Елена Солодова - Игра миражей Страница 5

– Не кощунствуй. Собаку нельзя хоронить на погребальном костре, – сказал отец.

Мать подняла на него полные слез глаза:

– Дорогой, но ведь… так будет лучше. Это не просто собака, это друг нашего сына.

– Хорошо, – махнул рукой отец, – делай как знаешь.

Он потрепал старшего сына по плечу.

– Не переживай. Будет у тебя еще собака, хоть три собаки. Мне для тебя ничего не жаль.

Средний брат смотрел на Диена, поджав губы, но промолчал. Он не забудет.

В дверях отец повернулся и сказал:

– Диен, еще хоть один подобный случай, чтобы ниточка вела к тебе, и я дам приказ тебя допросить, что бы ни говорила твоя мать. Понятно? Я предупредил.

Диен кивнул. Он все понял и затаился. Никаких опытов. Осечки быть не должно.

Проклятие: зачем нужны все сокровища мира, коль одной ногой в могиле?

Диену было уже около тридцати, но не оставил свою идею взойти на трон. Совсем недавно отец погиб на войне, мать… как и все люди, была уже не молода, и Диен не боялся, что она что-то заметит.

Времени до коронации старшего брата оставалось не так-то уж и много. Диену следовало поторопиться, но и не сделать ошибки, так как в окружении отца были сильные дэкасы и, самое главное, судья города – неподкупный, умный и очень знающий дэкас. Он всегда видел правду, его нельзя было обмануть, судью боялись и уважали. Диен его тоже боялся.

А больше всего Диен боялся, но в то же время и желал – это трон короля объединенных земель. Он знал, что это не просто кресло, нет. Трон обладал своей властью. Говорили, будто, если король запятнан убийством или тьмой, – трон не примет его и может даже убить, едва король сядет в него. Правда это или нет, Диен не знал, но на всякий случай боялся. Он решил, что братьев нужно убить так, чтобы ни в коем случае не было на нем пятна от убийства.

Наконец старший брат погиб на охоте. Как бы случайно. Диен все тогда продумал до мелочей… И чтобы он был в стороне, и чтобы конь брата споткнулся… Это был очень хитрый трюк. Диен несколько месяцев тайно обучал одного из королевских коней неожиданно падать в определенном месте на дороге. Он сам едва не разбился, но добился своего. Конь привык в этом месте делать кувырок.

В тот день старшие братья вместе с друзьями отправились на охоту в охотничьи угодья, находящиеся к югу от Таванлата. Конь старшего брата приболел. Все решили, что хорек всю ночь не давал коню спать. Наутро тот был взмыленный и уставший. Такого коня брать на охоту нельзя.

Тут Диен рассчитал, что никто не станет смотреть – был хорек или нет. Брат сам выбрал другого коня. Он и тут правильно рассчитал – он знал, что брат любит серых коней, и вряд ли возьмет белую или черную лошадь. Кроме его серого коня, на конюшне был еще только один серый конь, тот самый, которого он обучал.

Даже дорогу, по которой поехали охотники, выбрал старший брат. Это была его любимая дорога. Диен часто следил за братьями и знал, кто и где любит ездить.

Чтобы сделать себе алиби, он в тот день вообще не спускался к братьям. Сказался больным и отказался от охоты, а братья и не настаивали. Они не любили Диена.

Охота только началась, как конь под старшим братом кувыркнулся – брат сломал себе шею, охотники сумели донести его до края леса, где тот и умер.

Если бы брат был дэкасом, то исход мог бы быть другим, а так все получилось, как задумал Диен.

Последующие три дня Диен почти не выходил из своей комнаты, лежал и смотрел в потолок и с ужасом ждал, что за ним придет судья. Он вновь и вновь перебирал в памяти события и думал, не сделал ли он где ошибки. Догадается судья или нет?

Его вообще не было на охоте и даже поблизости, брат сам выбрал коня, и конь сделал кувырок сам, а не под давлением извне. Зацепиться было не за что. Вот только болезнь коня… Если кто-то догадается посмотреть, был ли хорек, то… начнут допрашивать всех, кто живет в доме.

Он уже знал, что всех участников охоты опросили, а средний брат был допрошен в судебном тайном помещении главным судьей города, так как средний брат был косвенно заинтересован в смерти старшего брата, ибо теперь он стал наследником трона и короны.

За убийство брата можно было получить смертную казнь, несмотря на свой высокий род. В лучшем случае – изгнание. Диен это знал и боялся за себя, боялся, что его заподозрят. Но… время шло, и за ним так никто и не пришел.

Мать плакала и тихо угасала от горя, страной фактически правил средний брат, хоть и не был пока коронован. Официальная коронация была отложена – объявлен траур.

Как раз в это время Диен случайно узнал, что ведутся работы вокруг заброшенного замка короля дэкасов по приказу его среднего брата. Дело в том, что у каждой расы был свой король. У людей короли менялись часто, трон был неустойчив, хоть и не пустовал. А вот короля дэкасов уже несколько столетий не было – корона и замок были свободны. Король дэкасов не передавал трон по наследству. Этого короля выбирал главный совет, а главный совет никак не мог найти достойную кандидатуру. Вокруг трона велась тихая грызня, что не способствовало появлению претендента на корону.

В жизни страны это особенно ничего и не меняло, так был верховный король – король объединенных земель, который был главным над королем людей и королем дэкасов. Короли объединенных земель имели четкую династию, и корона передавалась строго по закону крови. Именно на эту корону имел право Диен, как сын короля.

Итак, Диен узнал, что в пустом замке короля дэкасов работают мастера миража. Там будет только вход в замок, а выхода не будет. Он без труда догадался, кому будет принадлежать этот замок. Именно туда и сошлет его средний брат, как только станет королем. Выйти оттуда он не сможет никогда. Ни сил, ни способностей для этого у него нет. Мастера миража могут слишком многое, чтобы он мог надеяться вырваться из замка-тюрьмы.

Провести остаток жизни в тюрьме, пусть даже и большой, в планы Диена никак не входило. И Диен с утроенной силой стал думать, как убрать среднего брата, чтобы стать единственным претендентом на трон короля объединенных земель.

Было ясно, что самому убивать брата нельзя ни в коем случае. Ибо тогда судья города точно будет расследовать смерть второго наследника короны. И если выяснится, а это обязательно выяснится, что Диен убил обоих братьев, – смертный приговор неминуем.

Тем временем тихо скончалась убитая горем мать. Тех, кто носил высокую королевскую фамилию, не сжигали на погребальных кострах, а укладывали в королевскую усыпальницу. Туда вел длинный узкий ход от стены Таванлата глубоко под землю, в самое сердце горы, которая возвышалась неприступной крепостью позади бессмертного города. Вновь был объявлен траур и вновь отсрочена коронация.

Сама усыпальница представляла собой череду длинных залов, в которых стояли каменные саркофаги, они были покрыты лишь толстым слоем стекла. Короли и королевы под стеклом мумифицировались, и долгое время их можно было даже видеть почти как живых. Со временем мумии темнели, и их накрывали пурпурным покрывалом, и увидеть далеких предков было уже нельзя. В одном из таких залов и была похоронена мать Диена.

Диен не пошел на похороны матери вместе со средним братом. Он старался не попадаться ему на глаза, так как опасался, что брат раскроет его тайну. Но к матери он все же пошел. Один.

Диен взял факел и спустился по длинной лестнице глубоко вниз. Там было холодно и сухо. Он шел по длинному коридору и поеживался. Ему казалось, что все предки смотрят на него из своих саркофагов. Быстрым шагом он миновал усыпальницу старшего брата. К нему подходить он не собирался.

Вот и саркофаг матери. Юноша остановился и сунул факел в специальный держатель на стене. Он подошел к саркофагу и заглянул через стекло. Диен даже сразу не узнал мать. Она осунулась, и даже на ее застывшем лице была печаль.

– Я любил тебя, – сказал Диен, – только тебя. А ведь если бы ты не спасла меня от допроса, твой старший сын был бы сейчас жив. Это я тогда убил собаку. Мой брат был прав. Но я буду делать то, что считаю нужным.

Факел вдруг зашипел и погас. Диен был не из трусливых, но он почувствовал, как стало колотиться сердце и холодный пот потек по спине. Он даже не потрудился забрать с собой потухший факел – опрометью кинулся прочь из усыпальницы, к выходу. Как и все дэкасы, он мог видеть в темноте, потому он очень быстро достиг каменных ступеней лестницы, ведущих наверх. С бьющимся сердцем и срывающимся дыханием он выскочил на свежий воздух. Обернулся, словно ожидая увидеть за собой призраков. Черный проем двери был пуст. Охрана усыпальницы смотрела на него с удивлением – усыпальницу посещали чинно и спокойно.

Диен отряхнулся и сделал вид, что ничего не произошло. Он вернулся в свою комнату, прошел в библиотеку и взял наугад книгу, раскрыл ее и ткнул пальцем. Он любил так спрашивать судьбу о том, что с ним будет. Книга почти не ошибалась.

Диен опустил глаза и прочитал: «Видения являлись ко мне не в мечтах, не в безумии, скрытно и тайно – и во сне, и перед глазами моими и ушами…» Он пожал плечами, и сказал себе: «Хорошо бы брата до безумия довести, чтобы на трон не взошел». И тут же сам себе мысленно ответил: «Но прозорливый судья распознает, а то и врачей хороших наймет… Все и всплывет тогда. Это не выход».