Пауза - Кристина Андреевна Белозерцева Страница 4

– Эй, белобрысый! – громко завопил знакомый веселый бас, способный перебудить кладбище безо всякой магии. – Это мы!

– Спишь, Кейн? – раздался еще более знакомый голос, родной, я бы сказала.

«Отец? Здесь?!»

Мы распахнули глаза одновременно: я и один из двух лучших папенькиных друзей – Кейн виконт Дэрэт, прижимающий меня к кровати весом собственного тела. Прэлес-с-с-стно.

– …! – с чувством выматерился мужчина, отпрянув и резко садясь. – Кристина?! Ты что тут делаешь?!

Я быстро огляделась: обшитые деревом стены, знакомый комод, темно-синие шторы задернуты, из-за чего в спальне царит уютный полумрак. Это место было мне отлично знакомо еще с детства – одна из четырех спален отцовского поместья. Я села, натянув одеяло повыше, пытаясь заставить ум побыстрее прийти в рабочее состояние.

«А мы, походу, до охотничьего домика папеньки все-таки добрались… – проговорил первый мой внутренний голос Лусус. – Умничка, блин…»

«Зато этот мужик ни в какое сравнение с графом не идет, – подхватил второй голос – Шепот, – прямо даже жаль, что они так не вовремя…»

«Ага, – вздохнул Лусус, – это вообще-то – друг отца! У тебя ни стыда, ни совести!»

«Точно, ничегошеньки лишнего».

«Пф-ф-ф!»

«А ну стихли оба!»

– Так, – резко потребовал мужчина, восприняв ситуацию, по-видимому, куда серьезнее, чем я, его льдисто-голубые глаза так и сверлили мой лоб, – хватаешь одежду, выбираешься через балкон во вторую гостевую, делаешь вид, что спишь. Приехала ночью, никого не видела, спустишься позже. Поняла?

Я молча пожала плечами, не желая спорить попусту, подхватила штаны, рубаху, белье с кресла, кобуру с маленьким револьвером и ножны с кинжалом Да Ки Нэ, а потом выскочила на общий балкон за миг до того, как открылась дверь в спальню виконта. Первый раз оказываюсь в настолько дурацкой ситуации, господа. Я, наивная, как-то всю жизнь провела в уверенности, что сбегать должен мужчина, а женщине нужно только делать вид, что она мирно спала секунду назад, да удивленно хлопать глазами.

Вторая гостевая комната называлась у нас «черепаховой» из-за особенностей отделки: стенные панели выложены темными и светлыми шестиугольными пластинками вперемежку, и в ней, к счастью, никого не было. Вышел бы уже перебор, честно. Я залезла под одеяло, бросив вещи на резной ореховый комод, и уставилась в потолок, пытаясь припомнить, а что же это с нами вчера было-то?

«Начнем с того, – беззаботно ухмыльнулся Шепот, – что вчера ты была в платье. И где оно?»

«Да и рубаха, похоже, не моя».

«Поздравляю! Первый в твоей жизни немагический провал в памяти, и как ощущения?»

Настало время прислушаться к себе: да ничего особенного. Пить только очень хочется, да и успокаиваться после объятий виконта… немножко сложно. А еще неплохо бы умыться и причесаться. Вот только странный запах… Если взять прядь волос и поднести к лицу, он был отчетливее: сандал, нотки мускуса и что-то еще горьковатое, пряный, резкий и совершенно незнакомый. Я могла различить, потому что в свое время интересовалась косметическим применением алхимии, но мне ни разу не попадалось такое масло. Да, именно масло, а не духи, такой яркий запах должна иметь густая основа, а не спиртовой раствор. Любопытно, где это мы были… Я откинулась на мягкие подушки, уставилась в потолок и еще раз попыталась восстановить в памяти хоть что-то. Вот я у Гизэда, вот затягиваюсь сигариллой с семилистом, а потом – ничего, пустота. Словно кто-то взял острую бритву и вырезал несколько часов жизни начисто, не оставив взамен ничего.

Буквально через пару минут папенька, собственной бородатой персоной, прервал мои попытки вспомнить, как я сюда попала, сунул нос в дверь и искренне обрадовался.

– О-па! Воробей! И ты тут? Спишь? Не одета?

– Привет, пап, – отозвалась я из-под одеяла, невольно улыбаясь, – уже встаю. А вы чего сюда? Я вас вечером не видела.

– Да мы только приехали, мы на охоту. Давай, одевайся и вниз, кофейку глотни с нами.

– Ладно, сейчас. Умоюсь только. Вы же не спешите?

– Ну как раз кофе готов будет. Сто лет сам не варил!

Он оставил меня, аккуратно прикрыв за собой дверь, и из-за нее раздался шумный топот быстрых шагов: похоже, родитель, не чинясь, как подросток, сбегал с лестницы, перепрыгивая через ступеньку. Какой он у нас все-таки энергичный мужик. Я снова растянулась на кровати, потерла лицо, потом встала и пошлепала босыми ногами в маленькую ванну. Ну как – ванну? Большая деревянная лохань, высокий бак с кристаллами, зачарованными один – водой, один огнем, да кувшин. При повторном осмотре обнаружилось мыло, травяной бальзам для волос и внезапно дорогое масло для массажа. Я на пару секунд задумалась, зачем именно приезжает сюда веселая отцовская компания, особенно учитывая беременность матушки и то, что оба его друга – не женаты…

Та и боги с ними, вот вообще не мое дело. Вода оказалась прохладной, и я вспомнила, что заклинание, ее нагревающее стоило обновить. Все собиралась сама, да никак руки не доходили, а теперь осталась без сил. Ну что ж, как вышло, так вышло, поздно переживать, да и незачем. Я растерла кожу полотенцем, согреваясь, натянула одежду и завязала в хвост волосы, давая попутно зарок ближайшее время даже не пробовать семилиста. Телепорт и невменяемость – хреновое сочетание.

Внизу собралась за столом уже вся компания: батя – бородатый, широкоплечий, с пронзительными серыми глазами, затянутый в короткую кожаную Куртку, барон Тревор – плотный шумный, кареглазый дядька, распутывающий завязки чуть расхристанного зеленого плаща с серебряной вышивкой и, собственно, виконт. Тревор увидел меня, обрадовался, плюнул на попытки переодеться и полез обниматься, Дэрэт только кивнул, изображая приветствие. В замшевых тонких штанах и домашней белой сорочке он выглядел лет на десять – пятнадцать младше своих друзей, то ли благодаря отличному магу-косметологу, то ли плюсы смешанной крови. Отец его – южанин из Ронда, а мать – северянка из Сэндиса, в итоге сам виконт смуглый, с белыми волосами и льдистыми голубыми глазами, каких я больше ни у кого не видела. Хотя, опять же маги-косметологи… Тонкие, резковатые черты лица сохраняли чуть надменное выражение. Обманчиво сонный, он и бровью не повел, когда я уселась за стол, не попытался поймать взгляд, будто и не было ничего. Серебряная тяжелая цепочка пряталась в вырезе белой рубахи, с небрежно расстегнутыми верхними пуговицами, скрывая медальон, о который я и укололась утром.

– Нет, я – пас,– лениво ухмылялся мужчина, полчаса назад обжигавший меня своим телом,– перебрал вчера с твоей настойкой, Ларри.

Ларрен