Виталий Коновалов - Отражение надежды Страница 4

В глазах капитана сверкнуло любопытство, сложив руки на груди он молча наблюдал за происходящим.

Воткнув прутья в землю по предполагаемым углам треугольника, он выставил людей между ними натянул тонкую, железную проволоку по периметру и громко провозгласил:

– А теперь прошу тишины! А вы парни, ну вы знаете, что делать, не первый раз мы тут, просто начинайте. – Переглянувшись между собой все внутри треугольника закрыли глаза, вдохнули полной грудью и начали медленно выдыхать с тихим протяжным гудением через нос. В этот момент менестрель вытащил из-за пазухи два молоточка – побольше и поменьше, встав напротив одного из столбиков, он сосредоточился и лёгким движением руки стукнул по нему тем, что поменьше. Писклявый звон заглушил всё вокруг, утопая где-то в глубине ушной раковины, менестрель же быстро перебежал к следующему столбу и снова стукнул по нему тем же самым молотком. Уже словно из глубин звон возродился в ушах протяжно и назойливо. Подбежав к третьему столбу, он остановился, будто выбирая момент и размахнувшись от бедра ударил молотком что потяжелее. Писк в ушах утонул в грубом металлическом гудении, оставляя тот же привкус на языке. В этот же момент мужики между прутьями протяжно потянули грудным воем, почти в унисон звону столба. Полторы минуты и все, кто был внутри с хрипом выдохнули последний воздух из лёгких. Все они ожили, стучали себя по груди и начали хохотать, обсуждать работы на день.

– Веришь или нет, но это помогает быть рабочим выносливее и сильнее, – обратился к капитану Борнес, – и я не говорю о бодрости и позитиве, три мужика хватает там, где дюжина таких же еле справится. Конечно же, это наш семейный секрет, который останется с нами, чтобы быть впереди конкурентов, уж простите.

– Наши землепашцы и сами пока что справляются.

Вскоре каждый занялся своим делом, кто обрабатывать землю, а кто-то, собрав свои инструменты, вместе с выделенным помощником скрылся в стенах усадьбы. Капитан же весь день потратил на то, чтобы обойти деревушку и перекинуться парой слов с местными землепашцами, охотниками и просто сельскими бабами. Люди обитали в округе добрые и гостеприимные. Всегда угощали сочным, свежезапечённым мясом и кружкой терпкой настойки из трав, собранных в лесу неподалёку. Вечером, когда солнце своим закатом в ярких красках осветило деревню, весь простой люд собрался на полянке в стороне шагов на четыреста у кострища. вокруг которого стояли длинные столы на коие они принесли бочонки с выпивкой, свежепойманного кабана и каждый по небольшой порции либо мяса, либо овощного рагу. Солнце уже еле выглядывало из-за горизонта, костёр пылал жаром, а толпа галдела и веселилась, распивая напитки и закусывая тем, что под руку подвернётся. Капитан подошёл к тройке мужиков активно обсуждавших сегодняшнюю охоту, кружки их пенились пивом, а лица светились улыбками.

– В честь чего гуляния? – сев напротив мужиков спросил капитан громким голосом, прорывающимся через гул. Мужики замолчали, ясные глаза их направились на него, один из них вздохнув полной грудью басым голосом словно кличем крикнул:

– Мы отмечаем жизнь! – и с размахом стукнув кружкой о стол, что почти всё пиво вылилось из неё, они встали и дружно пошли, обсуждая чья кишка не тонка прыгнуть через костёр.

– Они радуются, что не погибли при охоте, – раздался твёрдый, с хрипотцой голос позади, капитан обернулся и увидел пожилого человека, одетого в просторную рубаху, повязанную на поясе и тканевые, местами подранные штаны.

– Должно быть, это очень опасный лес, раз они радуются единой охоте, – смотря, как старик садится рядом, почти с иронией отрезал капитан.

– Раз в месяц они приносят дичь, веселятся и гуляют. Мы живём в трудные времена, зима холодна и сурова, работа в полях трудна, что не каждый человек доходит своими ногами до дома, а леса… – старик остановился, его взгляд опустился в собственную кружку из которой он испил несколько глотков и продолжил. – А лес – он и правда очень опасен. Людям нужно иметь что-то светлое в своей жизни. Празднуя, можно временно забыть о том, сколько ты потерял… – допив из своей кружки старик встал и ушёл куда-то в толпу.

Решив, что пора бы пойти отдохнуть, капитан собирался вставать из-за стола, как вдруг услышал рёв со стороны усадьбы – протяжный и звонкий, наполненный гневом и отчаянием, словно зверь загнанный в угол. Все люди замолчали, в глазах их мелькнул страх, с которым они смотрели в сторону откуда исходил звук, что неожиданно начал приближаться. Вперёд вышли семеро крепких мужичков в руках которых оказались луки и пара стрел.

– Что это такое? – прокричал капитан, указывая рукой в сторону непонятных воплей.

Мужики переглянулись и помотали головой.

– Не знаем, мы уже семь лет охотимся в местных землях и не слышали ничего подобного, – после недолгой паузы, один из охотников сказал:

– Вы же капитан стражи, тот самый, что сверг старых властителей, сражаться явно умеете, – кинув ему в руки обычную палку, заточенную на конце, добавил. – Я думаю, не мне вам рассказывать про мастера и камень.

Капитан молча кивнул в ответ. Звонкий и невероятно раздражительный стон был совсем рядом, трое охотников остались на месте натянув тетиву и готовые стрелять, в то время как остальные взяли позиции поодаль, присев за невысокими кустами. Тишина накрыла округу, скрипение тетивы и шептание людей позади нервно висели в воздухе. Вдруг, в свете пляшущего костра, показался молодой человек, шатающийся, еле перебиравший ноги. Он был одет в завязанные на поясе оборванные штаны, голый торс был покрыт синяками и ссадинами. Один из мужиков хотел пойти помочь ему, но его тут же остановили, неодобрительно покачав головой. Вдруг парень споткнулся о землю и упал на четвереньки, вызвав вздохи ужаса и перешёптывания между людьми. Из его спины торчали железные прутья, длиной в пару вершков и толщиной в палец. Дыхание его стало глубоким и тяжёлым, из гортани стали вырываться хрипы, а с полной грудью воздухом вырвался крик – человеческий, отчаянный, полный боли. Прутья на спине завибрировали и зазвенели, всё тело бедолаги затряслось, голос всё сильнее мешался с усиливающимся звоном, пока не превратился в истошный вопль.

Вскочив на ноги, все увидели его глаза, наполненные злобой, дрожащими шагами он направился к охотникам, те в свою очередь пустили стрелы, летящие ровно в голый торс человека, напротив. В мгновение ока парень остановился и рывком, в пируэте, отпрыгнул в сторону на три шага, упав почти на четвереньки, как яростный зверь он легко и молниеносно сжался в плечах и спине, рванул на своих двоих в сторону тех, что были ближе всего к нему. Шаги парня напоминали звериные, отчаянные, как из последних сил, но одновременно переполняющие мощью. Оказавшись в десяти шагах от охотников, он снова издал истошный вопль. Выпущенные в него стрелы отчасти достигли цели, поразив ногу и плечо. Он потерял равновесие, кубарем покатился поднимая столб пыли, но тут же словно пружина вскочил над землёй оттолкнувшись всеми конечностями, изогнувшись как кошка он встал снова на свои четверни и рванул землю всей силой, толкая тело вперёд с невиданной скоростью. Охотник, в которого летел снаряд из всего тела, попытался увернуться. Ловким движением он кувыркнулся в сторону, схватил крепко рукой лук, натянул последнюю стрелу в уже развернувшегося на него зверя. Стрела, засвистев, полетела прямо ему в голову, расстояние всего пара шагов, увернуться не было шанса. Как вдруг мышцы парня напряглись как пеньковая верёвка, левая рука рванула на опережение стреле, издавая раздражающий звук разрывающегося полотна. Глаза охотника округлились от неожиданности и страха, зверь стоял перед ним сжимая в руке переломленную стрелу пополам. Из рассечённого лба текла кровь, сама же рука, будто отдав всю жизнь для последнего рывка, замертво отвисла, тело готовое к атаке наклонилось вперёд, как вдруг в спину прилетело ещё пара стрел. Обернувшись с рыком разъярённого медведя, он увидел перед собой двух лучников и капитана с заострённой палкой. Капитан расстроено помотал головой:

Конец ознакомительного фрагмента.