Анастасия Боронина - Посмертные Мытарства Страница 5

– Поверь мне! Если бы дьявол мог по собственному произволу управлять людьми, то от вашей Земли камня на камне не осталось бы через полсекунды! Один ваш святой мудрец как-то высказал верную мысль: «Если бы не Господь, то один бес мог бы коготком перевернуть весь земной шар». – На минуту он замолчал, чтобы дать время Никодиму осмыслить сказанное, затем дал ещё один совет: – Не верь ему! Слушай свою совесть и помолись Богу о помощи прямо сейчас, пока ещё есть время!

Никодим перекрестился и мысленно воззвал к Всевышнему. Затем Рафаэль продолжил объяснения.

– Ад – это вотчина зла, дьявольская обитель, так что её хозяин уж постарается нагнать страху! Испытание предназначается тебе, а я могу лишь наблюдать со стороны, но не вмешиваться. Смысл ведь в том, чтобы твоя душа продемонстрировала свои истинные качества на деле!

Никодим кивал, но ему было сильно не по себе, ведь целых четыре мытарства он уже успешно провалил. Размышляя об этом, он и не заметил, как лестница закончилась. Его ноги ступили на дно – на ровный каменный пол огромного зала, освещаемого десятком горящих факелов, а чуть впереди начиналась пушистая красная ковровая дорожка, что через несколько десятков метров упиралась в массивный золотой трон, на котором величественно восседал сам хозяин чертога. Как и предсказывал Ангел, их встречал сам сатана. При виде гостей дьявол поднял свой горящий огнём взгляд и поманил их к себе:

– Приветствую тебя, Рафаэль, – торжественно загрохотал его рёв, отталкиваясь гулким эхом от каменных сводов. – И ты, душа, узри мою обитель скорби! Склонись перед моим величьем, презренная! – и он картинно обвёл своей когтистой лапой помещение. Дьявол предстал им в образе огромного крылатого демона с когтями и клыками, с длинным остроконечным хвостом, весь покрытый густой короткой шерстью, а на лобастой башке красовались загнутые, как у барана, кручёные рога. Он был так велик, что каждая лапа весила, казалось, по полтонны, а ростом он был с пятиэтажный дом.

Рафаэль, не удостоив его ответом, молча сложил руки на груди и встал чуть позади Никодима, который уже оправился от первого испуга и теперь настороженно оглядывал монстра и оценивал свои скромные шансы в битве против него. Странно, но перед лицом этого картинного злодея страха он больше не испытывал. Кланяться он, конечно же, не стал.

Дьявол скривился, словно от неудовольствия, взмахнул крыльями, на секунду зависнув в воздухе, а потом стремительно в них завернулся и испарился. Когда Никодим опустил глаза ниже, то заметил стоящего совсем рядом перед собою высокого элегантного джентльмена в чёрном фраке и с гладко зализанными волосами – классический образ графа-вампира. Он медленно приблизился и неторопливо, торжественно и очень чётко произнёс:

– Итак, душа, ты здесь! И я, повелитель Ада и по совместительству верховный правитель твоего земного мира, располагаю достоверными сведениями касательно твоей насквозь лживой сущности! Ложь! Ложь! Ложь! Вся твоя жизнь была сплошная неправда! Взгляни, вот здесь у меня всё подробно изложено летописцами! – И он, любезно ухмыльнувшись, подобно банковскому клерку, который собирается отказать вам в выдаче займа, достал из внутреннего кармана небольшой, аккуратный свиток, развернул его на пару десятков сантиметров и начал читать: – Тайком от родителей ел конфеты, прогуливал школу, не выполнил обещания подарить свой старый велосипед другу, крутил любовь одновременно с двумя женщинами, утаивал премию, халтурил на ответственной работе, обещал прийти и не приходил, обещал позвонить и не звонил, и даже не считал всё это важными проступками, и даже, – воздел он палец кверху, – утаивал грехи на исповеди и принижал их значение! И так далее и тому подобное в таком духе, – он картинно отпустил нижний валик свитка, так что он начал раскручиваться, быстро достал до пола, затем резво покатился по нему и скрылся где-то в самом дальнем конце залы, оставив за собою пергаментную дорожку, убористо исписанную мелким корявым почерком. Затем он отпустил и верхний край, так что развёрнутый свиток завис прямо в воздухе. – Очевидно, что эта душа с таким послужным списком грехов лжи не может не принадлежать мне!

Дьявол довольно рассмеялся и начал уже протягивать руку к Никодиму, чтобы сгрести его за шкирку, когда тот вдруг вскричал:

– А ну-ка постой, господин повелитель царства лжи! – и он указал пальцем на свиток: – А что это за красные линии перечёркивают все письмена пониже вот этой жирной чёрной линии, что находится как раз на уровне твоего шикарного галстука?

– Галстук от «Прада»! – самодовольно похвастался дьявол, ибо никогда не мог устоять перед лестью, однако тут же до него дошёл смысл и первой части фразы. – Что?!

Сатана зашипел, угрожающе оскалил острые клыки и сжал кулаки. Но тут уже вмешался Рафаэль, выступив вперёд.

– Это зачёркивание! – пояснил он, спокойно глядя прямо в горящие глаза Сатаны. – Эта душа принадлежит послушнику монастыря, который регулярно прибегал к таинству Исповеди. Все грехи, что ниже этой линии, ему были прощены на последней Исповеди. Как раз за два дня до смерти!

Дьявол совсем рассвирепел и заскрипел зубами от ярости, когда свиток вдруг вспыхнул ярким пламенем и сгорел почти полностью, и остался только небольшой кусочек повыше чёрной линии, где, по-видимому, не было ничего заслуживающего вечного наказания. И тогда страшный звериный рёв потряс своды огромного зала так сильно, что мелкая пыль и камешки посыпались с потолка и стен, – он снова обратился в огромного демона. Никодим инстинктивно пригнулся и вскинул руки для защиты, но дьявол не мог достать его, а лишь в бессильной злобе бесновался на одном месте в воздухе, размахивая крыльями и кулаками. Но вдруг его будто осенила новая идея, и он успокоился, прищурил горящие глаза и прошипел:

– Всё равно ты уже обречён, Никодим! – его имя он словно выплюнул. – Ты провалил уже несколько испытаний! Тебе не спастись! Нет, тебе не уйти от меня! Ты мой! – заорал он во всю глотку на последних словах.

– Нет! – негромко, но очень уверенно возразил ему Никодим. – Не твой! Я – воин Христов! И пока Он сам не осудит меня или не отвернётся от меня, я буду надеяться! И верить в спасение! Аминь!

Тут уж дьявол заревел так, что с потолка полетели уже довольно крупные каменные осколки. Он отчаянно забил крыльями в воздухе, факельное пламя замерцало и готово было угаснуть, и в этот самый миг всё стихло – Сатана исчез. Зала была пустынна, не считая Никодима и Рафаэля.

– Поздравляю! – сказал он негромким голосом, в котором чувствовалось некоторое уважение к своему ученику. – Ты прошёл мытарство лжи!

Никодим шумно выдохнул и, повернувшись к Ангелу, расплылся в широкой улыбке.

– Слава Богу! – только и ответил он.

Глава 5

Они шли дальше, уже оставив за спиною тронный зал Сатаны, и теперь вступили на улицы шумного Пандемониума – столицы Ада. Парадоксально, но сейчас Никодим чувствовал себя на седьмом небе от счастья, а Рафаэль тоже не без гордости посматривал на спутника.

– А это точно был сам дьявол, а не морок какой-нибудь? – спрашивал Никодим.

– Нет, как ни странно, это был сам повелитель тьмы! – с уверенностью отвечал Ангел. – Он создаёт себе образ благородного романтика-искусителя, а сам в это время готов пресмыкаться перед последним негодяем, лишь бы только заманить его никчёмную душонку в свои сети! Все эти его образы с рогами и фраками – сплошная фикция! Сомневаюсь, что у него вообще есть истинный лик! Зло – это отсутствие добра, как тьма – отсутствие света. Понимаешь теперь, что он – ничто, пустое место!

– А может, его истинное лицо настолько отвратительно, что он просто вынужден скрывать его под этими интригующими масками? – засмеялся Никодим, на радостях пропустив мимо ушей даже замечание о «никчёмной душонке».

– Может быть! – заулыбался вместе с ним Ангел.

– Если бы только земные дизайнеры знали, кто носит их одежду! – продолжал улыбаться Никодим. – Неужели здесь нет своих?

Рафаэль покачал головой:

– Одежда земных мастеров лучше любой материи местной выделки! Ведь чтобы что-то создать, нужна хоть капля Божественного вдохновения, а бесы его начисто лишены! Так что они сами ничего создать не могут, а только крадут чужие идеи, причём часто только для того, чтобы их испоганить.

И так за разговорами они незаметно углубились в самую гущу городской суеты Пандемониума. Город был огромным, мрачным и на редкость бестолково выстроенным. Кривые и тесные улицы пересекались под самыми немыслимыми углами, внезапно делились на маленькие проулки и обрывались грязными тупиками; жилые дома и торговые лавки торчали как попало, каждое строение стремилось хоть одним краешком, но просунуться на главные улицы, расталкивая соседей. В качестве основного материала для строительства здесь использовали камень и ещё какие-то сероватые блоки, напомнившие Никодиму о шлаковых горах, которые он встретил в самом начале его приключений. Повсюду сновали местные «жители», от одного взгляда на которых у Никодима поступала к горлу тошнота. Маленькие и большие, чёрненькие и почти бесцветные, волосатые и полностью лысые – мелькали вокруг разномастные бесы и черти, мало внимания обращая на вновь прибывших гостей. Как и в любом большом городе каждый из них торопился по своим неотложным делам, не стесняясь при этом лихо орудовать локтями и кулаками, прокладывая себе дорогу через плотные толпы, так что со всех сторон на Никодима и Рафаэля сыпалась такая отборная брань, что монастырский послушник порой начинал краснеть. То и дело вспыхивали мелкие потасовки и жестокие драки, в которых охотно принимали участие все окружающие. Вновь прибывший гость вертел головою направо и налево, не веря собственным глазам и не переставая расспрашивать обо всём своего проводника. Вот мимо прогрохотал по рельсам раздолбанный трамвай, битком набитый всякой нечистью, это зрелище напомнило Никодиму о том, как он в прежней жизни, идя на рыбалку, брал с собою полную банку скользких червей, которые точно так же кишели внутри, как и пассажиры этого трамвая.