Наталия Рай - Башня. Книга первая Страница 4

И что это такое: параллельное измерение пространства? Только ли измерение, которого мы не видим и проникнуть в которое – физически не можем? Но разве кто-нибудь сказал, что оно, это измерение, просто-таки обязано располагаться хотя бы под минимальным углом к нашему на Древе мироздания?!? С таким же комфортом оно преспокойно может располагаться в точно тех же координатах – с точки зрения любой из наук, кроме физики! Свет в нём, например, может обладать несколько другими свойствами и характеристиками и этого – достаточно! Ведь наше зрение работает в только одном узком, конкретном диапазоне, в других же, в ультра- и инфра-спектрах, например, мы – слепы, как новорожденные котята!..

Татьяна долго ещё настойчиво вспоминала всё, что знала обо всякой мистике и эзотерике, пытаясь, с помощью законов логики, т.е. логически верного мышления, вывести хоть какие-то правдоподобные умозаключения о своём видении, но объём имевшейся у неё базовой информации был явно слишком мал и она решила плюнуть на все привидения и спать.

Оказалось, йога: лучшее снотворное! Сосредоточение всей силы мозга в одной точке и удерживание внимания в этой точке плюс накопившаяся усталость – и Татьяна уснула, как младенец. И приснился ей до невозможности странный сон – ей, которой сны вообще снились раз в пятилетку, да и то по особо выдающимся юбилеям! Посему, проснувшись, она постаралась хотя бы предположить, что сон означал, но, кстати, только через двадцать лет она поймёт его истинный смысл.

Татьяне снилось, что она, не задумываясь – зачем, с непостижимым, непонятным упорством, причём почти вопреки собственным желаниям, взбирается вверх – по даже не столь крутой, сколь уходящей в безумную даль высоты круговой лестнице. Во сне Татьяна то поднимается вверх спокойно, ровно, а то вдруг нападают какие-то злобные толпы теней, из естественного рефлекса самозащиты Татьяна с ними борется: то вырывается и проскакивает ещё один пролёт вверх, то проигрывает и падает вниз – почти к самому подножию лестницы. Но снова упорно карабкается и всё повторяется сначала, но уже на более высоких уровнях, ступенях, пролётах и площадках лестницы…

И вот, наконец, Татьяна всё-таки – дошла до последней ступеньки, до самой верхней, последней лестничной площадки, пол которой тут же перешёл в паркет дугообразного коридора. Тут только выяснилось, что коридор идёт вокруг башни, на, собственно, единственный её этаж, где и заканчивается. Вокруг башни, по периметру, шёл коридор, а в центре башни были помещения. Татьяна почему-то пошла с лестницы налево, причём так уверенно, словно точно знала, куда именно идёт, пропустила несколько дверей, даже из спортивного любопытства не попытавшись их открыть, а какую-то очередную – почему именно эту? – открыла. В лицо ей из зала хлынул такой свет, которого в обычной реальности, на земле – не бывает! Свет – в совершенстве: максимальная яркость, но не слепит, явный, казалось бы – свет, а греет… Сквозь этот свет Татьяне видна была чья-то фигура, но чья – Татьяна так и не разглядела, не смогла разглядеть, потому что фигура-то эта – кого-то огромного – стояла на пороге, спиной к свету…

Татьяна проснулась от этого сна – вся в мёртвящем холодном поту, трясясь мелкой дрожью от мистического ужаса. Ничего ведь, казалось бы, особенно страшного во сне не было, не происходило, все тени, несмотря на их ничем необъяснимую, безпричинную злобность, были в конце пути побеждены, как и положено, но для Татьяны, свои уникально редкие сны обычно намертво забывавшей, одно то, что всё так ярко помнится, совершенно ясно говорило, что сон – из тех, судьбоносных. Ещё понять бы, что всё это значит!

Несколько часов, почти до рассвета, Татьяна, унимая колотившую её мелкую дрожь, просидела на кухне – пытаясь обрести почву под ногами, отпивалась, сварив несколько турок, кофе и напряжённо думала. И старательно, напряжённо пыталась понять, почему именно ей именно теперь приснилась такая сверхчудная, никаким образом необъяснимая, никакими способами не упрощаемая странность, причём сразу после того, как она столь неожиданно увидела «соседей» -незнакомцев. Совпадение ли это? А если не совпадение, то что значит этот странный сон?

К утру она твёрдо решила: в квартиру Лысого в отсутствие хозяина не приходить. По крайней мере, в доме этом – не ночевать! Потому что у себя Татьяна почему-то ни разу ведь никого не видела, да и сомневалась, чтобы и у неё в квартире оказалась точно такая же, как здесь – ещё одна – точка пересечения с параллельным миром.

Но, с другой стороны, где гарантия, что и в доме у самой Татьяны, не обитают, с той же безмятежной уверенностью в собственном праве на это место, соплеменники таинственных квартирантов Лысого; что из параллельного измерения никогда и ни при каких условиях и в Татьяниной (или в любой другой) квартире с такой же лёгкостью не откроется таинственная невидимая дверь (которая – закрыта ли?!), что и к ней в комнату столь же обыденно не заселятся, а позже и не появятся в нашем мире незваные гости из соседнего мира. Которые на «изыди!» могут и не среагировать.

– Хотелось бы понять, – думала Татьяна по пути домой, – кто же они, на самом деле, такие, откуда прибыли и с какой целью, что здесь делают? Если эти таинственные «гости» (или – хозяева?!) допустили, чтобы я их увидела, а я ведь видела их – обычными открытыми физическими глазами – то не специально ли они это упущение допустили? Вряд ли у них бывают стихийные катастрофы, настолько разрушающие стену между сопредельными мирами, чтобы их смогли увидеть люди, которые им ни к чему. Значит – я им к чему-то? К чему? Чего могут хотеть от меня представители какого-то неизвестного мира? (До чего, кстати, они похожи на самых обычных, земных людей! Но – люди ли они? А если всё-таки – люди, то откуда именно они родом, с какого мира, с какой планеты?)

Да, и ещё одно – по какому, собственно говоря, праву эти незваные, по крайней мере, мной, пришельцы, вознамерились употребить меня в своих – какими бы они ни были целях?! Я – существо по определению вольное, никому подчиняться не собираюсь и в рабство ни к кому тоже поступать не намерена. Известно ли им это?

По всей вероятности, это (а вероятней всего – и всё остальное) для них секрета не составляло, ибо визитёры, не успела Татьяна, уже дома – попробовать лечь спать, явились в тот же миг. (Причём, что интересно, те самые двое, которых они видела в квартире у Лысого. Это, намекается, надо понимать так, что они именно к Татьяне прикомандированы?) То есть Татьяна видела их при выключенном свете и при закрытых теперь глазах. На тебе!

– И что вам нужно от меня?

– Узнаешь в своё время.

– Да кто же вы, всё-таки, такие?

– И это узнаешь тоже!

Татьяна почувствовала себя полноценным кандидатом в пациенты психушки: мерещатся какие-то личности, да так живописно, ярко и реалистично и – разговаривают! А коли разговаривают, грех, кстати, информацией не разжиться! Если они предлагают Татьяне вступить в беседу, что ж – побеседуем, только надо помнить собственное предположение, что господа вполне способны читать и мысли!

– Что значил мой нынешний сон про башню, про лестницу? И кого я увидела в самом конце сна – кого я видела в потоке света, когда стояла у порога того зала, у той высоченной и очень тяжёлой даже на вид двери?

– И это узнаешь в своё время.

Татьяна, впав в праведный гнев, решила больше ни о чём с ними не разговаривать, никаких вопросов не задавать. Не хотят, хотя бы из вежливости, отвечать, – красный флаг им в руки! За каким же тогда фигом они сейчас ей объявились, а? Да ещё и продемонстрировали готовность к диалогу. Сидеть здесь им совершенно незачем, а значит – дорога скатертью. Я вас в гости не приглашала, я к вам в друзья не набивалась…

– Приглашала, тем не менее!

Татьяна ошалело вытаращилась на них: это когда же она пригласила не пойми кого да ещё и забыла об этом!

– Оцени себя нашими глазами. Любить способна? Врать не любишь? Слово стараешься держать? Людей, из-за дурной силы своей, зря не обижаешь? Уважаешь порядочных и чистых душой?.. А всё это – приглашение нам.

– Кому – вам?

– Представителям Сил Света. Мы ведь именно тогда появляемся, приходим, даём себя увидеть, когда человек, которому – по законам жизни – была назначена трудная судьба, не только не озлобляется от перенесенных страданий, а и находит в себе силы пребыть выше собственных мук и остаться достойным звания человека. Кто не вымещает на неповинных своих бед, своего горя, своих страданий, а, наоборот, на собственном опыте зная, как жгуча и мучительна боль, заведомо жалеет всех и готов помочь любому. А достойно пройдя испытания, этот человек может быть выбран для исполнения определённой миссии.