Владимир Анин - Монокль Страница 4

– Чтобы она его там нашла.

– Вот чудак! Ну, найдет она этот значок, ну, нацепит, хотя вряд ли – она же вообще их не носит, это вон Глюк до пупа увешался. А Ленка… Но даже если такое чудо произойдет, тебе-то что с этого? Будешь втихаря балдеть, что Ленка таскает это дурацкий значок и даже не догадывается, откуда он у нее взялся?

– Никакой он не дурацкий, а самый что ни на есть клевый, – возразил Глеб. – Да, мне будет приятно, если она станет его носить.

– Елы-палы! – воскликнул Илья. – Цыпа, ну ты посмотри на него – он же самый натуральный извращенец! Больной на всю голову! Я думаю, ему уже пора лечиться.

– А мне по барабану, что ты думаешь, – огрызнулся Глеб.

– Все равно она не нацепит твой значок.

– Посмотрим.

Глава 2

На следующий день Лена явилась в школу с новым значком на лацкане пиджака. Это даже произвело маленький фурор. Глеб ликовал, его просто распирало от счастья, но признаться Лене в содеянном было выше его сил. Поэтому он, как и предрекал Илья, втихаря наслаждался тем, что его тайный дар принят с достоинством. Яша искренне радовался за друга, а Илья только пожимал плечами, качал головой и стучал пальцем по лбу.

Однако праздничное настроение Глеба было неожиданно прервано крайне неприятным событием. Олег Кукин в очередной раз стал отпрашиваться в туалет, сославшись на расстройство желудка. Оксана Филипповна не хотела его отпускать, но когда Олег пригрозил, что он за последствия не отвечает, и стал демонстративно стягивать штаны, учительница сдалась и позволила ему выйти.

А через пять минут раздался выстрел. Да такой громкий! Может, конечно, он просто показался громким, разорвав сосредоточенную тишину школы за десять минут до конца урока. Оксана Филипповна замерла и побледнела, предчувствуя что-то нехорошее. А Глеб сразу понял, что Олег решил-таки испытать свой дурацкий револьвер. Идиот! Он что, не мог дождаться конца уроков, пойти в лес и там стрелять сколько угодно? Почему этого Глюка вечно тянет на приключения именно в школе, во время занятий?

В коридоре послышались торопливые шаги. Оксана Филипповна приоткрыла дверь и тоже куда-то побежала. Один за другим ученики стали покидать класс, вливаясь в поначалу молчаливый, а потом все более и более шумный поток школьников, вырывающихся из классов и бегущих туда, откуда несколько минут назад прозвучал выстрел. Уроки были сорваны.

Когда Глеб добежал до мальчишеского туалета, там уже собралась огромная толпа. Плотным полукругом школьники обступили вход в туалетную комнату, откуда через мгновение вынырнул взлохмаченный физрук с безжизненным телом Олега на руках. Лицо у Глюка было бледное, глаза закрыты, а на желтой рубашке набухало ярко-алое пятно. Как потом выяснилось, он решил испробовать на прочность унитаз и выстрелил в него. Унитаз, конечно, разлетелся на куски, а пуля, видимо, рикошетом ударила в стену и, отскочив обратно, задела Олега.

Его увезли на «скорой», а учеников загнали в актовый зал. Некоторое время зал возбужденно гудел, живо обсуждая происшедшее. Подобного не случалось за всю историю школы. Да и в соседних школах ничего такого никогда не происходило. Кто-то вспомнил, будто много лет назад в каком-то училище тоже один ненормальный притащил пистолет и начал стрелять прямо на занятиях. Вроде бы даже были пострадавшие, но это было давно и толком неизвестно где, а потому не производило такого яркого впечатления, как нынешнее событие.

Спустя двадцать минут дверь с шумом распахнулась, и в актовый зал стремительной походкой вошла директриса Нелли Эдуардовна в сопровождении завуча и милиционера. Она поднялась на сцену и окинула притихший зал таким суровым взглядом, что все находившиеся там невольно замерли. Каждый боялся не только говорить, но и дышать. Причем это касалось и школьников, и учителей. Даже завуч, стоявшая слева от Нелли Эдуардовны, невольно попятилась, стараясь вжаться в сцену.

– Дожили! – прогремела директриса. – Мало вам того, что Максимов из восьмого «А» принес в школу нож и чуть не поранил одноклассника. Мало того, что Егоров… да-да, я тебя имею в виду. Встань, когда с тобой разговаривает директор! Мало того, что этот хулиган притащил слезоточивый газ и сорвал уроки во всей школе… Сядь на место, Егоров. Вы… – Нелли Эдуардовна сделала паузу, чувствовалось, что она прямо-таки кипит от негодования, – задумали принести в школу… огнестрельное оружие! Что, боевиков насмотрелись? На подвиги потянуло? Здесь вам не Америка! У нас тут не Дикий Запад, а цивилизованный Восток. Запомните это раз и навсегда! А если кто не пожелает запомнить, будем применять более действенные меры, пока не вдолбим в ваши разбитные головы, что такое дисциплина и порядок. Где классный руководитель этого Кукина?

Оксана Филипповна робко привстала.

– Ай-яй-яй! – продолжала Нелли Эдуардовна. – Ну как же так? Куда же мы катимся, я вас спрашиваю? А? А завтра что? Завтра кто-нибудь додумается принести в портфеле бомбу и взорвет всю школу, чтобы камня на камне не осталось! Вы этого добиваетесь? Этого? Не слышу!.. И ведь наверняка кто-то знал, что задумал этот су… этот Кукин. Знал, что у него есть оружие, и не удосужился никого об этом предупредить. А ведь можно было избежать трагедии, если бы нашелся хоть один сознательный… Кто знал, что у Кукина есть пистолет? Неужели никто? Или вы собираетесь покрывать этого мерзавца? Хорошо еще, он легко отделался…

Глеб заметил, как облегченно вздохнула Оксана Филипповна – значит, с Олегом Кукиным все в порядке.

– А если бы он убил себя или еще кого-нибудь? – продолжала Нелли Эдуардовна. – Кому за это отвечать? А? Нелли Эдуардовне? А с какой стати я должна отвечать за идиотские выходки этого лоботряса? У меня разве других забот нет? Безобразие! Но я с этим разберусь, уж поверьте. Я эти ваши поползновения буду пресекать на корню, уничтожать в зародыше, беспощадно и бескомпромиссно! В общем, так: с завтрашнего дня вводятся особые правила распорядка. В школу всем являться на полчаса раньше. При входе все сумки безоговорочно предъявлять к досмотру охране. Во время уроков отлучаться из класса категорически запрещено.

– Даже в туалет? – робко спросила какая-то девочка.

– Тем более в туалет! – рявкнула директриса. – Вы меня хорошо поняли? За отсутствие ученика во время урока в классе и сам ученик, и отпустивший его учитель будут строжайшим образом наказаны. Вам ясно, Оксана Филипповна?

– Да, Нелли Эдуардовна. Но… он ведь сказал, что очень хочет…

– А меня не волнует! Вот к чему приводят такие поблажки. Лучше бы он прямо в классе обделался. А теперь что прикажете делать?

Оксана Филипповна потупила взор.

– У меня все, – подытожила директриса. – А сейчас с вами будет разговаривать начальник отделения милиции Григорий Пантелеймонович Дуров.

На сцену поднялся невысокого роста человек в форме полковника милиции. Встав по правую руку от Нелли Эдуардовны, он снял фуражку и пристально оглядел зал.

– Добрый день! – произнес он. – Хотя правильнее сказать, доброго в нем сегодня маловато. Да, товарищи, это ЧП. Причем чрезвычайное ЧП… в смысле, происшествие. Огнестрельное оружие – это уже не игрушка. Это, между прочим, уже противозаконщина, причем самая что ни на есть откровенная. И вы должны это знать. Незнание закона, товарищи, не освобождает, так сказать… Ваш товарищ нарушил закон уже тем, что без всякого на то разрешения присвоил и хранил огнестрельное оружие. Это, да будет вам известно, уже само по себе деяние строго наказуемое. А приносить огнестрельное оружие в места, так сказать, массового скопления людей и тем более использовать… Это уже, я вам скажу, из ряда вон… Это уже уголовщина в самом прямом ее проявлении. Уголовщина, с которой мы с вами обязаны бороться и, как правильно сказала Нелли Эдуардовна, пресекать, так сказать, на корню. А те из вас, кто знал о том, что у Кукина есть оружие, и не доложил, кому следует, теперь, стало быть, не кто иные, как соучастники, и должны отвечать по всей строгости закона… А закон у нас суровый и, между прочим, никому поблажек не дает. Если, конечно, вы не откажетесь, так сказать, добровольно помочь органам милиции разобраться в этом досадном инциденте. Ну что, есть такие?

Зал дружно молчал.

– Что ж, я подожду, – продолжал милиционер. – Оружие Кукин где-то нашел. Это видно хотя бы по тому, что револьвер значительно поврежден. Он явно долго пролежал в земле. И нам нужно знать, где Кукин нашел его. Вдруг там еще что-то осталось, и если кто-то его найдет, то инцидент может повториться, и с еще более печальными последствиями. А мы этого допустить не можем, не имеем права. Мы должны приложить все усилия, чтобы это больше не повторилось. Рано или поздно Кукин сам нам обо всем расскажет, ему все равно деваться некуда. Но мне хотелось бы услышать что-нибудь от вас. Здесь и сейчас.