Элина Попова - Лигориум Страница 5

– Так, еды у нас больше нет, – проглотив последний кусок, вздохнул мальчик. – Ну да ладно, раздобудем, – сказав это, Тук прикрыл глаза, облокотился о стену и замолчал.

Доев, Ксанна облюбовала запримеченное ранее покрывало в самом углу подвала. Она сразу решила, что не сомкнет глаз и будет наблюдать за странным соседом. Вот только усядется поудобнее… В следующий, как ей показалось, момент, Тук тряс ее за плечо.

– Вставай, нам пора. Да проснись же ты.

Ксанна открыла глаза… и ничего не изменилось. Постепенно предметы, подсвеченные слабым лунным сиянием, стали обретать очертания. Она увидела склонившуюся над ней маленькую тень.

– Наконец-то, – прошептал Тук. – Ну ты и спать. Пойдем.

Они подошли к проему.

– Я первый, вылезай сразу за мной, и не шуми, – Тук полез наверх, но не успел высунуться и наполовину, как сзади раздался визг. Что-то темное метнулось мимо Ксанны и повисло на ногах мальчика.

– Шуша! – Тук слез и прижал к себе облезлую кошку. – Ну что ты, глупая, я вернусь через пару дней. Я недавно видел тут пару крыс – голодной не останешься!

Кошка, как показалось Ксанне, укоризненно на него посмотрела, бесшумно спрыгнула и унеслась в темноту подвала. Тук секунду глядел ей вслед, затем подтянулся и на этот раз окончательно вылез. Ксанна поспешила за ним.

***

Они крались уже несколько часов, когда Тук внезапно вжался в стену ближайшего дома и поднес палец к губам. Это была одна из улочек недалеко от Темной площади. Здесь, в основном, торговали рыбой, и гнилостный запах не рассеивался даже ночью. Послышались голоса. Ксанна понадеялась было на ночных гуляк, но тут же вспомнила, что в Темном городе ночью не ошиваются даже самые смелые. Значит, стража. Она прижалась к стене рядом с Туком. Голоса звучали все ближе. Наконец, стражники поравнялись с улочкой, на которой прятались Ксанна и Тук.

– Кажись, я слышал какой-то звук! – донесся до Ксанны грубый голос. Она увидела отсвет факелов в начале улочки и несколько смутных фигур. Ксанна сильнее вжалась в стену.

– Да нет там никого, Дэйр.

Свет приблизился – стражник пытался осветить всю улицу.

– Это крысы.

– Нет же, я точно слышал!

– Ты точно слышал крыс. Пошли, ребята, – улочка начала погружаться в темноту. Рядом с Ксанной тихонько выдохнул Тук.

Они немного постояли, затем Тук коснулся ее руки и пошел вперед. Мальчик ничего не сказал, и Ксанна была ему благодарна. Это она нашумела, споткнувшись и едва не упав. Подумать только, маленький горожанин крадется тише, чем Ойя-воительница! Вот тебе и могущественные нелюди, с горечью подумала Ксанна.

Все детство девушка провела в водах Безмолвия, пробудивших ее. Маленькую Ойю постоянно окружали мудрые, величественные сестры. Движения их были неторопливыми и плавными, тихие голоса напоминали журчание ручьев, лики дышали умиротворенностью. Ее наставнице Вивианне было больше трехсот лет, поэтому даже самые шальные проделки юной Ксанны не выводили Ойю из равновесия. Однако когда Ксанна предпочла боевые умения мудрости Ойей, многие были недовольны.

– Ксанна, юная сестра, – увещевала ее Вивианна, когда растрепанная, вся в царапинах Ойя возвращалась из Темного леса, – ты Ойя. Твой удел – мудрость. Оставь войны нашим братьям.

– Ну и что, что я Ойя! – вскидывалась Ксанна. – А как же Лианна? А Динна и Миена? А Ойи в Западном лесу?

– Немногие выбирают путь войны. Это их путь, и никто не вправе препятствовать им. Но никто, никто до тебя, Ксанна, не принимал подобное решение, будучи одиннадцатилетней.

– Какая разница, сколько мне лет, Вивианна?

– Ты можешь передумать. Ты передумаешь. Но обратного пути не будет. Война и мудрость несовместимы.

Кажется, тогда Ксанна выпалила, что не хочет через триста лет превратиться в скучную мумию, и убежала. С тех пор ее никто не трогал, а заботам Вивианны поручили другую, только что пробудившуюся Ойю.

Чем старше и мудрее была Ойя, тем большего единения с водой она достигала. Верховные Ойи могли поднять реку из берегов и управлять ею, так что, людские легенды в чем-то не врали. Одного горожане не могли понять – Верховная Ойя не станет пользоваться своей силой. Слишком далеки мудрые дочери Безмолвных от подобных разборок. Те же Ойи, кто, воюя, оберегал своих сестер и с удовольствием направил бы подобную мощь против людей – вот парадокс, – силы такой не имели. Порой Ксанне казалось, что всесильная природа создает собственный баланс, не давая одним своим детям уничтожить других. С другой стороны, для Арвов такого исключения не существовало – все как один были первоклассными солдатами.

Тук тихонько позвал ее, и Ксанна отвлеклась от раздумий.

– Мы на Мышиной улочке, – прошептал мальчик, – тут недалеко до Темной площади. Нужно переждать, днем пойдем через площадь.

– Как днем? – удивилась Ксанна. – А как же Советники?

– В два часа на площади будет казнь, – объяснил Тук. – Народу соберется уйма, на нас никто не обратит внимания. Прямо с площади по Улице можно минут за пятнадцать выйти на Слепой тупик – там есть, где спрятаться до темноты.

– Но почему мы не можем идти сейчас?

– Ночью на площади много стражников. Придется идти в обход. Скоро рассветет, мы точно не успеем.

Ксанна вздохнула, поняв, что добираться к Арвам было легче.

– Постой, – вдруг подумала она, – а почему мы начали путь ночью тогда?

В темноте она плохо видела лицо Тука, но он, кажется, смутился.

– Ну… я не подумал…, – вдруг его тон изменился. – Короче, так получилось. В общем, дальше пойдем днем, слишком большой шанс, что попадемся.

– Спрячемся где-нибудь.

– Я знаю там только одно укрытие, – мигом ощерился мальчишка, – и это Слепой тупик. А до него мы дойти не успеем. Но можем остаться здесь, прижаться к стене и молиться всем Защитникам, чтобы нас не заметили.

– Слушай, – зашептала Ксанна, – ты только что предлагал спрятаться где-то здесь. И тут же говоришь, что не знаешь, где укрыться, кроме Слепого тупика. Давай останемся тут. Переждем в этом укрытии, заодно и придумаем, как ночью мимо стражи пройти.

Тук посмотрел на нее и вдруг улыбнулся.

– Если леди настаивает, – елейным тоном заговорил он, – мы спрячемся и переждем здесь. Прошу за мной.

Ксанна поразилась произошедшей в нем перемене. Тук выпрямился и гордой неторопливой походкой пошел вглубь Мышиной улочки. Похоже, он забыл про осторожность. Ксанна заспешила за мальчиком.

Пройдя несколько десятков метров, Тук остановился. Ксанна внимательно осмотрела ближайший домик в поисках притаившейся лазейки. Ничего. Она растерянно уставилась на Тука.

– Где же укрытие?

Вместо ответа спутник указал на щель между двумя домами.

– Лезь, – коротко приказал он.

Ксанна молча проследила за рукой. Да, прятаться здесь больше половины суток было невозможно. Даже если их не заметят, провести часов пятнадцать в таком положении…

Вздохнув, Ксанна начала протискиваться в щель. Затем Тук махнул ей рукой, и девушка остановилась. Мальчик пролез вслед за ней – ему это далось проще – и отодвинул от стены какую-то плоскую деревяшку. Заслонив ею проход, он придвинулся к Ойе. Та стояла, едва дыша – настолько узким было расстояние между домами.

– Ну что, останемся здесь, переждем спокойно, придумаем что-нибудь в этой располагающей обстановке? – миролюбиво улыбаясь, предложил Тук.

Вот сорванец, подумала Ксанна, и, насколько могла, покачала головой.

***

К тому времени как по Мышиной потянулись люди, хотя времени прошло немного, у Ксанны занемели все конечности, а в руки вонзилось заноз десять. Тук, напротив, выглядел бодро и тихонько насвистывал какую-то мелодию. Когда звук шагов на улице стал особенно густым, Тук прекратил свистеть и сказал:

– Когда я выйду, подожди немного и быстро вылезай. Иди направо, толпа уже плотная, тебя не заметят. И отряхни одежду по дороге.

Проинструктировав ее, мальчик юркнул к началу прохода, в мгновение ока отодвинул деревяшку и исчез.

Ксанна протиснулась к выходу. Людей было довольно много, и она беспрепятственно влилась в толпу. Заметив впереди Тука, Ойя двинулась вперед, не выпуская его из виду. Горожане оживленно обсуждали предстоящую казнь. Как поняла Ксанна, должны были казнить фрейлину леди Карен, жены лорда Фирзы. Молодая и до неприличия красивая девушка обвинялась в покушении на жизнь жены лорда Фирзы и мятеже. Опальная фрейлина была третьей по счету благородной, казненной за этот месяц. Горожане, похоже, не очень верили в то, что кто-то покушался на жену Фирзы – леди Карен.

– Небось, Фирза покусился на честь этой вертихвостки, – сказала идущая впереди торговка, поправляя сальную от грязи косынку. Ее попутчица громко рассмеялась.

– Если бы я была похожа на облезлую свинью, сама подложила бы моему Хиггу другую бабенку.