Никита Чередников - Если бы я был чародеем Страница 5

Наконец, мы дошли до леса насильников, как его назвал Стифф. Внешне он никак не отличался от обычного, хотя у деревьев не было листвы и росли они странно. Перевитые, спутанные, извращенные подобия привычных городских деревьев, берёз и тополей.

Как и с остальными кругами, почувствовать начало воздействия было невозможно. Лишь когда началась легкая паранойя и слуховые галлюцинации, стало ясно, что происходит. Там и тут мне начал слышаться зловещий скрип деревьев. Внезапно поднявшийся ветер встряхнул ветви, заставив их трещать. Меня аж подбросило от этого звука. Да и откуда в аду ветер? Чем дальше мы продвигались, тем большая паника меня охватывала.

– Началось, да? – спросил я.

– Да, именно здесь будут скоро страдать насильники, азартные игроки, богохульники и, как ни удивлялись бы современные СМИ, геи.

– Сообщество ЛГБТ в шоке. Лесбиянок и трансов тоже сюда запихнут? – задал я ответный вопрос, лишь бы не заорать от накатившего ужаса. Мне казалось, что где-то на границе поля зрения что-то мелькнуло. И ещё раз. И ещё. Ещё. Что-то темное, неразличимое.

Я обернулся, попытавшись поймать это нечто взглядом. Затем ещё раз. Ничего. Тем временем Стифф продолжил экскурсию, отвечая на мой вопрос:

– Трансвеститов – да, если не в этот круг, так к обманщикам. Нечего пытаться выдать себя за другой пол. А вот лесбиянки, увы, их Господь отправил в чистилище, как «заблудших овец». А поскольку оно, скорее всего, в том же состоянии, что и Ад, то сладкие грешницы попадают в рай, – произнес Стифф и закатил глаза. – Жаль. Уж мы бы их наказали, как надо.

– Да, общественность была бы в шоке. А мне как-то плевать, – сказал я, надеясь, что беседа сохранит мой разум от паники. Скрип превращался в неразборчивый шепот, угрожающий и пугающий одновременно. Мельтешения на границе зрения пропали, но было уже поздно – в каждом дереве я начал видеть что-то, а от каждой тени шарахаться. Я не знал, что высматриваю, но разум упорно шептал – «там кто-то есть».

– Ты это, держись, – поддержал меня Стифф. – Нам немного осталось, а ты не из тех, кто принадлежит этому кругу. Не сходи с ума.

Забавно, потому что именно это, на мой взгляд, и происходило. Самое ужасное в моём состоянии было то, что ситуация никак не разрешалась – наоборот, шёпот нарастал, а скрежет деревьев перерос в звуки дьявольской скрипки, раздирающей мне сознание. В корнях следующего дерева показались кости. Над ухом внезапно прокаркала ворона, заставив меня подпрыгнуть на месте. В едва сдерживаемой панике я закричал:

– Аааа, бежим! – и рванул было. Мою попытку прервала железная хватка руки Стиффа. Откуда у негл такая силища?

– Так, стой. Дыши, – сказал он так властно, что поневоле я последовал его словам. – Не суетись. Побежишь – попрощаешься с умом. Мы не покинем лес, если ты будешь в таком состоянии. Будем ходить по кругу до второго пришествия, в буквальном смысле. Сосредоточься – всё, что тебя пугает, всего лишь иллюзия.

Это помогло. Скрип утих, шепот – прекратился. А потом мы вышли на поляну, и на поляне той было особо темно, так что факел, всё это время горевший в руке, показался мне спичкой. На другом конце поляны, прислонившись спиной к дереву, сидел скелет. Никогда не боялся скелетов, даже более того – у меня дома лежала черепушка безымянного немца. Отец как-то привёз из командировки. Так что я подошёл посмотреть на этот экземпляр. Но подойдя, я задел ногой скелет, и череп спрыгнул с шеи и грохнулся о землю, разлетевшись на осколки. Посреди полной тишины этот звук был подобен звону колокола. А затем череп собрался, осколок за осколком, став вновь целым. И снова разлетелся. В этот момент мой мозг решил, что с него хватит, и отключился на какое-то время.

В себя я пришёл за пределами поляны, крича и визжа нечто нечленораздельное в руках у Стиффа, крепко державшего меня обеими руками. Осознав свои действия, первым делом я удивился. Потом заткнулся. Потом вернулся на поляну, и некоторое время смотрел на череп – он продолжал разбиваться и собираться. Развернувшись, я пошёл прочь, сказав чёрту:

– Ни слова.

– Даже не собирался. Знаешь, я привык к такому, каждый…

– Нет, я прошу тишины на следующие пять минут, – взмолился я, пытаясь восстановить свою нервную систему.

Конечно, это была ошибка – через две минуты страх начал потихоньку снова отвоёвывать позиции у разума. К тому же факел так и продолжил светить хуже спички. А темноты я с не то, чтобы боялся, но опасался. В детстве таких проблем не было, и я очень любил игру в прятки. Но однажды мои добрые и опекающие родственники решили, что я должен бояться темноты, и рассказали мне чудные байки о разной нечисти во тьме. Конечно, это были лишь слова, но прятаться в темноте я после этого перестал.

Впрочем, все эти нервы сыграли свою роль – перестав бояться неудачи, я сотворил маленький шар света. Когда понял, что сделал, собрался было удивиться, но передумал.

– Скажи, а почему именно череп? – не выдержал я молчания. Скрипы на фоне вновь появились. – Неужели это универсальный страх? Или другой человек на моём месте увидел бы нечто другое?

– Прав оба раза. Кому-то этот череп попадётся, кому-то нет. Череп сам по себе мученик – он принадлежал одному архинехорошему человеку. Хоть кто-то сохранился из старых друзей, – улыбнулся Стифф, потирая руки. Глядя на его ухмылку, я не мог не посочувствовать несчастному ублюдку.

– Умеют у вас гостей развлекать. Если бы мне не было так страшно, я бы даже посмеялся. Но мне всё равно кажется, что все эти пытки мозгов не особо сложные. Какой смысл пугать убийц и садистов?

– Для начала – тебя никто нарочно мучил – ты гость, – объяснил Стифф. – А во-вторых – ты даже не знаешь, как люди умеют бояться и страдать. Я до сих пор вспоминаю, как мы на протяжении 70 лет пытали человека, просто заставляя его сидеть на электрическом стуле. Ожидание боли, и ты бы знал, как сладок был его страх!

На последнем слове Стифф облизнулся, от чего меня аж передёрнуло. И мы продолжили путь. Страх не отпускал меня, но мне удавалось держать себя в руках, сосредоточившись на дыхании. Вскоре деревья разошлись, выпуская нас к дороге. Вдоль неё тоже росли деревья, но отличие от леса самоубийц было разительным. На них не росла листва, но их заменой выступал огонь. Пламя окутало ветви, но не сжигало чёрные стволы деревьев.

Здесь нам впервые встретился чёрт в сознании. Он стоял во вратах города Дит. Стены из уже опостылевшего чёрного камня возвышались над нами. И вновь – тишина. Чёрт тоже молчал, стоял статуей, пока мы не подошли к нему. И даже после того он лишь задал несколько вопросов Стиффу. «Это он? – Да. -Вы к Нему? – Да. – Потом..? – Конечно.» После чего мы двинулись дальше, а оставшийся безымянным чёрт вновь застыл статуей. Только потом я сообразил, что в отличие от Стиффа этот чёрт был моего роста. Рога у него были длинные и закрученные. И я собрался было спросить у моего проводника, в чём тут дело, но тут мы прошли ворота, и у меня вырвался крик удивления.

– А где город? Что за?..

За стенами не скрывалось… В общем, ничего. Даже под ногами у нас всё ещё была земля и сера, а не мостовая или вообще что угодно. Где-то вдалеке была видна другая сторона стены, кольцом опоясывающая пустое пространство. Однако всё пространство внутри стен было почти пустое. Местами виднелись всё те же пламенеющие деревья. Ещё в некоторых местах поблескивали обсидиановые скалы. Было какое-то движение, но дальше, чем я мог разглядеть.

– Я же сказал – реконструкция, – развёл руками Стифф. – Седьмой и восьмой круг по сути существуют лишь как наказание. Без людей для пыток остаётся… пустыня. Лишь девятый круг как-то отличается. Пошли, нам спускаться в тот провал.

В центре «города» был обрыв. Чёрный провал, по краю которого шла спиралью лестница, по которой мы и начали спускаться в темноту. Температура резко упала, и по коже побежали мурашки. Чтобы отвлечься от них, я продолжил беседу:

– А ты не особо разговорчив был с тем чёртом. Это из-за меня или вы действительно такие угрюмые?

– И да и нет. Угрюмыми мы не должны быть. Но учитывая твоё присутствие, надо быть осторожным с информацией.

– Боже, какая скрытность, – с сарказмом заметил я. – Скажи, а долго нам спускаться? И что нас ждёт там, на дне?

– Да расслабься ты, – успокоил меня Стифф. – Минут пять, может, десять.

– Ясно. Я так понимаю, к Нему – это к Люциферу?

– В общем и целом, да.

– Что это значит?

– На месте поймём. Я сам ещё толком не могу ничего сказать, – признался Стифф.

– Что ж, веди, Стифф. Кстати, а где все те демоны и черти, из-за которых у тебя такое странное имя?

– Это для тебя оно странное. Как я уже говорил, я появился во тьму, когда все нормальные имена уже были заняты. Абаддон был демоном разрушения, Азазель – демоном смерти, Люцифер так и вовсе занял сразу несколько имён, чтоб всем свою значимость показать… Вот и досталось мне нечто среднее между тифом и рекой Стикс. Так и живу уже шестьсот лет.