая застывшее желе. Ноги не вязнут, но пружинят. Стены – шероховатые волокна, слабо шевелящиеся в такт нашим движениям. Очень хочется их потрогать!

«Джэд, можно прикоснуться к чему-нибудь вокруг?»

«Не стоит. Мы сейчас в теле живого существа. Сершанов оно воспринимает как часть себя, а на нас может отреагировать не лучшим образом».

Разочарованно вздыхаю. Озираюсь дальше. Помещения – сплошные коридоры. Поуже, пошире… Как это всё умещается в дереве, я не спрашиваю. Пространственная магия, сплетённые ветви или и то, и другое. Мебели нет. Есть только пол, стены и полутьма. Интересно: я до сих пор как-то не задумывался – как живут сершаны в своих Развилках? Где спят, едят, отдыхают?

Саор – удивительный мир. Здесь не принято подглядывать в чужие дома ради любопытства. Прийти к кому-то в гости можно, только если тебя пригласят. Разумные так и вовсе защищены Законами – Гэдэи, Аргэха, Тодэрга. Их право на частную жизнь строго охраняется. Исключение составляют Правители, но и они не злоупотребляют своими преимуществами.

Я в Развилке первый раз за почти восемнадцать лет. В Гнёздах бываю регулярно, в Пещерах хоренгов – частенько, Коконы лэктэрхов видел издали, ведоксы домов не имеют. В Жилище тихэни попал благодаря Джэду лишь в этом году. А в святая святых сершанов король если и ходил, то без меня.

«Синеглазый, а ты здесь уже был?»

«В этом саэрше – нет. У Арска бывал, у Илеса. Это между Пта и Копте. В Эрай к Сорку заносило, ещё до тебя. Сершаны со своими трудностями предпочитают справляться самостоятельно, Правителей дёргают редко».

Что же вынудило сына Вари не просто обратиться к королю, но и вызвать его тайно, через мужа, во время бала?!

Ношэр резко останавливается. Умоляюще смотрит на Дэйкена огромными глазами навыкате:

– Джэд, пожалуйста! Потом – всё что угодно. Любое наказание… Хоть изгнание! Но дочку спаси… Ты же сам отец.

Муж отвечает ему таким же пристальным взглядом, в котором начинает брезжить понимание:

– Сколько времени длится разрыв?

– Несколько часов. Пока мы спохватились, пока я ходил за тобой…

Синеглазый отодвигает сершана и первым входит в следующий коридор. Это помещение не похоже на остальные. Здесь и теплее, и светлее, а волокна-стенки образуют колыбель, в которой свернулся клубочком крошечный алый комочек. Это я разглядываю позже, сначала всё внимание нацелено на прореху сбоку. Как будто гигантский зверь черканул когтём с потолка до пола, разрезав стену насквозь. На краях повреждения ярко-красные капли – сока или крови?! Саэрш – живое дерево, возможно, и то, и то. Колыбель висит на тонкой ниточке, истекающей этой жидкостью, под ней образовалась целая багряная лужа.

– Я возьму вину на себя, – повторяет сершан, – Маэн не хотела… Она случайно…

– Твоя пара случайно – что?! – голос Джэда зол. – Применила запретную магию? Не позаботилась о защите? Отсекла связи Кармана с саэршем? Почти убила дочь?!

Попутно Дэйкен уже восстанавливает целостность помещения, применяя потоки такой силы, что я их вижу – как голубые молнии, разбегающиеся от его пальцев. Волокна сплетаются и срастаются заново. Но Синеглазого волнуют не они. Он наклоняется над колыбелью – и поднимает на сершана искажённое гневом лицо:

– Какого чёрта ты тянул?! Она у Грани!

Дальше – несколько секунд тишины, которую нарушает виноватое сопение Ношэра. А вскоре раздаётся недовольное вяканье ребёнка. Джэд ворчит, разглядывая алый мех:

– Мама – разгильдяйка, папа – тугодум. Кем они тебя воспитают, ума не приложу! Имя уже подобрали? – сурово спрашивает он сершана.

– Касэ, – расплывается тот в улыбке. – Мой король… благодарю!

– Маэн чтобы завтра с восходом явилась в Орж, – строго сдвигает брови Дэйкен, – с убедительными объяснениями, как она умудрилась одновременно и Закон нарушить, и дочь чуть не угробить. Хочешь – с ней приходи, – добавляет он уже не столь жёстко сыну Вари. – Поддержишь, заступишься… первый ребёнок как-никак.

Тот низко-низко кланяется:

– Да, Джэд.

Синеглазый склоняется над колыбелью. Улыбка моментально превращает сурового короля в озорного парня:

– До встречи, Касэ, дочь Ношэра. Лет через десять увидимся!

Он переносит нас в Тери, уже не в сад, а в холл рядом с бальным залом. Народу тут немного, наше появление проходит незамеченным. Я оглядываю его – и указываю на крохотное пятнышко на рукаве. Кроваво-красное, как сок саэрша:

– Убери, не пугай принцессу.

– Потому я белое и не люблю, – морщится Джэд.

Моё прекрасное синеглазое совершенство, неотразимое в традиционной одежде королей.

– Молчи, чучело. Пойдём, Гэссу найдём. Надеюсь, она наше отсутствие не заметила.

– А я-то как надеюсь! – ёжится мой муж.

– У нас причина уважительная, – я беру его за руку и веду в зал. – Кстати, почему ты пообещал Касэ встретиться только через десять лет?

– Так ей всего пять, и до возраста ответственности она будет в Кармане расти. Ты не удивлялся, что никогда не видел маленьких сершанов? До совершеннолетия они не покидают колыбель, перенимают родовые знания и учатся во сне.

– Синеглазый!

Возмущённый вопль принцессы Тери будоражит присутствующих почище запрещённых заклятий.

– Вот где ты ходишь, спрашивается? Я четверть часа тебя ищу, бегаю везде!

– Мам, мы в саду были, – Джэд опускает свои потрясающие ресницы. – Вышли подышать. Такая чудесная ночь…

И ведь не врёт! Были в саду? Были. И ночь сказочно хороша.

– Оболтусы, – ворчит Гэсса, теплея. – Оба! И ты, Дэрэк, во всём ему потакаешь!

– Он – мой муж, – улыбаюсь я, – скоро уже год. Супруги должны поддерживать друг друга.

И мне очень повезло. Моя годовщина свадьбы совпадает с днём рождения любимого. Спасибо, бабушка! Мужчин всегда упрекают, что они забывают даты. Я вот помню лишь две – день, когда Синеглазый родился, и второй, лучший миг в моей жизни, когда он отдал мне себя окончательно. Теперь, значит, три.

– Танцевать пойдём? – невинно спрашивает Джэд.

Пока мы с принцессой таращимся на него и друг на друга, не понимая, кого он приглашает, король Саора цапает меня за руку и тащит в круговерть танцующих пар.

«Спятил?!»

«Ты мне давно обещал. Я устал ждать, когда ты решишься. А так и мама от нас отлепилась, и я наконец-то прилюдно тебя потискаю».

Можно подумать, этого нельзя сделать без танцев!

На нас все смотрят, но в основном с улыбкой. А молоденькие девочки – с откровенной завистью. Джэд прекрасно танцует, можно расслабиться и наслаждаться музыкой и его близостью. Тем более что танцы в Саоре незатейливы и не предполагают сложных фигур. Достаточно просто следовать за партнёром и снисходительно поглядывать на юных красоток, сжирающих Дэйкена жадными взглядами.

Уникальное создание – мой муж. Идеальный облик, вызывающий всеобщее восхищение. Великий маг, которому нипочём Грань. Мудрый король, давший нарушившему Закон сершану шанс оправдаться и не расставаться со своим ребёнком, уходя в изгнание. Преданный сын, не желающий расстраивать мать.