Александр Басов - Травинка на холодном ветру. Из цикла «Потускневшая жемчужина» Страница 4

– Вижу, что ты расстроена, милая.

– Да. Скажи мне, тётушка Ада, а ты веришь тому, что сказал глашатай? Будто бы мой отец настолько болен, что не в состоянии исполнять обязанности сеньора?

– Господин барон здоровый и крепкий человек. Не знаю, что могло бы так на него повлиять.

– Значит, ты им поверила? – Недовольно воскликнула девушка.

– Тише, милая. Не нужно так болезненно реагировать. Нельзя исключить, что они сказали правду. Всякое может случиться.

– Я бы почувствовала. – Убеждённо произнесла Милена и резко дёрнула головой, словно прогоняла прочь тревожные мысли. – Если бы с ним что-нибудь случилось, я бы обязательно это поняла.

– Извини, дорогая. Не хочу тебя расстраивать, но ты себя переоцениваешь.

– А ты, тётушка, согласишься мне помочь? – С мольбой в голосе обратилась к ней девушка. – Ты же знающая и умеешь, такое, что не снилось обычным людям.

– Могу многое, – согласилась Аделинда, – а всё ж для родной крови преград меньше.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что тебе было бы легче незримую ниточку отцу перебросить и про здоровье его узнать. А то и самой подлечить немного. Для опытной знающей расстояние не является препятствием.

– Я же ничего подобного не умею, – печально вздохнула Милена.

– Это дело поправимое, – улыбнулась ведунья. – Ты девочка умная, быстро выучишься.

– Ты предлагаешь мне стать знающей?

– Тебя что-то смущает? Когда-то давно, я говорила, что из тебя могла бы получиться сильная ведунья. Или забыла?

– Нет. – Ответила девушка, – вспоминая разговор, состоявшийся через день после того, как вышла из Дикого леса.

Сидя на маленькой уютной кухне, она по маленькому кусочку откусывала необычайно вкусную булочку, вдыхала умопомрачительный запах свежей сдобы. Все мысли были, лишь о том, чтобы вдоволь наесться после вынужденной диеты на отваре из древесного сока.

– Тебя, милая девочка, мне послала сама судьба, – сказала в тот вечер Аделинда, глядя на неё странным взглядом.

– Скорее, наоборот, – засмеялась Милена, – без твоего и Тау вмешательства я сама не выбралась бы из леса. Я в долгу у вас обоих.

– Ни о каких долгах не может быть и речи. – Протестующе взмахнула перед собой руками знахарка. – Но кое-что ты можешь для меня сделать.

– Хорошо, – не задумываясь, согласилась девушка. – Что именно?

– Не торопись принимать решение, пока не узнала, что тебе будет предложено.

– Тётушка Ада, я знаю тебя всего несколько дней, но мне кажется, что сегодня ты ведёшь себя очень странно.

– Я очень волнуюсь, милая, поверь. Дело в том, что мне не дано иметь детей. Столько женщин вылечила от бесплодия, а вот самой себе помочь не смогла. – Вздохнула Аделинда. – Есть предел и моим возможностям. На мне должна оборваться династия знающих. – Иногда, кажется, что все бесчисленные предки по женской линии собрались вокруг меня и осуждающе качают головами. Тяжело осознавать, что будут потеряны все, накопленные ими знания. В нашем роду знающие рождались через поколение. Бабушка обучала внучку, а та, в дальнейшем, передавала знания своей внучке. Так было всегда, пока не родилась я. Все вокруг говорили, что доставшийся мне дар колдовства необычайно силён. Но судьба сыграла со мной скверную шутку, уравновесив силу неспособностью выносить ребёнка.

– А как же твой брат, Джакоб. У него тоже нет детей?

– Есть две дочери. Племянницы. Близкая родня, но меня недолюбливают. Похоже, верят разным сплетням. Да и толку от них в нашем деле никакого. Не передалось им ничего.

– Получается, ты совсем одна, – сочувственно произнесла Милена.

– Теперь, нет, – впервые за весь вечер улыбнулась Аделинда. Её губы дрогнули, и улыбка вышла совсем невесёлой. – У меня есть ты.

– Я же не могу быть твоей внучкой, – удивилась девушка.

– Это верно. Но и без моего вмешательства, ты вряд ли появилась бы на свет.

– Не поняла… Или… ты хочешь сказать, – ахнула девушка, – что лечила мою маму от бесплодия?

– Да. И у меня неплохо получилось. Твоя мама была просто счастлива, и попросила меня придумать имя для новорождённой девочки. Вот, видишь, мы с тобой не совсем чужие друг другу люди. У тебя есть дар, милая. Ты это доказала ещё там, за Белой Стеной. Такие способности не должны пропасть понапрасну. Из тебя может получиться сильная знающая. Обдумай хорошенько моё предложение. Я не тороплю с ответом.

Восстановив в памяти тот разговор, Милена со стыдом была вынуждена признать, что совершенно забыла о словах ведуньи. Получив в своё полное распоряжение информаторий, она открыла для себя новый удивительный мир, затмивший всё остальное.

«Нехорошо получилось, – подумала девушка, – представляю, какой легкомысленной дурой я сейчас выгляжу».

– Не вини себя, милая, – сказала Аделинда, заметившая, как изменилась в лице её спутница. – Ты мне ничем не обязана и вольна принять любое решение. Я всего лишь хочу, чтобы ты стала сильной и способной постоять за себя и тех, кто тебе дорог.

– Наверное, на обучение уйдёт немало времени. – Неуверенно произнесла девушка. – Отцу может понадобиться помощь гораздо быстрее.

– Не сочти мои слова жестокими, но, подумай сама, какую помощь ты можешь сейчас ему предложить?

Против этого ей нечего было возразить. У беглой баронессы фон Кифернвальд не было ни средств, ни связей в столице, чтобы хоть что-то разузнать о судьбе отца. О том, чтобы ему помочь, и речи быть не могло. Ей стало совсем грустно от собственного бессилия, глаза наполнились слезами, а закрывавший большую часть лица платок не позволял их смахнуть с ресниц.

– Ты права, тётушка Ада, – всхлипнув, подтвердила Милена, – я об этом как-то не подумала.

– Не расстраивайся, – стала подбадривать девушку Аделинда. – Уныние в любом деле плохое подспорье. Если твёрдо решила учиться знахарским премудростям, то с завтрашнего дня и начнём.

– Почему не с сегодняшнего?

– Экая ты быстрая. Сегодня день для тебя непростой выдался. Отдохнёшь, выспишься хорошенько, а завтра и начнём. И будет лучше, если шар твой, каменный где-нибудь в сторонке полежит. До лучших времён.

Процесс обучения колдовским премудростям Милена представляла себе смутно. Сказочные истории и несколько услышанных в детстве страшилок сформировали у неё стойкое убеждение, что придётся пить кровь чёрного петуха, сдобренную могильным прахом, или что-нибудь не менее гадкое. Когда от Аделинды в первый раз поступило предложение стать знающей, Милена не стала всерьёз его рассматривать ещё и по другой причине. Баронессе фон Кифернвальд не пристало увлекаться подобными вещами, даже в том случае, когда заняться было совсем нечем.

Тогда ей казалось, что стоит только дождаться отца, и вернётся прежняя жизнь, в которой не нужно будет прятаться от людей архиепископа и блуждать по Дикому лесу. Барон смог бы надёжно защитить её от Берхарда, и, тем более, от несостоявшегося жениха Отто. В этом Милена нисколько не сомневалась, поэтому терпеливо ждала отца, только с ним и связывая окончание своего изгнания. Она потихоньку планировала будущее, начав с того, что барон фон Кифернвальд был обязан разорвать помолвку с запятнавшим свою репутацию фогтом Отто.

Следом, отец должен был потребовать от архиепископа официальных извинений и, может быть, некоторых компенсаций. Милена была бы совсем не против принять какое-нибудь драгоценное украшение в качестве извинений за несостоявшуюся свадьбу. Диадему, например или ожерелье, наподобие тех, что в прошлом длинном сезоне получила дочь правителя соседних земель, графа Этьена. По истечении положенного срока, семья её жениха не стала объявлять о свадьбе, вместо этого, прислав ларец с драгоценностями.

Граф счёл компенсацию достаточной, и разногласия не разрослись до вооружённого конфликта, которые иногда случались между обиженными друг на друга сеньорами. Всё было улажено мирно, как и подобает воспитанным людям. Самое главное, что дочь графа Этьена вышла из той ситуации с приобретением и без потери своей репутации. Недостаточная компенсация бросала тень на добропорядочность невесты, что могло самым неприятным образом сказаться на её судьбе.

От племянника самого архиепископа Остгренцского можно было ожидать весьма солидных отступных, поэтому Милена мечтала сразу о нескольких украшениях на выбор. Все эти планы рухнули в один миг. Отец оказался лишённым свободы, а ей самой нужно было по-прежнему скрываться от властей. И хотя советник Вольфганг был назначен лишь временным управляющим, срок его полномочий не оговаривался, что не могло не насторожить беглую баронессу фон Кифернвальд. Как мудро заметила Аделинда, Милена была не в состоянии чем-либо помочь отцу, и от этого она чувствовала себя совершенно беспомощной. Предложение стать могущественной ведуньей пришлось как нельзя кстати.