Темень - Михаил Максимович Шашков Страница 4

по краям скатерти уже стояли тарелки с супом и ломтиками пшеничного хлеба. Вячеслав не отказался от еды, так как знал Асю, что она старалась к их приходу, Мария не отказалась, потому что была голодна. Вячеслав сел во главе стола, на стул, что был ближе к выходу. Охотница села справа от Вячеслава. Мария, поморщив нос, приступила к кислому супу с квашенной капустой, картофелем и свиным салом.

Ася уселась за стол напротив Марии, рядом со своей матерью. Старуха Люба весьма неприлично сверлила охотника глазами. Под столом Ася тронула ногу старухи Любы, чтобы та перестала дотошно изучать их гостью.

– Как ваша жена? – спросила Ася Вячеслава. – Она так жутка болела на прошлой неделе.

– Ей уже гораздо лучше. Хотя с такой мерзкой простудой ей и пришлось полежать несколько дней.

Пока Ася с Вячеславом делились последними событиями, как делают всякие знакомые, что видятся нечасто, Мария, держа голову рукой, почти что висела над своей тарелкой и не двигалась, словно статуя. Она очень устала, но тем не менее обдумывала разговор с секретарём. Что-то ей не нравилось в этом человеке – помимо того, что от мужчины там разве что щетина – но неясно что: в голове её сейчас будто одна промокшая вата.

– Погода сегодня была ужасной, – сказала Ася. Её мягкий и тихий, но сильный голос вырвал охотника из раздумий. – Мы что-то не представились. Я Ася, по отцу Владимировна. Но раз мы будем жить вместе, можете звать меня просто Ася. А это моя матушка – Любовь Васильевна.

– Мария. Просто Мария.

– Приятно познакомиться, Мария! Как Вы сегодня добрались? Погода была вух! просто отвратительной.

Мария подняла глаза с тарелки на молодую мать. Девушка была очень уставшей: было видно, как иногда она сдерживает зевоту. Если б Мария давала ей характеристику, она бы сказала, что девушка очень светлая. Хотя тут же в мыслях Мария заметила, что, учитывая цвет волос Аси, это очень глупая характеристика, от которой даже тупой следователь засмеялся бы. Глаза Марии снова скатились вниз, к тарелке супа.

– Нормально. На товарнике доехала.

– Ох, это же неудобно. У меня дядя из города работает на товарнике, так он, говаривает, что жарища там жуткая от печки их, – Ася заговорила быстрее, словно рада поделиться с Марией.

– Неудобно, но быстро. И в снегах паровоз не застрянет, как экипаж.

– Тоже верно.

– А из какого Вы города? – спросила старуха Люба. Ася оглянулась на маму, но не стала её прерывать.

Мария снова подняла красные глаза, теперь уже на старуху. В свете керосиновых ламп зрачки её слегка сузились, будто бы их сдавили с двух краёв, но всё равно казалось, будто охотница смотрит куда-то вглубь, а не на Любу. Она снова опустила глаза.

– Из Рудногорска.

– Ах, если Вы там живёте, это объясняет, почему Вы смогли так быстро приехать.

– Я там не живу. Просто была по работе.

– А где же Вы тогда живёте?

Ася толкнула ногу Любы под столом. Мария снова подняла глаза на Любу, посмотрела на неё из-под прищура.

На лестнице раздался стук, а затем пол рядом с выходом грохнул. Мария вздрогнула и сдавила ложку. К Ася подбежал сын.

– Я же говорила, не прыгать с лестницы, – повернулась боком молодая мать, – ноги же сломаешь!

– Да не сломаю! – улыбнулся Вася. – Я постелил кровать.

– Хорошо, тогда помоги ещё сумки нашей гостьи затащить.

Вася кивнул головой и подскочил к сумкам.

– Мальчик! – окрикнула его Мария. – Бери ту, что поменьше. Вторая тяжёлая, я сама затащу, а то ты точно что-нибудь себе сломаешь, – Мария повернулась к Любе. В глазах охотницы появилась искра бодрости, – если Вас так интересует, где я живу, могу Вам сказать, что я нигде не живу.

– Кхм-кхм, Ася, – вмешался Вячеслав, – мне тут кое-какую бумагу подписать, и я пойду, – Кучер достал из сумки документ и ручку, – раз Саши нет, подпиши ты. Тут, как и договаривались, за то, что Вы приютили охотника, Вам выплачивается по 4 рубля в день на её содержание. Договор вступает завтра. Деньги можно хоть каждый день забирать у секретаря, но лучше забирать сразу за несколько раз. Так мороки меньше.

Ася расписалась и проводила Вячеслава, а затем вернулась за стол.

– Мария, Вы сколько будете времени в шахте? – спросила Ася.

– С начала второй смены и до конца четвёртой. Чем больше времени я потрачу на поиски чудовища, тем быстрее я его убью.

– А четвёртая смена пока не работает. Из-за чудовища.

– О, так секретарь всё же предпринимал какие-то меры. И похвально, и смешно. Тогда буду с первой по третью.

– Хорошо. Мы Вам постелили кровать на втором этаже. Раз так, на ужин с нами Вы успевать не будете, на завтрак либо я или матушка что готовим, либо то, что остаётся с прошлого ужина, – Ася указала на угол рядом со стулом, на котором сидел Вячеслав, – здесь под половиком у нас погреб, там мы и храним еду. Это если захотите есть, а дома никого не будет.

– Я правильно понимаю, что Ваш муж работает в третью смену?

– Да, с прошлого месяца, с шести вечера до двух ночи. Из-за чудища смены уже второй месяц те же. Так что можете его не ждать, а встретиться с ним утром. Он встаёт обычно в двенадцать.

– Тогда я пойду спать.

Мария встала из-за стола, лениво закинула сумку на плечо и подошла к лестнице.

– Вам помочь? – спросила Ася.

– Не стоит.

– Хорошо. Спокойной ночи. Спите крепко.

Мария посмотрела на Асю, но потом опустила глаза и мыкнула коротко под нос.

Второй этаж представлял собой скорее жилой чердак. В отличие от первого этажа, где было две комнаты: одна с печью, а вторая спальня Васи и родителей, чердак был одной комнатой. Здесь был здоровый старый шкаф, узенькая дверь, ведущая в подсобку и две кровати, одна у печной трубы, а вторая у стены. Вторая сумка Марии была у второй кровати. Мария бросила тяжёлую сумку в основании кровати, тихо бряцнул металл.

Рядом с её кроватью стоял маленький столик и стул. Мария поспешно стянула с себя одежду, бросила её на спинку стула и плюхнулась в постель. Девушка укрылась похрустывающим одеялом, от которого пахло крахмальной свежестью. Марии так хотелось спать, что она не стала даже тушить лампы.

На новом месте Мария долго не засыпала. Глотая зевоту, она продолжала лежать с закрытыми глазами и не двигаться, надеясь со временем внезапно провалиться в сон. Девушка слышала, как Ася и Люба разговаривают на первом этаже. Старуха говорила про то, что ни за какие деньги нельзя пускать в дом упыря, да и поругивала Асю за легкомысленность. Марии было безразлично, что говорит старуха, но ей хотелось, чтобы Люба продолжала, так как её приглушённый бубнёж, едва доходивший даже до уха Марии, усыплял охотницу. Спустя время невероятно долгое, Мария