Евгения Богомолова - Человек, который хотел крылья. И другие фантастические рассказы Страница 5

А мы шли в загон к Сатане выбрать барана пожирнее, чтобы сделать из него отличный шашлык, самый лучший, какой только может быть. Мимо нас промчались бесы, унося с собой несостоявшегося мессию, который в жизни был насильником и убийцей со стажем. Шанс его попасть к Творцу равнялся нулю – за годы своих зверств он убил почти двести женщин.

Зато он умел делать решетки, за одну из которых и угодил.

И сидеть за ней ему теперь не одну вечность.

P.S. Уж лучше бы он учился гнать самогон.

Вера

Когда твои церковники выступают за главенство Добра на всей Земле, не ровен час, наступит его – Добра – диктатура…

…И что же тогда останется делать мне?

…Крупные капли дождя с такой силой лупили по стеклу, что казалось, они во что бы то ни стало хотят пробить прочный стеклопакет и обосноваться в этой комнатенке, которую люди почему-то пафосно назвали офисом. Эх, если бы они видели офисы Творца или Сатаны, это свое помещение они мгновенно переименовали бы в каморку. У папы Карло, и у того она была больше. Я это знаю не понаслышке – сам Буратино рассказывал. Он, кстати, был обычным мальчишкой, просто так уж его отцу не повезло, что сынок уродился настолько «деревянным», что про него даже сказку сложили. Вот что получается, когда заводишь детей от незнамо кого. На самом деле Буратино даже не был сыном папы Карло. Просто мамаше было некуда его девать, вот она и преподнесла престарелому Карло, который очень уж хотел сыночка, свое нежелательное чадо. Ладно, что-то я опять отклонился от темы. Что поделать, люблю лирические отступления. Из-за этого в последнее время общаться с Творцом приходится посредством смс и электронной почты. Иначе он меня просто не выдерживает. Но послал он меня не напрямую, мол, отвали, надоел, а предложил общение по переписке, дескать, так точнее можно свои мысли выразить. Давай, говорит, без нужды друг другу глаза не мозолить, в таком режиме лет сто ты от меня отдохнешь… Ну и я… отдохну.

Тоже мне интеллигенция… За что люблю Сатану и Христа, так это за их простоту в общении и демократичность. К примеру, Сатане все равно с кого кожу для моего очередного плаща снимать; ему никакой разницы – белый это будет, красный, желтый или черный. А про Иисуса вы и сами все знаете… Сатана не знаю в кого такой уродился, а вот Иисус точно в маму пошел – просто Марию.

Значит, как вы поняли, стою я в какой-то каморке, по-земному – в офисе. Понятно, что не просто так стою, я на эту вашу Землю вообще стараюсь без великой нужды не заглядывать. Ну, нужда, она у меня сами понимаете какая: не наплевать, так нагадить. Не знаю, по-моему это у меня удачно получается, поскольку вначале Творец запретил мне здесь чаще чем два раза в неделю бывать, а потом Сатана наорал, что я у него всю рабсилу отвадил. Дескать, вся эта публика после встречи со мной начинает резко веровать в Творца и прямо на глазах переквалифицируется в праведников, отчего поток грешников в Ад резко сократился. Зато Рай настолько переполнен, что сам Творец в нем себя неуютно чувствует.

Сатану как не понять: ежели все души в Рай отойдут, кто же будет ему апартаменты строить? Да и Творца по-хорошему жаль… Пришлось внять просьбам обоих.

Так что теперь все свободное время я бесцельно шатаюсь по своим серым пустошам, периодически заглядываю в гости то к Сатане, то к Иисусу, то, исключительно по делу, к Творцу.

Ну так вот. Собрались мы как-то на еженедельное собрание всех акционеров этого бедлама, что называется «Добро против Зла». Ну, как вы понимаете, в этой троице я посередке – то, что «против». Причем, мне все равно – против кого. Моя выгода всегда при мне. В тот раз дружили против Творца. Сатана махал руками и говорил, что вот понаоткрывали на Земле всякие филиалы его – Творца – имени. «Обзывают» по-разному, но агитируют за одно: «Даешь Добро!» А он, Сатана, вообще-то против такого расклада возражает. Он против этого «даешь». Он себе на Огненной горке новый особняк возводить начал, рабсилы не хватает, а устраивать долгострой не только себе, но и всем дороже.

– И почему же, любезный друг, – тыкая пальцем в Творца, вещал Сатана, – твои глашатаи на каждом шагу, а моих запретили? Чем я хуже тебя?

– Хм, – неопределенно хмыкнул Творец, потом, задумчиво помешивая чай, ответил. – А не кажется тебе, любезный друг, что это твои проблемы?

– Эй, – не выдержал я. – Вы, любезные друзья! Я вообще-то тоже возражаю. Так нечестно: ведь если ваши силы будут неравны, грань сотрется, и мне с моим миром вообще не останется места. Вы хотите, чтобы я испарился, исчез, взмыл в вершины горние, от вас подальше, с глаз долой – из сердца вон? Я, конечно, понимаю – я мерзавец, но я есмь истина, сиречь золотая середина. Вообще, ну вас, мужики, совесть-то надо иметь!

Творец пожал плечами и, отхлебнув из кружки, скривился:

– Чья это все-таки была идея пить на собраниях чай, а не настойку?

– Моя, – грустно ответил Сатана и пояснил. – Договорились же не пить больше на официальных мероприятиях. Хотя бы лет пятьсот…

– Ну, – поинтересовался я, столь же брезгливо отхлебывая чай из своей кружки, – а смысл? Хорошо, сделали вы одну глупость по-пьяни, зачем делать еще большую? Да и забудьте вы о той дурацкой истории напрочь, словно ее и не было. Подумаешь, напились и отправились на Луну космонавтов пугать, а меня даже не позвали, между прочим. Люди сами обязательно какое-нибудь объяснение придумают, им не привыкать. А от настойки отказались, конечно, зря. Удовольствия себя лишать не резон. Ну, этот – я понимаю, экспериментатор, – бросил я взгляд на Сатану, – но ты как допустил?

– Дык, ты понимаешь, Люцифер, – горько вздохнул Творец, – была причина завязать. Самое обидное, что теперь придется это реалити-шоу, Сатаной запущенное, до конца смотреть. Интересно ведь, чем там дело кончится…

– Вот, блин, еще и чай теперь пьем! – грязно выругался Сатана.

– Н-да, ситуация, – тяжело вздохнул Творец. – А ведь как раньше было хорошо…

– В любом случае, это дела не меняет, – снова встрял я. – Нечестную игру ведешь ты, Творец!

– А что я, виноват, что мои менеджеры лучше, чем у него? – возмутился тот.

– Но проблема-то от этого меньше не стала. Ее нужно как-то решить. Вы ведь понимаете, что это ставит под угрозу само существование нашего мира? Наше с вами существование? Ведь если Добро начнет преобладать над Злом, баланс сил нарушится!

– Да знаем мы, – махнул рукой Сатана. – «Звездные войны» Лукаса все смотрели.

На самом деле, никто не знает, что произойдет при преобладании одной силы над другой. Даже Джордж Лукас. Но как-то негласно мы решили придерживаться его версии, тем более, что проверять ее никто желанием не горел.

Так что как бы не выпендривался Творец, он тоже прекрасно осознавал, что неправ.

Решение пришло – мы собрали всех имеющихся экстрасенсов и поспрошали их о том, что нужно сделать, чтобы баланс не был нарушен. Ответ оказался прост как дважды два: один неверный заменит собой тысячу верующих. Сатану такой расклад устроил, и меня тут же отправили на Землю.

Вот собственно и вся предыстория, почему я сейчас стою в этом офисе и смотрю, как дождевые струи яростно атакуют стеклопакеты.

Как вы уже догадались, здесь и обреталась атеистка. Книга ее жизни говорила, что лучшая во всех смыслах. И сейчас я пришел к ней и пришел за ней.

Уж коли выбирать и забирать первого неверного предстояло мне, я постарался предпринять все для того, чтобы ни Сатана, ни Творец не имели понятия о том, где меня искать. Что в общем-то осуществить было не так просто, хотя, в отличие от меня, им доводилось бывать на Земле примерно раз в тысячелетие.

Итак, я прибыл…

Было раннее субботнее утро, и в офисе никого, кроме этой девицы, работающей агентом по недвижимости, не было. Она сидела на стуле, смотрела в окно и пила крепкий кофе. Ее мысли как плотный туман плавали в воздухе. Разные мысли. Некоторые даже с философским уклоном.

Она думала о разных вещах одновременно: о том, что денег мало, надо бы еще как-то заработать, что погода плохая, что жизнь вообще не складывается – проблемы сменяют одна другую, вышагивая по ее жизни, словно по подиуму…

Тут мне пришло в голову, что если я сейчас появлюсь перед ней в своем фирменном черном плаще из негритянской кожи, она, пожалуй, бухнется в обморок и еще чего доброго в кого-нибудь уверует. Если в Сатану – хорошо, она ему и обещана, но Творец тогда непременно назовет меня мерзавцем, потому что Сатане придется эту девчонку тут же и убить, так как ждать ее смерти он не сможет. Если уверует в Творца, тому придется ждать ее часа в любом случае, а меня опять мерзавцем обзовут, но уже оба. А я и буду мерзавцем, потому что в кого бы она ни уверовала, размен тогда пойдет совсем не тысяча к одному, а стандартный. Нет, пожалуй, до того как я ее доставлю до пункта назначения, лучше не выпендриваться.